Страница 2 из 23
Расстроенный Себастьян уходит в сопровождении Антонио в правую галерею. Эстанислао подходит к колоннам и внимательно разглядывает орнамент.
Альварес (глубоко вздыхает и присаживается на стул). О, республика, республика!.. Догадываются ли те, кто проливает за тебя кровь в окопах, каких выродков ты наплодила в тылу? Карамба! (Гневно ударяет кулаком по столу.)
Эстанислао (разглядывая колонну). Насколько иррационально и чувственно это арабское искусство!
Альварес. Завидую вам, товарищ капитан! Как вы можете сейчас рассуждать об арабском искусстве?
Эстанислао (не отрывая взгляда от колонны). А что же мне буйствовать, как ты?
Альварес (с горечью). Никогда еще поражение не казалось мне таким неизбежным.
Эстанислао (подходит к столу). Для коммуниста пет поражения, Альварес!.. Это лишь один из эпизодов пашей борьбы. В одних случаях мы побеждаем, в других – нет, по всегда идем вперед… Вот и все.
Альварес (вставая). Что делать, если анархисты откажутся идти в окопы?
Эстанислао. Надо сначала поговорить с Морено. (Смотрит сквозь ворота в парк.) Сюда идет патер! Чуть только у вас запахнет паленым – патер тут как тут.
Альварес. Да! Патер сопровождает душу испанца от колыбели до могилы… Быть может, его приход – божий знак, что жить нам осталось недолго.
В воротах появляется отец Сантьяго. Он останавливается в нерешительности и со смиренным видом кланяется.
Отец Сантьяго. Добрый день, сеньоры!
Эстанислао. Добрый день, святой отец.
Отец Сантьяго (подходя к Эстанислао). Простите меня за дерзость, сеньор, но, наверно, вы командир той части, что прибыла в деревню после обеда?
Эстанислао (сухо). Да, я.
Альварес (язвительно). Как быстро вы все узнали, отче! Вы не думаете, что ваш интерес к передвижениям воинских частей может нас рассердить?
Отец Сантьяго. Я надеюсь, вы простите меня, сеньоры! Я осмелился прийти сюда, чтобы повидать дона Хулиана Морено.
Эстанислао. Нам тоже нужен дон Хулиан Морено, но мы не знаем, где он.
Отец Сантьяго (с сожалением, вынимая старомодные часы). Он обещал зайти ко мне сам, но я напрасно его прождал.
Эстанислао. Полагаться на обещания анархиста – непростительное легкомыслие. Разве вы этого не знаете?
Отец Сантьяго. Господь научил меня уповать и на легкомысленные обещания.
Эстанислао. В таком случае Морено опровергает и господа бога, и ваши упования. Могу я спросить, для чего вам понадобился этот бандит?
Отец Сантьяго (в смущении). Сеньор капитан! Долг христианина велит мне предупредить вас, что называть дона Хулиана Морено подобным образом небезопасно… Особенно в присутствии его единомышленников.
Эстанислао. Я полагаю, вы не из их числа.
Отец Сантьяго. Разумеется, сеньор! Правда, некоторые особые обстоятельства вынудили меня, а также сеньору Инес Монтеро, бывшую владелицу этого имения, войти в совет местной коммуны.
Альварес. Святой отец! Вы просто потешаетесь над нами!
Отец Сантьяго. Ваше изумление вполне оправдано, сеньоры.
Эстанислао (Альваресу). Бывшая владелица феодального поместья и священник управляют анархистской коммуной! Такое даже в Испании редко увидишь!
Альварес. Ясно! Почтенный патер ниспослан богом, чтобы информировать нас о здешней политической обстановке.
Отец Сантьяго (смиренно, с горечью). Я должен заметить, сеньоры, что благодаря нашему участию в коммуне переход к анархическому режиму произошел без особых потрясений.
Эстанислао. То есть, Морено не осмелился перебить тех крестьян, которые получили от республики землю и ополчились против анархического режима?
Отец Сантьяго. Благодаря богу и донье Инес он ограничился лишь тем, что выселил их отсюда.
Альварес (Эстанислао). Вы понимаете, какую огромную услугу оказал Морено франкистам, товарищ капитан?
Эстанислао. Я полагаю, именно это побудило почтенную сеньору Монтеро и преподобного отца вступить в совет коммуны.
Отец Сантьяго. Не торопитесь унизить нас своей иронией, сеньор!.. Если позволите, я расскажу вам, зачем я пришел к дону Хулиану, и вы, быть может, получите некоторое представление об истинном положении дел.
Эстанислао. Говорите, уважаемый падре!
Отец Сантьяго (в смущении). Сеньоры!.. Дон Хулиан Морено… несмотря на свой почтенный возраст… вошел в близкие отношения с одной девицей, которая проживает у доньи Инес.
Альварес. Вы хотите сказать: изнасиловал ее!
Отец Сантьяго. Да!.. Простите, что я обращаю ваше внимание на столь печальный факт!
Эстанислао. Печальный? Ну что вы! Это просто невинный эпизод по сравнению с другими злодеяниями Морено.
Отец Сантьяго. Но донья Инес убедила Морено искупить свой грех женитьбой на этой девушке.
Эстанислао (с напускной серьезностью). А!.. Это совсем другое дело!
Эстанислао и Альварес переглядываются и разражаются громким раскатистым смехом. Из парка через ворота входит Инес, в костюме для верховой езды. Нервно играя хлыстом, она останавливается, смотрит на отца Сантьяго, затем на Альвареса и, наконец, на Эстанислао.
Инес (резко.), Что вас так рассмешило, сеньоры?
Эстанислао. Проект святого отца женить Морено.
Инес (гневно). Что же тут смешного?
Эстанислао. Смех – субъективная реакция, сеньора!.. И во всех случаях – физически безобидная!.. (Весело, отцу Сантьяго.) Досточтимый падре! К какому же браку вам удалось склонить добряка Морено – к церковному или гражданскому?
Инес (Эстанислао.) Вы иностранец, не так ли?
Эстанислао (с поклоном). Да, сеньора!.. Как вы уже изволили это заметить по моему акценту.
Инес. Тогда не глумитесь над нашей честью! Это – единственное, что мы защищаем до конца.
Эстанислао. Существуют различные понятия о чести, сеньора! Какое из них вы имеете в виду?
Инес. Испанское, которое, как видно, вам незнакомо.
Эстанислао. Вы ошибаетесь! Оно мне известно, и очень хорошо. Но Морено, мне кажется, не имеет никакого понятия о чести.
Они обмениваются враждебными взглядами. Из правой галереи выходит Пилар и, прислонившись к колонне, с гордо поднятой головой, невозмутимо разглядывает Эстанислао.
(Пилар.) Это ты – потерпевшая?
Пилар (с чувством). Да, сеньор! Вы удивляетесь?
Эстанислао. Ничуть! Морено не лишен вкуса.
Инес. Вы ему завидуете?
Эстанислао. Непонятно, почему же оп променял вас на нее.
Альварес. Морено – андалусец! А у андалусцев арабская склонность к разнообразию в любви.
Инес (с презрением). Благодарю! Вы столь же остроумны, как и галантны. (Идет вправо, но вдруг останавливается.)
Навстречу ей идут Антонио и Себастьян, толкая перед собой инвалидную коляску с сидящим в ней доном Луисом.
Антонио (ухмыляясь, Инес). Мое почтение, сеньора! (Сняв берет, отвешивает шутовской поклон.)
Инес (задыхаясь от гнева). Кто позволил тебе войти в мой дом?
Эстанислао. Я.
Инес. А вы кто такой? Кто вас прислал сюда? Кто дал вам право носить мундир испанского офицера и вмешиваться в наши дела?
Эстанислао строго смотрит на Инес.
Альварес. Сеньора, вам не кажется, что ваша дерзость переходит всякие границы?
Инес. Ничего, найдутся испанцы, которые не позволят меня обидеть.
Альварес. Если вы имеете в виду Морено, то в данных обстоятельствах он – ненадежная защита.
Инес. Но оп достойней вас, потому что не подчиняется пришлым авантюристам.
Антонио. Мне кажется, вы неискренни! (Альваресу и Эстанислао.) Все старые девы мечтают об авантюристах.
Инес (с презрительным смехом). Ты ошибаешься, Антонио!.. В отличие от других старых дев мне не приходится жаловаться на возраст. Ты привел сюда этих субъектов?
Антонио. Да, сеньора! Но неужели вам противны такие молодые й красивые субъекты?