Страница 4 из 73
19
Бог есть. Пришли иные времена.
Когда-то нас на привязи держали,
а нынче я лечу в любые дали,
где забывается и время, и страна,
в которой мы не очень плохо жили.
Теперь пришла совсем другая власть.
Морока наша с ней не прервалась.
И нынче из народа тянут жилы.
Но слава эмиграции! Евреи,
как птицы, разлетясь по белу свету,
мне подарили всю планету эту
за исключеньем Северной Кореи.
Теперь любой артист или писатель,
любой духовных ценностей создатель
талантливый хоть сколько, хоть чуть-чуть,
имеют по Америке свой путь.
С Европою сложнее отношенья.
Нужны там покрупнее достиженья.
20
Не помню я все тонкости подробно
поездки той и непростой работы.
Все дни -- одно -- концерты, перелёты,
мотель нечистый, номер неудобный.
Бывало, что в ковбойском городишке
мне сцену заменял гараж большой.
Я не жалел себя (и даже слишком),
работал честно, с сердцем и душой.
Ведь слушатель, смотретель и читатель --
твой адвокат, свидетель и судья,
твоей судьбы создатель и старатель.
В конце концов -- история твоя.
Твои писанья, как в заклеенном конверте,
он образцом гармонии пронёс.
И, может быть, твердит до самой смерти
слова твои, что тронули до слёз.
Цени внимание -- начало волшебства --
как пониманье степени родства.
21
Меня торопит шустрая Евтерпа.
Ей не по вкусу описанья, рассужденья.
Она фундаментальности не терпит
и любит приблизительность и деньги.
Из обихода несколько словечек возьми
и обороты -- "как бы", "в самом деле",
сосредоточь внимание на теле,
с мировоззреньем избегай большой возни,
придумай неприличную завязку...
Пускай герои матом говорят,
воруют, колются, стреляют и горят.
Продай издателям свою больную сказку.
Найдутся и читатели. По нраву
сегодня многим пошлость и обман.
А я по-старому продолжу свой роман,
классическому подчиняясь праву,
где вера в Бога и неспешность бытия --
основа жизни, фабула моя.
22
. . . . . . . . . . .
23
Мотаясь по Америке, Европе,
Австралии и Ближнему Востоку,
я видел Мир -- лукавый и жестокий,
познал -- за что наказаны Пророки
и почему так долго плыл до Пенелопы
царь Одиссей, хоть хитроумный где-то,
но более удачливый, чем кто-то,
кому такая выпала работа --
изведать тайны, боль и наслажденья Света,
как непрозрачно Истина одета,
как Правда непохожа на предметы
и на понятья, часто в обиходе
звучащие -- на улице, в народе,
как экономика зависит от уклада
семьи, деревни, чистоты наряда,
воинственность -- от пищи стариков,
а войны -- от соседей и оков,
что неизменны с истечением веков.
24
Так продумала тонкости духа Природа,
что за роскошь одних -- кровью, жизнью, мученьем
человечество много веков с увлеченьем
платит, как урожай с огорода,
собирая пригодные к жизни тела
и лишая их права на существованье.
Кодом слов освещает простое закланье,
называя процесс преступленья -- Дела.
И идут параллельные жизни сообществ.
Тьмы, что просят у Бога прощенья
и купившие "в Боги" своё посвященье,
никогда не встречаясь, на Небо не ропщут.
Вся история Мира -- создание мифов
до высот демократий -- от римлян и скифов,
бухгалтерия смерти, насилия свод.
Все ученья пророков, Мессии и Будды --
матерьял для чеканки кровавой посуды
на столах власть имущих господ.
25
До печали, которая и в Книге Книг
не прописана выше -- иначе б сожгла,
я познал этот мир, этот век, этот миг,
эти души и эти тела.
Это скопище мяса в активной возне