Страница 52 из 68
ВЕЧЕР В СЕВАСТОПОЛЕ
Все спуски, лестницы, откосы Сбегают к бухте, а по ним Бегут влюбленные матросы Один вприпрыжку за другим. В кульках, как дети, держат сласти, А то курчавый виноград, На корабли свои и в части К двенадцати часам спешат. А где подруги? Вот они, Уходят по домам одни. Гася поспешно папиросы, Бегут влюбленные матросы, Бегут не так, как здесь бежали В атаку прадед и отец. ...Как мирно склянки отзвучали,— Знать, увольнению конец... Веселый бег. Веселый топот, Ботинок маленький прибой! Геройский город Севастополь, Я виноват перед тобой: Ни в обороне, ни при штурме Я не был и пришел теперь, Как на кружок литературный, Где есть бои, но нет потерь. И по скрижалям белых лестниц С судьбою наперегонки Бегу, жалея, что ровесниц Не провожают моряки. Пусть самым большим в жизни горем Для воинов и их подруг Такое будет! Тишь над морем. Лишь каблуков матросских стук. 1959МИНДАЛЬ НА МАЛАХОВОМ КУРГАНЕ
Бетон, размолотый Огнем и холодом. Траву и ту скосило ураганом... Один миндаль, осколками исколотый, Остался над Малаховым курганом. Один-единственный Стоял и выстоял, Хоть раны и сочились и болели. Он в годы мирные оделся листьями И оказался посреди аллеи. Цветеньем радуя, За юность ратуя, Как памятник победе и природе, Он встал за персональною оградою, Мешая экскурсантам на проходе. А рядом — новые Ростки кленовые, Посадки президентов и премьеров. Для сада мира стал первоосновою Миндаль, служивший мужества примером. Когда бы тополя, Березку во поле Или дубы за подвиг награждали, Миндаль я наградил бы в Севастополе; Да, он достоин боевой медали! 1959ЛЮДМИЛЕ СЕДНЕВОЙ
Я ничего не знаю о своем отце. Товарищи писатели, расскажите о нем.
Людмила Седпева, колхозница (Из письма) Я знал, я знаю Вашего отца, Могу и должен Вам о нем поведать. Не в силах я забыть его лица: Его черты — в чертах самой Победы. Услышав первый грозовой раскат, Он из села Нероновские Вески В Калязинский ушел военкомат, Не дожидаясь фронтовой повестки. Мы отступали. Лил кромешный дождь. В грязи, в крови мы долго отступали. «Я так и не успел увидеть дочь,— Сказал он мне однажды на привале.— Вчера был бой, и завтра снова в бой, Я должен заслонить ее собой». Он ранен был — не помню, сколько раз,— До срока убегал из лазарета И снова шел, подбадривая нас, Сквозь злой озноб промозглого рассвета. Он был на Волге, дрался на Донце, Стрелковых рот охрипший запевала. О Вашем замечательном отце Советское Информбюро писало, Как Ваш отец непрошеных гостей На запад гнал, отбросил за границу. А дальше не было о нем вестей — На то война. Ведь все могло случиться. Но к нам сквозь фронт, сквозь орудийный залп Еще в ту пору вести доносились, Что средь героев итальянских Альп Есть партизан по имени Василий. Домой он не вернулся... То есть как? Ужель погиб в последней перепалке? Нет! С девочкой спасенной на руках Он встал теперь в Берлине, в Трептов-парке. И в Вене он стоит, солдат простой, На пьедестале, в каске золотой. Еще хочу Вас попросить в конце, Хотя пронзает сердце боль сквозная,— Людмила, на вопросы об отце Не отвечайте никогда: не знаю. 1960ВЗЛЕТ В ВЕКА
Это все началось не сегодня, а раньше — В низком рубленом доме, в калужской глуши. Небосвод был таинственен, грозен, заманчив, Звездный путь приоткрылся для русской души. Начался этот подвиг от залпа «Авроры», От огней в Ильичевых лукавых глазах. Нашим стартом к неведомым звездным просторам Были звезды на шапках и на картузах. Мы прошли по дорогам суровым и лютым, Не ища и не ведая легких побед, Сорок пятого года стихийным салютом Открывалась для мира эпоха ракет. Древний край небоскребов в трясучке военной, Пропустив свое время, не понял свой век. От соломенных крыш до вершины вселенной Самым первым советский взошел человек. О герое, прошедшем сквозь звездные бури, Лишь немногое миру известно пока, Что он летчик, майор, что зовут его Юрий И что утром апрельским взлетел он в века. Вот уж пишутся песни о нем и поэмы, Но дороже всего ощущенье одно — Будто с ним к апогею приблизились все мы, То, что видел он, всем нам увидеть дано. Он открыл человечеству трассу к планетам. Знал — вернется, но был ко всему он готов, И вернулся на милую землю Советов В день последних снежинок и первых цветов. 1961