Страница 23 из 30
Ил-102 проектировался по нормальной аэродинамической схеме с низкорасположенным стреловидным двухлонжеронным крылом, которое имело относительно толстый профиль, что позволило разместить в нем отсеки для бомбового вооружения. Закрылки занимали примерно 2/3 размаха крыла. На верхней поверхности крыла располагались двухсекционные интерцепторы. Фонари кабин стрелка и летчика образовывались плоскими бронестеклами. Аварийное покидание самолета на нулевой скорости и высоте обеспечивали катапультные кресла К-36Л. По бокам хвостовой части фюзеляжа располагались два аэродинамических тормоза. Самолет оснащался трехопорным шасси с двухколесными основными опорами. Основные стойки убирались в специальные крыльевые гондолы поворотом вперед, а носовая – в фюзеляж поворотом назад. Шасси снабжалось пневматиками низкого давления, что позволяло эксплуатировать штурмовик с грунтовых аэродромов. Конструкция планера имела высокую технологичность – 80% обшивки самолета было образовано листами одинарной кривизны. В разобранном виде Ил-102 мог перевозиться на двух стандартных железнодорожных платформах или в фюзеляже Ил-76.
Ил-102 в одном из первых полетов
Увеличение самолета потребовало отхода от традиционной ильюшинской схемы бронирования с единым бронекорпусом, как на Ил-2, Ил-10 и Ил-40. Теперь броней защитили лишь кабины экипажа, а также частично двигатели и топливную систему. Сами топливные баки, находившиеся в центральной части фюзеляжа, лишили бронирования и заполнили специальной губкой, предотвращавшей пожар. Спереди и сзади баки экранировали кабины экипажа и оборонительная стрелковая установка, с боков – двигатели, а снизу – пушка. Ил-102, как и его предшественники, получил кормовую оборонительную установку. Она включала двухствольную пушку ГШ-2-23Л. В состав наступательного вооружения планировали включить 30-мм двухствольную пушку, отклоняемую вниз на угол до 15'. Опытный штурмовик не имел полного комплекта вооружения и оборудования. Например, в дальнейшем его предполагалось оснастить современными оптико-электронными системами.
Из-за внепланового статуса проекта работы по Ил-102 продвигались очень медленно, и постройку самолета завершили лишь к началу 1982 г. 20 января его осмотрел главком ВВС СССР П. С. Кутахов, в целом, поддержавший работу ильюшинцев. Однако отношение МО СССР к Ил-102 по прежнему оставалось негативным. Но ОКБ все же продолжило работы по этой машине, присвоив ей для «конспирации» шифр ОЭС-1 (опытно-экспериментальный самолет-1). Первый полет Ил-102 состоялся 25 сентября 1982 г. Машину пилотировал шеф-пилот фирмы Заслуженный летчик-испытатель СССР С. Г. Близнюк.
В 1982-84 гг. на Ил-102 было выполнено 250 полетов, в ходе которых не случилось ни одной поломки или серьезного отказа бортовых систем. Однако к тому времени созданный в ОКБ им. П. О. Сухого более легкий штурмовик Су-25 не только выпускался серийно, но и завоевал высокую репутацию у строевых летчиков. В результате работы по Ил-102 были заморожены, а опытный самолет законсервирован в ангаре на аэродроме ЛИИ (г. Жуковский).
Последний раз заметный интерес Ил-102 вызвал на Мосаэрошоув 1992г. Тогда уже давно не летавший самолет выкатили из ангара, привели в порядок и продемонстрировали в статической экспозиции. Ныне перекрашенная в какой-то странный камуфляж машина стоит на Аллее героев на территории ЛИИ им. М. М. Громова.
Правда, в 1986-87гг. программа Ил-102 пережила короткий «ренессанс». когда на штурмовике было выполнено еще 117 полетов. Однако принципиальных перемен в судьбе самолета не произошло – симпатии военных остались на стороне Су-25.
Лучше понять события четвертьвековой давности позволяют воспоминания уже хорошо знакомого читателям «АиВ» Заслуженного летчика-испытателя СССР, Героя Советского Союза Валерия Валентиновича Мигунова, который в те годы руководил 1-м управлением ГК НИИ ВВС.
Подготовил Андрей Хаустов/ «АиВ»
На этом, верхнем снимках и фото на заставке – Ил-102 во время демонстрации на Мосаэрошоу. Аэродром Раменское, август 1992 г.
С началом перестройки эйфория обличительства захватила практически все слои советского общества. Был вскрыт целый ряд вопиющих правонарушений, включая злоупотребления в высших эшелонах власти, однако на поверхность всплыло и немало «пены». Среди правдоискателей оказались люди разные, включая карьеристов с непомерными амбициями. К величайшему сожалению, нашлись такие и в нашем коллективе. Причем реакция на их «сигналы» была соответствующая – «люди-то государевы, писать чего зря не напишут». Вскоре на руководство ГК НИИ ВВС и управлений института свалилось такое количество всякого рода инспекций и комиссий, что выполнять испытательную работу стало проблематично. Складывалось впечатление. что испытания мешают работать комиссиям.
В самый разгар этой эпопеи начальник института /1 .И. Агурин вызвал меня к себе в кабинет. По полученным им сведениям, среди «недостатков», указанных в жалобе на имя секретаря ЦК КПСС Е.К. Лигачева, фигурировало «нежелание» руководства ВВС приступить к испытаниям созданного в ОКБ им. С.В. Ильюшина штурмовика Ил-102.
Создали эту машину конструкторы, еще не забывшие концепцию «летающих танков» Ил-2 и Ил-10, что нашло отражение в самом его названии – Ил-102. Новый самолет был рассчитан на мощную бомбовую нагрузку свыше 7000 кг, мог развивать скорость до 1000 км/ч. В хвостовой части находилась оборонительная пушечная установка, которой дистанционно управлял стрелок-радист. Однако машина получилась весьма тяжелой и громоздкой. При этом, стремясь создать как можно более простой самолет, конструкторы решили не использовать гидроусилители в системе управления. Авторы писем подробными данными об Ил-102 не располагали, но не сомневались, что если он не поступает на испытания в наш институт, значит руководители ВВС чинят ему препятствия и лишают советских летчиков перспективной машины.
К тому времени уже прошел испытания в институте и небе Афганистана штурмовик Су-25. Он получил высочайшую оценку как у наших летчиков-испытателей В.Н. Музыки и В.В. Соловьева, проверивших машину в афганских условиях, так и у строевых летчиков. Самолет был намного меньше И л-102. но с современными системой управления и прицельным оборудованием. Он спокойно нес 4 тонны бомб и две ракеты ближнего воздушного боя, имел мощную 30-мм пушку, а также был хорошо бронирован. Летчики сразу отметили прекрасный обзор и удобную кабину, выгодно отличавшие его от старшего брата Су-17. Еще большим преимуществом Су-25 было «нежелание» сваливаться в штопор при потере скорости, что особенно важно при работе у земли.
Учитывая обвинения в адрес командования ВВС, Л .И. Агурин принял соломоново решение. Он обратился к ильюшинской фирме с просьбой предоставить специалистам института возможность ознакомиться с Ил-102 на земле и в воздухе для оценки его «явных преимуществ» перед Су-25, как было указано в жалобе. Произвести эту оценку Л.И. Агурин поручил мне.
Однако до этого разговора я на Су-25 не летал, и поэтому требовалось как можно быстрее освоить этот самолет, чтобы сравнение с Ил-102 сделать грамотно и объективно. Через неделю я выполнил 5 полетов на штурмовике Сухого и был готов сравнивать. Учитывая скандальную подоплеку предстоявшей работы, и чтобы не дать повода обвинить в предвзятой оценке, решил привлечь к полетам на Ил-102 Вячеслава Соловьева, очень грамотного испытателя с прекрасной летной подготовкой и уникальной самооценкой. Л.И. Агурин одобрил такой «ход конем» и отправил нас в Жуковский на летно-испытательную базу ильюшинской фирмы.