Кукушка

Купе, в которое та привела Ксению, оказалось довольно уютным. И оно неоспоримо было в сто раз лучше чем жесткая скамейка на вокзале. Пусть даже подушка и простыня с пододеяльником не первой свежести. Все это было разостлано на нижней левой полке. Рядом, на правой, отвернувшись к стене, спала худенькая женщина.

Ксения даже ее сперва и не заметила в потемках, но сопровождавшая ее хромоногая старуха шепнула:

– Это Фаина. Ты ее не буди. Ложись тихонько.

– Да. Конечно. Хорошо, – кивнула Ксения и войдя, сразу завалилась на приготовленную для нее полку. И сразу же вырубилась. Сквозь сон слышала как где-то в стороне прогромыхал по рельсам ночной поезд, а рядом за стеной что-то бубнил пьяный Артур. Но все эти звуки пропадали удаляясь, пока Ксения их и вовсе не перестала слышать. Впервые за последнее время ей было так хорошо и спокойно, что хотелось, чтобы эта ночь никогда не кончалась. И пусть весь мир катится кувырком, а она будет лежать на этой полке и спать безмятежно как дитя.

Она проснулась оттого, что в окно заглядывало яркое ослепительное солнце. Снег еще искрился, переливаясь под солнечными лучами разноцветными бликами. Но днем потеплело, и с крыши вагона закапала капель. И казавшийся таким чистым выпавший за ночь снег, потемнел и стал тут же на глазах таять, обнажив вокруг неприглядные лохмотья грязи. Что и говорить, в этом году осень оказалась на редкость затяжная и переменчивая.

Но сейчас от этого настроение у Ксении нисколько не испортилось и казусы природы не могли омрачить его. Глянув на себя в зеркало, она весело спросила у своего отражения:

– Ну что, начинаем новую жизнь?

Отражение умолчало. Поэтому отвечать себе пришлось самой же Ксении и она улыбнувшись, сказала: – Начинаем. – И позвала: – Эй, люди!? Есть здесь кто-нибудь живой?

Она прошлась по вагону, заглядывая в двери. В вагоне кроме нее никого не оказалось. Все куда-то странным образом исчезли, оставив Ксению в одиночестве, которое для нее отнюдь не было в тягость. Наоборот. Сейчас ей хотелось побыть одной. И не шугаться этих уродок, к общению с которыми еще предстоит привыкнуть, если она останется тут хотя бы на некоторое время. А это не так-то просто. И хорошо, что к ней никто не лезет в душу с расспросами. Можно собраться с мыслями и подумать. А подумать ей есть над чем. Ведь как-то надо жить.

Унылый пейзаж осеннего лесопарка, хорошо просматривался из окон вагона. Подойдя к окну, Ксения долго смотрела на голые макушки высоких берез, которые, готовясь к зимним холодам, сделались серыми. На них расселась стая ворон. Приближавшие морозы птицы решили пережить вместе. Опыт подсказывал, так легче выжить.

«У них тоже гарем. Только свой, птичий», – невольно пришла мысль, когда Ксения, вспомнила как вчера Артур бахвалился перед ней тем, что создал для калек это сообщество, спасая их тем самым от вымирания. Может быть он и прав. Не в подворотнях же этим всем теткам пропадать. А вот как быть ей, Ксения не знала. Решила все будет зависеть от того, что ей предложит падишах. А пока не лишне бы узнать, куда подевались все обитатели гарема.

Озадачившись этим вопросом, Ксения захотела выйти на улицу. Но это оказалось невозможно. Входная дверь в вагон одна и другая, оказались запертыми.

– Нормально. Побоялся, я убегу, вот и запер. Теперь я тоже стала наложницей гарема его величества падишаха Артура, – невесело пошутила Ксения. Такое недоверие к своей персоне со стороны хозяина гарема посчитала ничем иным, кроме как оскорбление ее достоинства. Хотя никаких обещаний и тем более согласия на проживание тут, она еще не давала. А падишах поспешил и уже посчитал ее своей собственностью.

– Вот урод. Мне бы только вернуть свой паспорт, – проговорила Ксения, подойдя к купе падишаха. И настроение сразу омрачилось.

Оказалось, Артур запер не только входные двери вагона, но и дверь своего купе, повесив на нее огромный замок.

– Он не только падишах, но еще и куркуль, – нелицеприятно выразилась Ксения, пытаясь найденным на полу ржавым гвоздем открыть замок. Предпринятые несколько попыток оказались безуспешными и ни к чему не привели. Замок не открылся.

Вчера, когда ужинали, Ксения заметила стоящий в углу сейф. И теперь ей почему-то казалось, что ее паспорт Артур спрятал в него. Возможно, что и ключи от сейфа лежат где-то тут в купе. Вот только как туда войти, чтобы проверить свою мысль, когда этот проклятый замок не открывается.

Минут десять потраченного на замок времени, были безвозвратно утеряны, и Ксения отказалась от своей затеи и пошла в купе предназначенное под кухню. Там увидела на столе записку, в которой Артур просил ее не забывать, подбрасывать уголь в котел, чтобы не остудить вагон. Хотя об этом он бы мог и не предупреждать ее. Не глупенькая. Да и все при деле, чем сидеть просто так и пялиться в окно.

За дело Ксения взялась с охотой. Сначала наложила в топку котла угля, потом перемыла гору посуды оставленной после вчерашнего ужина. Вечером ее мыть не стали. С утра разбежались кто куда, скорее всего понадеявшись на Ксению. Хотя быть тут для них золушкой, она не собиралась. Но разве что для первого раза. Так и быть. К тому же и самой есть захотелось.

Почистив картошки, она в большой кастрюле сварила суп из пяти банок тушенки. По расчетам Ксении этой порции супа должно было хватить на всех обитателей гарема, хотя сколько их точно, она и не знала. Но чтобы уж точно никого не оставить голодным, приготовила еще солянки со свининой. И заметив, что за окном завечерело, стала ждать возвращения падишаха и его гаремовской свиты.

Глава 6

Гарем Артура состоял из двадцати пяти женщин разного возраста. Большинство в нем были старухи калеки, которые всю жизнь только и делали, что занимались попрошайничеством. С годами это в них укоренилось, стало их профессией. Они бродили по вокзалам, слезливо ропща на судьбу, вызывая у людей жалость, за которую получали деньги. Многие из них не раз и не два попадались Артуру на глаза, что в конце концов навело его на неплохую мысль, поиметь с этих попрошаек выгоду, если заставить работать на него. И он заставил. Кого уговорами, а несговорчивых угрозами и даже избиениями.

И все они согласились, потому что раньше были никому не нужны, жили как придется, сами по себе, а теперь Артур стал заботиться о них. Защищал от рекитеров и вытаскивал из милиции, если кого из его подопечных забирали.

Заработанное за день, они сдавали Артуру в общак, в так называемую общую копилку. Артур рассказывал им про большой загородный дом, который будет выстроен на их заработанные, общаковские деньги. И когда он будет готов, им больше не придется ютиться в этом тесном провонялом вагоне. Он показывал папку с бумагами и кучу бланков, уверяя, что земля под дом уже выкуплена и строительство начато. И надо приложить еще немного усилий с их стороны, заработать еще денег и тогда недолго до конца строительства. В этом большом и просторном доме для каждой из гаремовских женщин найдется угол.

Многие из его наложниц верили ему, кто-то нет. Но всем им было приятно в одном, что хоть один человек в целом свете думает о них, заботится, кормит, пусть и на их же деньги. А рублики те нужно еще было заработать. Для этого Артур между всеми своими содержанками распределил обязанности. Женщины калеки ходили по электричкам и попрошайничали. Это давало неплохой доход. Но были в гареме и такие, кто занимался воровством чемоданов и сумок у зазевавшихся пассажиров и карманники.

Артур все за ними контролировал и за каждой вел учет, строго обязав выполнять норму. Тех, кто не выполнял ее, ожидало жесткое наказание. Они лишались продовольственной пайки, или получали удар кулаком под глаз. Здесь выбор предоставлялся самим гаремовским наложницам, кто, чего захочет. Артур не возражал. А избежать наказания еще не удавалось никому из них.

В этот раз все обитатели гарема вместе с Артуром возвратились часам к восьми вечера. Безногую старуху поберушку привезли на тележке.