Видеоунтерменш

Стравливание «сторожевых» было не только необходимым, но и любимым развлечением Александра Завеновича. И делать это он предпочитал во время празднеств, которые все встречали с большим напряжением. А происходили эти празднества, например, дни рождения, обычно так. К началу банкета генеральный обычно опаздывал. И битый час народ думал, пить без него или не пить. Решались не пить. Затем под всеобщие аплодисменты появлялся Апоков, и все редакторши, опережая административную мелочь, ту же бросались к нему. (До самого именинника, естественно, дела никому не было). Подбегали, клали головы на покатые плечи и гладили по очереди грудку, после чего позабытый именинник откуда-то издалека дрожащим голосом проговаривал: «Ну вот, теперь можно и начинать! Все собрались». Однако Апоков, вдруг что-то вспомнив, быстро уходил, оставляя собравшихся в недоумении и с поднятыми бокалами. Проходило полчаса. В течение этого времени опять поднимался вопрос: «Пить или не пить?» Опять решались не пить. Затем приходил. «Сторожевые» снова подбегали к нему и гладили грудку. После чего Апоков с важным видом доставал мобильный, удалялся в ближайшую комнату, чтобы провести важный разговор по телефону. И только с третьего появления брал рюмку и произносил тост. Картина празднеств повторялась, потому как Апокову лень было менять сценарий. Все равно самое интересное – в развязке. Кто же станет фавориткой главного на этот раз? Галя Иквина или Таня Вранович? Катя Гендель или Оля Румянцева? Аня Кривошеина или Наташа Грох?

«Галина Васильевна, идите сюда!» (Галина, конечно же, бежала на цыпочках, оставив закуску). «Друзья! – Апоков одной рукой обнимал Галину Васильевну, в другой держал рюмку. – Все мы знаем Галину Васильевну Иквину. Знаем, сколько она сделала, работая на нашем канале. Я считаю, что она заслуживает гораздо большего, чем воздало ей наше общество. Будь моя воля, я назначил бы Галину Васильевну директором ВГТРК. Но я, к сожалению, не всесилен. Я пока еще не министр, так же, как и Михаил Юрьевич Леснер – не президент… И тем не менее я хочу высказать то, о чем мечтаю… За генерального директора ВГТРК в лице Галины Васильевны! Ура!» И весь улей троекратно кричит: «ура». Апоков прилюдно целует в щечку Галину Иквину и доверительно шепчет ей на ухо: «Галя, тут Таня Вранович принесла очень хорошую идею для твоего отдела. Ты, конечно, не будешь против, если Таня поработает на твоем месте, а ты пока побудешь у нее в заместителях?» «Конечно, не против, – отвечает Иквина, еле проглотив комок в горле. – Таня, она ведь такая способная!» После чего Иквина убегает в туалет и возвращается уже с припудренным лицом и красными глазами. Через месяц, кстати, во время празднования юбилея самой Тани Вранович, Апоков вдруг громко произносит: «Все мы знаем Таню Вранович! Знаем, сколько она сделала, работая на нашем канале. Знаем ее заслуги на должности руководителя отдела. И, будь моя воля, я назначил бы ее директором ВГТРК. Однако наш праздник будет неполным, если мы будем чествовать лишь одну именинницу Таню. Поэтому я хочу поднять бокал за очаровательную Катю Гендель! Которая с завтрашнего дня займет Танин нелегкий пост. И я уверен, Катя, что ты не подведешь ни нас, ни свою подругу». После такого тоста ошарашенная именинница подбегала к Кате Гендель, целовала ее в щечку, говорила, что очень рада за нее, и со слезами на глазах удалялась в уборную, чтобы привести себя в порядок и в воображении повыкалывать глаза счастливой конкурентке. В такие моменты Апоков внимательно следил за реакцией своих «сторожевых», улыбался, потому как был рад за их выдержку, и возвращался в свой кабинет к любимым фотографиям и бумагам, где уже по-настоящему отдыхал и выпивал один.

Однажды выпустить пар он им все-таки дал. Но случилось это, естественно, не на глазах у рядовых работников канала, а во время элитарного отдыха, на Селигере, куда были приглашены только избранные. Вот тогда Александр Завенович вышел к берегу с деревянной цилиндрической палочкой, как следует размахнулся, и, забрасывая палку метров на сорок, громко-громко на весь берег прокричал: «Ой, девочки, палочку в озеро уронил! Ой, девочки, палочку любимую волна уносит! Ох, я несчастный, как же я теперь без палочки!?»

Реакция последовала незамедлительно. Все шесть или восемь или сколько их там было редакторш бросились в воду и поплыли кролем, жесточайшим образом соревнуясь, а потом в долгой, суровой водной схватке выявилась сильнейшая. Однако тогда Апокова не интересовало, кто же стал победителем в борьбе за палочку. Он задумчиво брел прочь от воды и сокрушался, насколько труден женский коллектив. Четыре года назад, когда элита «Видео Унтерменшн» была приглашена на пикник самим Виктором Степановичем Белолыциным, вопросов не вставало, кто – первый, а кто – последний. И когда Белолыцин метнул в озеро палку с криком: «А ну, ребятки, рекламу вы сделали, а покажите, какие вы охотники!», Леснер, Апоков, Гусин и Буревич тут же бросились в воду, но поплыли строго согласно иерархии. Не договариваясь. А расстояния между пловцами тем не менее в точности соответствовали разнице в их политических весах. Далеко вперед оторвались Михаил Леснер и Александр Апоков. Сильно отстали Александр Буревич и Алексей Гусин. И только с одним Эзополем было непонятно. Юрий Михайлович Эзополь остался на берегу, сославшись на болезнь.

– Садовников, а вы что тут делаете?

Сергей обернулся и увидел Ольгу Румянцеву. «Господи, – подумал он, – да откуда же она взялась? Стою почти в самом тупике, внимательно смотрю на коридор. Все под контролем. А тут сзади – бац! Румянцева. Во ведьма! Как же это я смог ее проглядеть?»

– Здравствуй, Оля. – Он слегка наклонил голову и из вежливости выбросил сигарету в урну. – Ты как будто с неба свалилась. Или из-под земли выросла. Ты прямо волшебница какая-то! Рад тебя видеть, очень рад.

– Сергей Викторович, я бы предпочла, чтобы мы с вами обращались друг к другу на «вы», – вздохнула Ольга.

– Почему же на «вы»? – удивился Садовников. – Знаем друг друга сто лет. Не одну, можно сказать, зарплату вместе пропили, не один заказ провалили, еще вчера на «ты» сидели, базарили, а сегодня вдруг…

– Знаете что, Садовников! – обиделась Ольга. – Я бы попросила вас соблюдать вежливость. Вы все-таки с редактором канала говорите.

– Согласен, – поклонился Садовников. – Говорю с редактором российского телевидения Олей Румянцевой. Замечательной, очень симпатичной женщиной, которой приношу извинения за свою вчерашнюю несдержанность и приглашаю ее вечером отметить перемирие в баре. – Он хотел было сказать: «в театре», но тут же вспомнил, с кем имеет дело, и очень правильно вырулил. – Ну, как, идешь?

– Между прочим, это Александр Завенович попросил всех администраторов и редакторов обращаться друг к другу на «вы», – подчеркнула Ольга. – Он сказал, что в среде работников высшего звена даже в обращении не должно быть панибратства. А что касается вашего приглашения, Сергей, то я должна вас расстроить. Меня вечером в ресторан приглашает Апоков. Так что как-нибудь в другой раз.

«Не очень-то ты меня и расстроила, – улыбнулся про себя Сергей. – А что касается апоковского предложения, то хрен он тебя поведет в ресторан. Он так каждый день по пять баб в ресторан приглашает, назначает время встречи, а сам не приходит. Так что прождешь ты его до ночи еще с тремя или четырьмя такими же, как ты, подругами. Ладно, иди-иди с Апоковым в ресторан, иди».

– Так что, Сережа, ты извини, – вздохнула Ольга.

– Сергей Викторович, – строго поправил ее Садовников. – Жаль. Очень жаль. Ну что ж, буду надеяться, что в следующий раз соблаговолите, Ольга Борисовна.

– Кстати, а вы случайно не Апокова дожидаетесь? – прозвучал вопрос.

Садовников растерялся на секунду. «Сказать правду или не сказать? Сказать – значит, себе навредить. Если соврать, то потом еще хуже – отомстит, когда узнает. Ладно, скажу. Не курить же я на этот этаж пришел…»

– Ты как в воду глядела, Ольга Борисовна. Именно его, именно Александра Завеновича я и жду.