Страница 4 из 40
Мы открыли бутылку австралийского шампанского, которое оказалось таким хорошим, что я тут же проникся симпатией к австралийцам. К сожалению, Натали поставила новый диск с саундтреком к какому-то дрянному фильму о женщине, с утра до ночи игравшей на пианино. Главная героиня немая, поэтому, чтобы излить душу, использует музыкальный инструмент. Увы, наделе это похоже на занудное бренчание, так что довольно скоро я пожаловался:
— Натали, ты что, весь вечер будешь терзать нас этой дрянью?
Как ни странно, девушка не обиделась.
— Нет, конечно, — поднимаясь из-за стола, кротко проговорила она. — Что ты хочешь послушать? Только скажи, и я поставлю.
— Так нельзя, Нат! — откусив кусок пудинга, возмутилась Джина. — Нельзя постоянно уступать Гаю…
— Сегодня можно! Это ужин Гая, праздник в его честь! — Натали театрально поклонилась мне из-за стойки с дисками. — Ну, что бы ты хотел послушать?
Особых предпочтений у меня не было, и я, как подобает мужчине, уступил. Мы слушали дрянной диск до тех пор, пока не догорели свечи, оставив нам серые тени огромного грустного дома.
Неожиданно Натали заговорщицки улыбнулась сестре.
— Ну что, спросишь?
Джина украдкой взглянула на меня и захихикала.
— Нет, сама давай!
Натали тоже захихикала, и сестры затеяли шумную, веселую возню.
— Обманщица! Обещала ведь…
— Я передумала!
Такая околесица могла продолжаться еще долго, и я не выдержал:
— О чем вы? Что вы смеетесь?
После очередного приступа хохота Джине удалось взять себя в руки.
— Хотим кое о чем тебя спросить… — давясь смехом, прохрипела она. — Вернее, это Натали хочет.
Та истерически захохотала.
— Нет… — схватилась за живот она. — Сама спроси!
— Ну все, хватит, забыли! — вздохнул я, поднялся и стал убирать посуду.
Не ожидавшие такой реакции сестры мигом протрезвели.
— Нет, сядь! — серьезно сказала Натали.
— Сядь, Гай, — вторила ей Джина, — это очень важно.
— А почему вы смеетесь, раз важно?
— Важно, но просить неловко, — пояснила Джипа, нежно сжав мою руку.
— Вы что, лейбористских газет начитались: «Важно, но говорить стыдно»?
— Не умничай, не надо, — взмолилась жена. — Натали хочет с тобой поговорить.
Я посмотрел на свояченицу: она сидела, зажав рот рукой, и щеки с каждой секундой становились все краснее.
— А по-моему, не хочет, — возразил я. — Просто старается не смеяться.
Впрочем, любопытство взяло верх, и я позволил жене усадить себя за стол. Пришлось подождать, пока Натали промокнет слезы бумажной салфеткой.
— Гай, мы обе тебя любим.
— О, спасибо…
— Хотя ты и ворчливый брюзга! — Джина ткнула меня в бок. Очень в стиле моей жены: только Джина и ее кумир Клифф Ричард могут сказать «ворчливый брюзга» без зазрения совести.
— Ну, — подал голос я, — так в чем дело?
На этот раз Джина не стала ходить вокруг да около.
— Дело в детях.
— Ну да, — отозвалась Натали, — я хочу родить ребенка.
Боже, я-то тут при чем?
— Так заведи бойфренда. Говорят, в таких случаях секс помогает.
— Это не смешно! — предупредила Джина.
— Да, возможно, — тут же нашелся я, — смотря с кем им заниматься! — Увы, девушки никак не отреагировали. — Говоришь, не смешно, а сами только что от хохота чуть не описались!
— Просто дело деликатное, — терпеливо пояснила Джина. — А ты даже не пытаешься помочь!
— Я только спросил, почему она не заведет бойфренда?
По-моему, вопрос вполне логичный. Двадцатидвухлетняя Натали уже больше года сознательно одинока. Это политическое одиночество, на которое она решилась, вступив в общество под названием «МПСН» (Музыканты против сексуального насилия). После нескольких лет безоблачного секса с парнями Нат вдруг решила, что они отвратительные любовники, а заодно мерзкие угнетатели женщин, детей и животных. И рыб тоже! Интимные отношения с женщинами энтузиазма не вызывали, и свояченица пришла к мысли: ее тело должно принадлежать ей одной. Поэтому страстное желание родить и стало для меня, мягко говоря, сюрпризом.
— Забеременеть можно и без секса, — многозначительно заметила Натали.
— Не стоит верить всему, что написано в Новом Завете! — сострил я. Увы, аплодисментов не последовало.
Повисла совершенно не тихая тишина, в чреве которой росло что-то непредсказуемое. Из стереоустановки по-прежнему доносилось бренчание мерзкого пианино. Сейчас, когда я вспоминаю те события, мне совершенно ясно, к чему вели Джина и Натали, но в тот момент я был в полном замешательстве. Поэтому заявление жены стало для меня громом среди ясного неба.
— Гай, вообще-то мы надеялись, что ты поможешь Натали забеременеть.
— Что?! Что ты сказала?
— Не бойся, — мило улыбнулась свояченица, — я не собираюсь тебя насиловать. Просто подумала… ну, появится лишняя сперма — имей меня в виду.
Если честно, в мечтах я уже много лет поливал свояченицу спермой, однако признаваться в этом нельзя, поэтому пришлось для виду всполошиться.
— Вот те на… Даже не знаю… Не знаю, Нат. Какая-то странная затея…
Джина придвинула стул поближе и взяла меня за руку.
— Я прекрасно понимаю. Сначала тоже не поняла, но послушай… Мы с Натали все хорошенько обдумали. Она хочет ребенка, а заводить роман не желает. Что же делать? Обратиться к приятному мужчине, то есть к тебе, который…
— …который не тиран и не шовинист, — перехватила эстафетную палочку Натали, — и не будет указывать, как можно и как нельзя растить моего ребенка. Нашего ребенка… Мужчине, который уважает женщин. Гай, сколько знакомых мне парней соответствуют этим требованиям? Ну, скажи, сколько?
— Кроме меня и Ницше? Ни одного. — Вот видишь!
— Правильно! — согласилась Джина. — Одна из проблем Нат заключается в том, что она видит, как крепок наш союз, и хочет, чтобы ее избранник был не хуже, чем у старшей сестры.
— Мать вашу, почему бы и нет? — вскинулась Натали.
— Черт возьми, почему бы и нет? — Слова сестры моя супруга переиначила нарочно, как может лишь истинная фанатка Клиффа Ричарда.
Приняв вызов, свояченица решила идти до конца:
— Раз живем вместе, значит, нам и карты в руки, верно? Ладно-ладно, понимаю, немного странно, ты ведь женился на моей сестре, а родить от тебя решила я… Но, видишь ли, Джина не хочет ребенка, а я хочу. Хочу настолько, что сердце болит…
Страстный кивок супруги подтвердил: ее сестренка действительно страдает.
Натали взяла меня за одну руку, Джина — за другую, и я оказался в плену.
— Она уже все продумала, — заявила супруга. — Сам знаешь, месячные у нее регулярные…
— Конечно, каждый месяц приходят! — съязвил я, но аплодисментов снова не дождался.
— Точнее, каждые двадцать восемь дней, — поправила серьезная Натали.
— Поэтому мы вычислили, когда наступит овуляция, — продолжала Джина. — Это случится в четверг, на четырнадцатый день ее цикла. На всякий случай ты должен сдавать сперму с воскресенья по четверг…
— Что?! — недоумевающе воскликнул я. — Без остановки?
Вот тут им стало смешно… Напряжение схлынуло, и Натали подлила шампанское сначала в мой бокал, потом в свой.
— Ты должен только кончить в чистый стакан, а я его унесу и остальное сделаю сама.
— Понадобится емкость побольше, чем эта, — я показал на бокал с шампанским, — что-нибудь в районе пол-литра.
Сестры снова захохотали, и я почувствовал, как пенис натягивает плотную ткань джинсов. Это свояченица завела меня, сказав: «Ты должен кончить в чистый стакан». Идиотский план мне нравился, но зачем уступать без боя? Для порядка нужно поломаться…
— Ну-у, красавицы, подождите, — задумчиво наморщил лоб я. — Мы еще не договорились!
Натали сникла, будто из нее воздух выпустили. Ни один мускул не дрогнул на ее лице, но задор и одухотворенность исчезли, и я впервые понял, как важно для нее материнство.
— Здорово, что мы можем обратить все в шутку, — начал я, вполне сносно изображая ответственного и дисциплинированного взрослого. — Однако фактически речь идет о рождении человека. Не о новой кукле, а о живом человеке с настоящими чувствами и потребностями…