Джей-Под

– Э-э-э… где-то держат.

– Он преследовал твою мать.

– Мама умеет себя защитить. Ты мне хоть скажи, он в порядке или как?

– Он не мучается, если ты об этом.

– Для начала неплохо.

– Он даже по-своему счастлив.

Подобные слова из уста Кама наводили на самые мрачные мысли.

– Просто скажи мне, где он, и я за ним съезжу. Не буду задавать никаких вопросов. И вряд ли он еще будет приставать к маме.

– Дай мне неделю-другую, я кое с чем разберусь.

– Спасибо!

Пока я ждал новостей от Кама, в Джей-Поде кипела работа над Логовом Рональда. Мы занимаемся кодированием на самом низком уровне, а это довольно скучно. К тому же кодирование приходится совмещать с основными обязанностями по работе. Самое противное – работать на отмазку, ради видимости. Не успеешь обрадоваться, что укладываешься в график, команда говорит: все, готовим отмазку, чтобы нам не сказали, что проект застопорился, и дали дожить до следующей проверки. Зато в компании так не любят «Спрайт-квест», что мы отделываемся малой кровью. Обычно это значит ходить туда-сюда с энергично-серьезным видом и повторять: «Надо же, какая классная игрушка получается!». Эго начальников раздувается и становится нашим бронежилетом. Так просто, что даже страшно. И мой фальшивый голос не замечают. Настолько идиотская ситуация, что в мозгу ничего не шевелится.

Я заметил, что, работая над Рональдом, мы гуглим каждые десять минут. Проблема в том, что после недели интенсивного поиска мы перегрелись и вообразили, что знаем ответ на все на свете. Так, наверное, чувствует себя Бог. Думаю, к 2020 году люди начнут ностальгировать по чувству, когда ничего не знаешь.

По Джей-Поду прошлась простуда, и, несмотря на таблетки, мы потеряли семнадцать процентов здоровья. Ковбой твердил: «Помните: пуля попала в руку!» – до тех пор, пока нас слегка не заколбасило.

Все это время Бри вздыхала, что в стремлении достичь карьерных высот она может утратить привлекательность в глазах своего французского ами. Джон Доу сказал Бри, что француз оценит более богемный образ. Бри сменила деловой костюм на все черное. Чтобы продвинуть новую философию, они с Джоном поехали в супермаркет «Брентвуд» и устроили перформанс: Бри прошлась по атриуму, водя по шее электрической бритвой, навстречу Джону Доу, красившему губы перед рестораном. Представляю реакцию публики и ответную реплику Джона: «Неужели мужчинам нельзя красить губы помадой «Мак-Бри-кола»? Неужели ваши представления о поле так ограничены?»

Потом Джон признался:

– Быть может, дело в моем лесбийском воспитании, но у помады и правда мерзкий вкус. Как вы, женщины, ею краситесь?

Эти слова вызвали Кейтлин на откровенность:

– Иногда мне лень краситься. Чтобы компенсировать отсутствие макияжа, я одеваюсь как шлюха.

***

Ковбой зарегистрировался на сайте chokingforit.com («хочу аж не могу»), где люди со всего города постят свое имя, фотографию тела без лица, приблизительный адрес и оценивают по десятибалльной системе, как сильно им хочется секса. В зависимости от совпадения анкет Ковбой иногда пропадает на семьдесят пять минут, а потом возвращается, ничего не объясняя. Я уже настолько к этому привык, что перестал замечать. Мне даже удобно, что его оргии теперь происходят днем и его не надо спасать от передоза «Робитуссина».

Еще одно наблюдение: Злобный Марк – настоящий злой гений, он создал почти весь основной код Логова Рональда. Правда, стены его кубика по-прежнему голые, что выглядит устрашающе. Недавно я украдкой слопал одну из его лимонных бумажек для записи. Между прочим, вкусно. Такая кисленькая, с легким привкусом пыли.

Следующий день ознаменовался наведением заклятия на Злобного Марка. Сделал это Джон, когда Марк слопал его пачку крекеров. Многие странные события в этой жизни начинаются с мелочи и вырастают как снежный ком.

– Злобный Марк, это ты сожрал мой «Хендиснекс»?

– Ты про маленький несчастный пакетик крекеров с баночкой творожного спреда, куда их макают?

– Да. Совершенно верно.

Джон встал.

– Ты не спросил разрешения! Ты ведь знаешь, что для меня перекус – святое.

– Джон, это какой-то кусок пластмассы с печеньем и сыроподобным оранжевым веществом. Подумаешь! Куплю тебе другой.

– Подумаешь?! Это была моя еда, Марк! А теперь ее нет, потому что ты ее украл.

– Да я куплю тебе такой же «Хендиснекс». Или хочешь – съешь мой степлер, может, полегчает.

– Не хочу я есть твой степлер! И «Хендиснекс» тоже. Дело не в этом! Ты взял мою еду без спроса, а потом ведешь себя так, словно частная собственность – бессмысленное понятие.

– Ты слишком бурно реагируешь.

– Извинись!

Джон уже начал злиться.

Похоже, у нас случай офисного бешенства.

– Мне не нравится твой тон.

– Это была моя собственность! А ты забрал ее, как международная корпорация, которая поглотила маленькую африканскую страну и записала себе в бухгалтерию. Злобный Марк, я официально налагаю на тебя заклятие!

Джон описал рукой круг и сбросил на Марка невидимую гномью перхоть.

– Сим лишаю тебя способности воспринимать мультфильмы!

– Что еще за фигня?

– Что слышал. Пока ты не извинишься за содеянное, твои глаза могут видеть мультфильмы, уши – слышать, но ты не будешь находить в этом никакого смысла. Мультфильмы станут для тебя абстрактными образами, скачущими по экрану под искаженные звуки музыки.

– Глупости какие!

– Да неужели? Ты заговоришь по-иному, когда приползешь ко мне на коленях, умоляя вернуть тебе эту способность!

– Бред! Я пошел работать.

– Давай-давай!..

Джон так вскипел, что нам было слышно, как он бурлит.

Если честно, я занимаюсь «Спрайт-квестом» с удовольствием. А все потому, что мы его саботируем. Вспоминаю детство, когда я рисовал на коробках из-под печенья двери и окна, а потом поджигал их, сопровождая выразительным комментарием: «О нет, на седьмом этаже в огненной ловушке оказались свадьба из пятидесяти человек и команда юниоров по игре в лакросс! Обслуживающий персонал забыл поменять батарейки в индикаторе дыма!»

Каждый раз, когда мы, по выражению начальства, «полируем» игру, например, добавляем интересную башенку, мы встраиваем туда дыры и уязвимости, которыми сможет воспользоваться Рональд для своих бесчинств.

Под впечатлением от нашего энтузиазма Горд-О снял с меня обязанности снабженца и нехотя признал, что из меня-таки может выйти ассистент ассистента по производству.

Неделю спустя Ковбой ни с того ни с сего спросил:

– Странная штука время, а? Я уже начал забывать о Стиве.

Пора опять съездить к Каму в его эксклюзивное жилище.

Я позвонил в дверь; открыл акупунктурист и кивком пригласил меня внутрь. За складными столиками сидели шесть женщин, явные жертвы эксплуатации, и отмеряли в пакетики белый порошок из кучи посреди пола, похожей на кучу семян из мультика про кукушку, которая вечно убегает от койота (там еще написано: «Бесплатный птичий корм»).

– Кам!

– Итан.

В углу стоял стол, где на паузе замерла игра «ГТА: Сан Андреас». Оружейный магазин.

– ГТА! – воскликнул я. – Здорово! И как тебе?

– Отлично. Эта игра позволяет мне собрать всю злость в одном месте и быть добрее в реальной жизни.

– Вот это правильно.

Щелканье маленьких весов и шорох целлофановых пакетиков усугублял наше молчание. Наконец Кам сказал:

– Ты по поводу Стива.

– Угу.

– Тебе повезло. Сегодня утром мне сообщили, что с ним все в порядке. Хочешь за ним съездить?

– Конечно. Где он.

– В Китае.

– Что?!

– Все, ты сказал, что поедешь. Теперь отступать нельзя.

– И что он там делает?

– Проживает самые яркие моменты своей жизни. Еще спасибо мне скажет.

– У меня нет таких денег!

– Расслабься. – Он достал из ящика стола стопку двадцаток. – Не проблема. Паспорт нужен? Могу сделать за пару минут.

– Нет. Я оформлял себе паспорт три года назад, когда ездил в Мексику.