Записки морфа

— Я знаю, ты сможешь. Я не хочу умирать, как Вера или Марат! — внутри меня с оглушительным звоном оборвалась какая-то струна, а в голове забрезжила тень догадки. — Бер, Лёша, я выбрала тебя. Если почувствуешь, что у меня сменился запах на болотный полутон — убей меня!

— Люба…

— Что Люба?! Что ты знаешь об охотниках, о таких, как я и ты? — девушка сорвалась на крик, из её глаз брызнули слёзы. — Мы куколки Бер, куколки! Зародыши йома, чёртовы создания чёртовой станции, которым временно дозволили быть людьми, — я похолодел. — Ты думаешь, почему среди нас нет никого старше тридцати лет? Ещё никто не доживал! Мы гоняемся за бывшими людьми, убиваем демонов и, в конце концов, сами превращаемся в них! Командование крепко держит всех нас за ягодицы и прячет концы в воду, кому положено, те, конечно, знают…, мы бомбы замедленного действия.

Плечи охотницы поникли, сделав шаг вперёд, я обнял её и крепко прижал к себе.

— Расскажи, пожалуйста.

— Мы все выбираем смену, или персональных палачей. Неписаная традиция настоящих охотников, — сбивчиво начала Люба, — Вера попала в контору на полтора года раньше меня, а я здесь уже два года как. Она, как и я, служила в пятёрке Марата.

— Кто такой Марат? — спросил я, девушка вздрогнула.

— Ты убил его. В клубе, — еле слышно произнесла она в моё плечо, но шёпот охотницы оглушал не хуже раската грома над головой. Я тихо офигевал, ничего так девки пляшут по четыре штуки в ряд.

Люба говорила и говорила. Я подобно губке впитывал её слова и с трудом загонял в самый укромный уголок разума желание собственноручно убить и майора и командование охотников, строящих карьеру на жизнях молодых девчат и парней, брошенных на борьбу с демонами, обречённых погибнуть от руки напарников или сгинуть в закрытых от посторонних глаз лабораториях. Да, в нашем государстве что-то прогнило, не успев родиться.

За пять минут сбивчивого монолога я узнал столько, что меня было впору расстрелять три раза, причём посмертно. Как я и подозревал, лекарство от болезни оказалось далеко не панацеей и было скорее прививкой, защищающей организм от смертельного вируса. Коровья оспа на руках английских доярок, тот же вирус, но несколько слабее основного вида.

Учёные до сих пор не понимают механизма превращения людей в демонов, также загадкой для них остаётся, почему у некоторых представителей рода человеческого переход "замирает". "Спящие" — официально, в документах, называют тех, кто вышел за рамки чебада, но не стал демоном, тех, кто по странному капризу природы смог сохранить разум. "Спящие" сильнее и быстрее обычных полиморфов, но и для них наступает пора "проснуться". Некоторые умники из научного сектора, и сама Люба, считают, что процесс окончательного преобразования запускается в результате эмоциональных сбоев и надрыва психики. Я невольно согласился с выводом девушки. Чтобы убить дракона, надо превратиться в дракона. У человечества нет другого эффективного оружия против йома, кроме охотников…, получается замкнутый круг, из которого невозможно вырваться. В отличие от простых демонов процесс просыпания у "спящих" может растянуться на несколько дней, а может не растянуться, тут как повезёт. В среде охотников, в силу описанной выше специфики, сама собой родилась традиция "наставников" и "палачей". "Наставники" воспитывали молодое поколение, выбирая из новичков того, у кого не дрогнет рука пустить пулю в сердце товарища, если тот начнёт превращаться в демона. Часто время было, ведь процесс мог длиться несколько суток, но иногда на решение и осознание не оставалось ни минуты. Напарник, сослуживец, друг за какие-то мгновения переставал быть человеком, и тогда действовать требовалось стремительно. Вера не смогла застрелить Марата, парня, который несколько раз спасал её от смерти и в мир пришёл демон, убивший двадцать человек и чуть не лишивший жизни Веру. За Маратом охотились больше месяца. Твари из охотников получались умные и вёрткие, за милю чувствующие опасность. Марат всегда был лидером, посему никто из его сослуживцев особо не удивился, когда узнал о стае из трёх демонов, это учёные не могли связать концы с концами, а охотники всегда чувствовали в парне "альфу". Вера поняла, что с ней творится неладное после командировки в Красноярск. А вчера подтвердились её худшие опасения. Болотные тона в запахе становились с каждым часом сильнее и сильнее, "наставница" отдала Любе "Рокот" с единственной просьбой-требованием… На счастье девчонки, третью пятёрку вызвали в район железнодорожного вокзала, откуда поступил сигнал о появлении йома. Прибыв на место, Вера, простившись с друзьями, благодаря их за предоставленный последний шанс и возможность умереть в бою, помчалась по следу монстра, её гнал инстинкт, сама не подозревая, она превращалась… Нагнав монстра, охотница бросилась на него. Десятки людей стали свидетелями битвы двух демонов — крупного с крокодильей мордой и хрупкого, в котором без труда угадывалась девушка. Вера задержала противника до подхода основной группы. Охотники расстреляли демона, а бывшая охотница, ещё сохраняющая остатки разума, повернулась к подруге и замерла на месте. Люба не промахнулась, пуля вошла точно в сердце, вторым выстрелом был перебит позвоночник. Оба демона были повержены, а у Любы случилась истерика.

Я стоял, гладил волосы всхлипывавшей девушки и со всей ответственностью понимал значение психологических тренингов, на которых нас учили убивать, не задумываясь, переступая через все родственные привязанности и дружбу, учили действовать быстро и эффективно, тем самым превращая в бездушные орудия и невольно или наоборот, оправляя в логово демонов. Йома не ведают никаких чувств, кроме самых примитивных (хотя последние события в южном полушарии заставили всех серьёзно сомневаться в бесчувственности йома). Может быть, охотники превращаются в бывшую добычу потому, что убивают в себе человека и лишённый якорей во внешнем мире разум опускается в тёмные дебри? Я всегда подсознательно сопротивлялся "мозголомам" из конторы, до сих пор мои психологические показатели далеки от требуемых, я не давал убить в себе человека, а теперь тем более не дам этого сделать, у меня есть, кого защищать. Оторвать бы голову тому, кто придумал "наставничество", за этой традицией я видел страх. Тот, кто её придумал, был гениальной личностью, но между тем — последней сволочью. Я так подозреваю, что отцы-командиры, создатели "конторы", боялись собственного детища, переживали, что оно может выйти из-под контроля. Чтобы этого не произошло, они придумали традицию и предприняли все меры, дабы та закрепилась. Гениально, получился вирус с заданными свойствами, борющийся с другим вирусом и когда в нём отпадёт надобность, он самоуничтожится, ведь охотники не дадут распространяться демонам, тем более из собственной среды. Мои мозги буквально кипят от мыслей, что Вера могла стать такой, как я, полной полиморфкой. Просто ей требовалась поддержка близкого человека, который бы не дал сорваться в пропасть… Не знаю, верны ли мои выводы, но что-то внутри меня подсказывало, что это так.

Боже, как мерзко-то на душе!

— Бер, ты сделаешь это для меня, если я начну превращаться? Не хочу умереть монстром! — красные, заплаканные глаза побитой собаки, которая не знает, за что её ударили, ведь она верой и правдой охраняет дом от врагов и воров.

— Я сделаю всё, чтобы ты не стала демоном, — ответил я и поцеловал девушку в макушку, пахнущую ромашкой. — Подожди пару минут, я накину костюм и провожу тебя до комнаты.

— Возьми, — в мою ладонь лёг "Рокот". — Кинжал я оставлю себе.

Мы вышли из кладовки, я заскочил в раздевалку, переоделся и вернулся к напарнице. Время было ближе к двенадцати ночи, на жилые этажи учебной базы опустилась тишина. Преподаватели и слушатели, ухайдокавшись за день, давно спали без задних ног.

— Лёш, ты чай будешь? — спросила Люба, когда мы остановились у двери в её апартаменты. — Мне мама прислала с сушёной земляникой и смородиновыми листочками.