Страница 7 из 12
День, устав, склонился ...
День, устав, склонился пред вечерним
Солнцем. Тропки с гор бегут к воде.
Принесет ли ночь мне облегченье,
Если быть беде?
В дебрях тишины мой голос вьется.
С угасаньем дня увял чабрец.
Целовать душа моя так рвется
Пепельность небес.
Вечер.
Вечер… Словно сто вечеров.
Свет лампы и письменный стол.
На окне - забыта раскрытая книга.
И уже глаз едва различает границы теней на стене.
Вечер. Не тревожиться, не говорить и не ждать.
Холодная голая мысль тихий мрак затопила,
Говоря: это все уже было
И вернется опять.
Что сказать ей? - Погасить абажур,
Окунуть свое сердце во тьму?
В скорбь пылающего безумья,
Догоняющего галопом
Ускользающие мечты?
Да. Смириться. Полюбить его ложь,
Только знать:
ночь - словно сотни ночей.
Уж впору нынче мне писать стихи...
Уж впору нынче мне писать стихи -
На улице веселый скрип саней.
Упала книга. Окна холодны.
И плохо мне…
Показывает мне безжалостно стена
Тень рук моих и сигареты тень.
И тот, кто обо всем, что было, знал,
Увы, ко мне он холоден теперь.
Уж нынче впору мне мяукать тут лежать:
Не сжалится никто, не устыдит,
И на стене лишь тени задрожат,
Нарушив безмятежность паутин.
И вновь
И вновь одна она… Сжигает грудь печаль.
Неслышно тает в уголке свеча
И бусинки - сверкающая гроздь -
Сгорая гаснут на ее плечах
И пламенеют маки в вазе тайно
облачаясь в черную вуаль.
Но Она слышит: тихо входит ночь
К ней в дверь, в ее тревогу и печаль.
Да. Она помнит: здесь был он; хранят
Ковры его шаги, и шелестят
О нем часы. Гладь зеркала тверда.
Но он ушел… надолго… навсегда…
В час когда гаснут...
В час когда гаснут искры заката на глади стекла,
И сгущаются тени в груди задремавших часов,
Вижу, будто с улыбкой сестра мимо двери прошла,
И склонилась над книгою мать у себя за стеной.
Я поэмы пишу - и посланья любви
И отраву минувшего слабо рука ворошит.
Я листаю страницы, где нету ответа, увы,
На вопросы, которые мы не смогли разрешить.
Пеплом времени гаснут мгновенья и падают вниз.
Я мечтаю о том, кто назавтра забудет меня,
Словно сто листопадов, кружат мемуаров листы
И порхают над бледным челом уходящего дня…
Пред очами ночи...
Пред очами ночи склонился ветер
И отдал тишине свою скрипку. Город
Стих. Лишь молились часы на башне
Дремлющему на печке глухому Богу.
Были бледны дети. Плакали долго,
В мамину черную шаль уткнувшись лицом.
А когда заснули - картина над изголовьем
Поняла, что приснится им страшный сон.
И снился Бог им, вышедший из Танаха,
Он стоял на пустынной площади - жалкий, бессильный.
А плывущие над столицей часы на башне
Смеялись над ним и длинным своим языком дразнили.
Медленная песня
Вплывает танца звук в стакан вина,
Укутан вечер звездной чешуей,
По облаку слегка скользит луна -
В его глазу широком - чистою слезой.
Между стволами осень подкралась,
Часы прощанья в дар мне принеся.
И сотни язычков - ночное пламя -
Мой тихий смех последний осветят.
В мое вчера не верю я, твой взгляд
Содержит правду завтрашнего дня.
Цветок страдает около меня,
Вдруг осознав, что он любил тебя.
Развеяла клубы тумана
Наука о любви, которая небес-
конечна. И рука меж двух стаканов
Рвет тот цветок. Конец...
Перевод с иврита: Стас Могилевский
ПЕСНИ КОНЦА ПУТИ Перевод Иосифа Шутмана
АЛЕФ
Дорога прекрасна эта – сказал подросток.
Трудна как дорога! – так юношей позже сказал он.
Длинна так дорога – мужчина сказал усталый.
Присел отдохнуть старик на краю дороги.
Окрасил закат седину золотым и червонным,
Вечерней росой трава блестит и ласкает ноги,
Последняя птица дня над ним поёт: ты вспомни –
Красива, трудна в чём, длинна как была дорога?
БЭТ
Сказал ты: день мчится за днём, а ночь – за ночью.
И вот уже дни проходят – сказал ты только.
Смотри: вечера и Утра глядят в твои окна,
И скажешь: нет всё-таки новых вещей под солнцем.
И вот уже ты постарел, и вернулся на крУги,
Сосчитаны дни: десять дней умножаешь нА семь,
Ты знаешь уже: каждый день – последний под солнцем,
Ты знаешь уже: новый день каждый раз под солнцем.
ГИМЕЛЬ
Меня научи, мой Б-г, благословлять чудеса –
Секрет листа, что засох, и глянцевитость плода,
Свободу эту: смотреть, и чувствовать, и дышать,
И знать, и желать, и горечь испить неудач.
Научи – пусть с моих губ слетают привет и хвала,
Когда с утром приходит свет, а с ночью – мгла,
Пусть не будет мой день как вчера или позавчера,
Пусть не будет привычным мой день – никогда.
Перевод с иврита Иосиф Шутман
СПЯЩАЯ ЦАРЕВНА
Зелье сонное в яблоке скрыто
–Задремать на века, на века.
На хрустальном гробу раскрытом
Пляска света и тени легка.
Чрево гроба хрустального вскрыто,
И над ним пролетят века,
Только солнце и ветер открыто
Губ холодных коснутся ледка.
А еще промелькнет над нею
Вереница ночей и дней,
И воюющие, и изменники
В распре, в мире, в крови, в огне.
И предстанет в саду забвения
Эта сказка, спящих сонней,
И не тронут ее изменники,
Не придут вояки за ней.
Хлад победный успокоения
И успенья вечная сень,
Увяданья меж и цветения
Лишь качнется хрустальная тень.
В озаренье, смежающем очи,
Как в покое озерных вежд,
Только тихо оно кровоточит,