Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 76 из 79



Глянув друг на друга, мы радостно захихикали и решили сделать еще по глоточку. Заедали опять линкакусом.

Напробовавшись, вспомнили, что надо еще вернуть на место пешню, и, спрятав кастрюльку за Диктатора, пошли восстанавливать глобус.

Кстати, полировать подставку не пришлось. Когда с пешни сошла грязная ледяная корка, древесина оказалась блестящей и оранжеватого цвета, будто ее долго драили и натирали.

Мы понесли ее в кают-компанию (по дороге я чуть не проткнул себе щупальце этой штуковиной).

В кают-компании мы долго ловили глобус, искали в нем отверстие и старались прижать его в угол так, чтобы он не вырывался.

Но Галактика упорно подминала нас под себя и расшвыривала в разные стороны.

Потом в кают-компанию заглянул Кео и посоветовал нам сперва прикрутить один конец пешни к полу, а потом уже к ней привинчивать глобус.

Я сразу понял, что капитан прав и говорит дело, но Мыкола стал спорить.

Он заявил, что пол и потолок, так же как верх и низ — чисто умозрительные понятия, бессмысленные с точки зрения метафизики. Кэп отвечал, что, когда он делает посадку, он сажает корабль на хвостовую часть, а не на нос, а я напомнил ему, что посадку нам теперь предстоит совершать не скоро. Мыкола вспомнил, в каком положении мы находимся, и вдруг очень загоревал.

Он сказал, что все эти специальные двигатели фигня, потому что в Подпространство можно уйти и так — просто найти П-тоннель и пойти сквозь пятое измерение на обычных двигателях. Просто никто почему-то не рискует этого делать. А если бы Мыкола сделал, то он непременно нашел бы ход к Оксане.

Еще Мыкола поведал, что человек скоро начнет и без кораблей запросто перемещаться и в П-пространстве и в Ноль-пространстве, дело все в том лишь, чтобы отыскать точку, откуда входить в астрал. Я думал, что это просто бравада, но бортинженер вдруг разогнался и бросился на глобус. Сильно он не ушибся, потому что наша Галактика сделана из резинноблассы, но в районе Центавра и Волка осталась большая вмятина.

Кео пришлось оттаскивать Мыколу и отпаивать лекарствами из аптечки.

Меня Кео тоже заставил проглотить несколько таблеток.

После того, как ослабевший бортинженер наконец добрался с нашей помощью до своей каюты и уснул, капитан потребовал у меня отчета, и я рассказал про жидкость и про кастрюльку, спрятанную за Диктатором.

Я потом понял, отчего моего друга так повело. В морозильной камере ему было холодно, и он, пытаясь согреться, делал глоточки из кастрюльки. На морозе-то еще ничего, а когда вышел, жидкость расширилась, да еще под линкакусом мы добавили.

Если бы я знал, не позволил бы Мыколе пить так много. А теперь неудобно перед Кео.

Сегодня, сев за дневник, минут двадцать правил то, что написал вчера. Исправил стиль, грамматику и удалил некоторые щекотливые подробности. Мне бы не хотелось, чтобы обо мне думали, как о невоздержанной личности те, кому могут попасться мои сочинения. Вдруг их когда-нибудь прочтет особа, к которой я буду неравнодушен? Если я совершаю ошибки, то потом в них искренне раскаиваюсь.

Мы с бортинженером вообще думали, что Кео запретит нам теперь проводить Праздник, но капитан ничего не сказал. Значит, день рожденья хомяка отмечать все-таки будем.

Глобус не выправляется. Но когда Галактика повернута вмятиной в угол, совершенно ничего не заметно.

Мыкола разгуливает с шишкой и хмурый. К тому же у него закончились тюбики с «сальцем». Чтобы друг не расстраивался, я напомнил ему о том, что сейчас пост. Бортинженер хмуро отвечал, что «сальце» еще в Эпоху Великого Перенаселения стало делаться на его планете из сои, планктона, сухих сливок, кокосовой массы и рисовой соломки.



А когда Эпоха Великого Перенаселения кончилась и земляне стали осваивать планеты Солнечной системы, то можно было бы и вернуться к древним принципам питания, но тут марскали и им подобные слишком умные придурки срочно решили вступать в Галактический Союз и уговорили землян подписать всякие там Хартии, Декларации о Правах Существ с Гипотетическим Интеллектом и тому подобное.

Меня заинтересовал этот исторический экскурс, и я спросил, почему Мыкола обзывает поселенцев Марса марскалями. Ведь, насколько мне было известно, земляне осваивали Марс вместе? Мало того, на Марсе живут родной дядя Мыколы и куча других родственников.

Бортинженер проворчал, что его искренняя любовь к дяде тут ни при чем, потому что родственники родственниками, но марскали болеют не за «Оболонь», а за «Красный Марса»:

— Ну, теперь тебе ясно, Иося, почему они марскали?

Я отвечал, что более-менее. Правда, насчет поста, все-таки заметил, что в моей религии в пост можно есть лишь мякоть плодов, но не семена, из которых может что-нибудь вырасти. Значит, нельзя орехи, булочки, ну а планктон тем более.

Мыкола заявил, что не знает, какие там у нас растут райские плоды и что за идеальный климат на планете хелоноиков, но так вовсе можно положить зубы или ороговевшие пластины на полку, и, вообще, он что-то не видел, чтобы его добрый коллега когда-нибудь напрягался в смысле еды.

Я ответил, что в космосе нам можно соблюдать и нестрогий пост, и все это не принципиально, а главное в это время Размышлять о Непостижимом. Кажется, это слегка успокоило моего друга. Честно сказать, после вчерашнего веселья мы оба сегодня ходили какие-то хмурые и подавленные.

Я не знал, что жидкость действует так угнетающе. Мне даже сон приснился сегодня какого-то подпространственного характера.

Мне снился Зако, будто он идет спокойно по кораблю, как ни в чем не бывало. Я хотел его окликнуть там, во сне, но отчего-то не посмел, а Зако постучал по стене и ушел. Пол дня я обдумывал, что мог значить этот сон, а затем решил посоветоваться со знатоком примет Кео.

Капитана сон чрезвычайно заинтересовал, и он спросил, где именно я видел Зако. Мы пришли в хвост корабля, и я указал, где постучал по стене штурман. После чего Кео обнаружил в этом месте небольшую вибрацию, которая, как оказалось, идет от эхотронного кваркчипа. Пока эта вибрация была безопасной. Но через месяц-два могла стать причиной серьезных неприятностей. Мы закрепили кваркчип, а Кео сказал, что сон мой безусловно был вещим, и что Зако пытался предупредить нас.

Оказалось, Кео верит, что Зако может быть восстановлен, и ищет в космосе детали робота, особенно просматривая местность на предмет «серебряной пирамиды».

Я слышал о «серебряной пирамиде», но мне захотелось узнать об этом подробнее. Мы с Мыколой уговорили Кео рассказать нам о ней.

И капитан не преминул сделать это.

Много тысячелетий назад, когда механические существа становились все более интеллектуальными, они стали задумываться о своем отличии от биологических существ и поняли, что главная разница в том, что у тех есть душа. Это упорядоченная структура биоволн, которая дается существу от рожденья, и чем интеллектуальнее существо, тем свободнее оно распоряжается ею — совершая злые поступки, существо может вовсе погубить и разрушить свою душу, а совершая добрые, может укрепить душу и сделать более устойчивой к перемещениям в иных измерениях.

И роботам стало жаль, что им никто не сделал такого чудесного подарка.

Продолжая изучать свойства биоволн, роботы обнаружили следующее: высшим существам свойственно одушевлять то, что они любят. Так дети, играя с игрушками, дарят им светлые энергетические поля, окутывающие игрушки словно облаком; художник, рисуя картину, тоже передает ей сильный энергетический заряд.

Роботы также выяснили, что устойчивой является лишь положительная энергия, потому что она подвластна законом гармонии и может быть упорядочена. Если высшее существо кого-то очень боится, оно, хоть и эмоционально относится к подобному объекту, не наделяет его энергией, так как представляет то, что ему ненавистно, как нечто бесформенное и бездушное, вроде огромной темной или холодно-белой ледяной волны.

— Но как же древние тираны? — вмешался Мыкола, указывая на фанеролюминиевого Диктатора. — Этот типус мог ненавидеть кого-то, а между тем изощренно издеваться, вникая в тайны психики объекта тирании.