Страница 18 из 35
Рейту удалось встать на колени. Он отыскал острый камень и принялся перетирать связывавшие его веревки. Это было довольно сложно, и из рук стала сочиться кровь. Голова тоже сильно болела. Рейта объял ужас: скалы над ним вдруг показались живыми существами. Чтобы отогнать призрачное видение, он тряхнул головой. Наконец веревка лопнула, и руки освободились.
Он сел и пошевелил затекшими пальцами. Потом развязал ноги. Покачиваясь, встал и оперся о скалу. Над самой высокой вершиной горной цепи стоял Брез, погружая долину в бледный призрачный свет. Рейт с трудом поднялся по склону и снова вышел на дорогу. Позади него находилась станция Задно. Где-то перед ним на неопределенном расстоянии катилась повозка. Вероятно, священницы уже обнаружили его исчезновение. И наверняка в этой же повозке находилась Юлин-Юлан. Рейт торопливо захромал в направлении, в котором уехала повозка. От Баойиана он знал, что для каравана развилка на Фазм была в полудне пути. А о расстоянии до места проведения семинара он не имел ни малейшего представления. Во всяком случае, эта дорога по горам казалась короче.
Дорога поднималась все выше и привела к перевалу. Рейт брел дальше. Он и не надеялся обогнать повозку, которую с постоянной скоростью тащили большие восьминогие животные. Он дошел до перевала и немного передохнул. Оттуда дорога спускалась на поросшую лесом равнину, освещенную рассеянным светом Бреза. Там стояли удивительные и странные деревья. Белые их стволы были закручены в спирали, которые переплетались со спиралями соседних деревьев. Черные листья блестели, как лакированные, а на верхушке каждого дерева слабо мерцали светящиеся шары. Из леса доносились странные звуки. На всякий случай Рейт нащупал свое энергетическое оружие и облегченно вздохнул.
Брез закатился за лес, оттуда виднелось лишь его слабое свечение. Хромая, Рейт поплелся дальше. Гигантская тварь проплыла в воздухе над ним; у нее были слабые крылья и маленькая детская головка. Как-то Рейту показалось, что неподалеку раздавались голоса. Но прислушавшись, он понял, что ошибся. Как во сне двигался он по сказочной местности, и мысли его тоже текли, как во сне.
Далее дорога круто шла вниз. Рейт спустился в узкое ущелье. Раньше это ущелье перегораживала стена. Теперь же от нее остались одни руины. Сохранился лишь портал, через который и проходила дорога. Возникло подсознательное чувство опасности, и Рейт остановился. Слишком уж невинно выглядела эта загадочная развалина.
Рейт бросил сквозь портал камень и сошел с дороги. Прижимаясь к стене на краю ущелья, он обошел портал и через тридцать метров снова вышел на дорогу. Рейт посмотрел назад. Даже если портал и представлял какую-то опасность, в полной темноте невозможно было ничего рассмотреть.
Он осторожно двинулся дальше, затем остановился и несколько минут прислушивался. Ущелье стало шире. Звезды над Чаем освещали серые скалы и казалось, что небо стало ближе.
Но небо ли светилось перед ним? Не слышит ли он шум человеческих голосов? Рейт бросился бежать. Дорога спускалась дальше и огибала скалу. На повороте Рейт резко остановился. Ему открылась картина такая же странная и дикая, как вся планета Чай.
Семинария Женских Таинств находилась на неправильном, окруженном скалами и горными вершинами плато. В промежутке между двумя вершинами стоял высокий четырехэтажный каменный дом. Повсюду виднелись сараи и штабеля дров, загородки, загоны, сеновалы и корыта для корма. Прямо под Рейтом из холма выступала вперед широкая каменная площадка, окруженная двухэтажными зданиями.
Был большой праздник. Десятки светильников освещали красным, фиолетовым и оранжевым светом группу минимум в двести женщин, корчившихся в танце и достигших высшей степени экстаза. Они были одеты в черные брюки и черные сапоги. Больше никакой одежды на них не было. Даже головы их были обстрижены, а у многих вместо грудей виднелись ярко-красные шрамы. Эти женщины двигались в едином порыве танцевально-марширующего ритма. Тела их масляно блестели. Некоторые сидели на скамейке и отходили от этой истерики.
Под площадкой Рейт увидел ряд невысоких клеток, в которых сидели мужчины. Они были абсолютно голыми. С их стороны доносилось пение, мелодию которого Рейт уже однажды слышал. Как только кто-нибудь из них прекращал петь, возле него из земли вырывалось пламя, и он сразу же начинал орать так громко, как только мог. Огонь регулировался с пульта, за которым сидела одетая в черное женщина. Она руководила всем этим демоническим процессом.
«Как сильно эти женщины должны ненавидеть мужчин», – подумал Рейт. В одной из клеток певец упал и скатился в жар огня. Его оттащили в сторону. На голову ему надели мешок из мягкой фольги и завязали на шее. После этого его швырнули в корыто, а другого певца – в клетку. Это был крепкий молодой парень, видимо, кипевший от гнева. Он не торопился начинать пение и предпочел молча переносить огонь. Одна из священниц пустила ему в лицо облако дыма, и он запел вместе с остальными.
На сцене появилась группа пестро и гротескно одетых клоунов. Все они были необычайно худыми, с выбеленной кожей и нарисованными черными бровями. Причудливыми прыжками они двинулись мимо млевших от удовольствия священниц. После них появился мим с длинной косой из светлых волос, в маске с огромными глазами и смеющимся красным ртом. Он должен был изображать красивую женщину. И Рейт подумал: «Они ненавидят не только мужчин, но и любовь, молодость и красоту».
В глубине сцены раздвинулся занавес, и голый, полностью обросший волосами кретин попытался вломиться в клетку из тонких стеклянных прутьев, но не нашел входа. В клетке на корточках сидела девушка в прозрачной одежде – Цветок Ката.
Мим закончил свое комическое выступление, певцы затянули новую тихую мелодию, а священницы сгрудились вокруг сцены, подбадривая кретина к более активным действиям.
Рейт уже покинул свой наблюдательный пункт и, стараясь держаться в тени, добрался до тыльной стороны площадки. В будке отдыхал клоун. В загоне теснились двенадцать молодых парней, охраняемые светловолосой старухой с ружьем, которое было больше, чем она сама.
Со сцены доносились торжествующие вопли. Кретину наконец удалось открыть клетку. Рейт, забыв всю врожденную и приобретенную вежливость по отношению к женщинам, нанес старухе сильный удар, подбежал к загону и открыл дверь.
– Возьмите ружье и освободите певцов, – крикнул он молодым людям, и они ринулись наружу.
В два прыжка он достиг сцены, прицелился и выстрелил взрывающейся иглой в широкую спину кретина как раз в тот момент, когда он разрывал на девушке одежду. Идиот приподнялся на носках, повернулся вокруг своей оси и рухнул замертво. Юлин-Юлан, Цветок Ката, беспомощно оглянулась и увидела Рейта. Он кивнул ей, и она, выбравшись из клетки, через сцену побежала к нему.
Священницы зашипели от злости, а потом и от страха, увидев, что молодые люди выбежали с ружьем на сцену и стали стрелять по толпе. Остальные освобождали певцов. Молодой певец, запертый в клетку последним, подскочил к женщине за пультом, схватил ее, затолкал в одну из пустых клеток и запер. Затем он вернулся к пульту, нажал на кнопку «огонь», и священница не запела, а завизжала на самых высоких тонах. Другой схватил факел и швырнул его в сарай.
Остальные с кольями и дубинами набросились на участниц праздника.
Рейт подвел всхлипывающую девушку к краю плато, сорвал с кого-то накидку и прикрыл ею Цветок Ката. Одна из священниц попыталась его заколоть, но Рейт сбил сначала ее, а затем и нескольких других с ног. Из сарая вылетела повозка с четырьмя священницами. Одна из них оказалась Великой Матерью. Какой-то мужчина вскочил на повозку и попытался задушить ее. Но та схватила его толстыми руками и зашвырнула на крышу повозки, размозжив ему голову. Рейт прыгнул и ударил ее так сильно, что она свалилась с повозки и в страхе стала звать трех других женщин.
Четверо рычащих, словно медведи, молодых мужчин окружили Великую Мать. Рейт сбросил с повозки и остальных священниц, подсадил на нее девушку и помчался вдоль по восточной дороге к развилке на Фазм. Юлин-Юлан обессилено приникла к нему. Рейт тоже чувствовал себя полностью выжатым и опустился на сидение. Небо позади них светилось, и огни мерцали в ночном небе.