Страница 77 из 211
«Но почему вы так не хотите, чтобы смертные проникали за Границу Теней?»
«Почему? Да потому что, дай вам только волю, вы заполните наши земли, как саранча! — Джаир презрительно сощурился, и глаза его превратились в багровые щелки. — Вы уже принесли нам немало бед в прошлом! Уничтожили огромную часть нашего народа и захватили наши владения!»
«Я тут ни при чем, — попытался оправдаться Баррик. — Все это сделали люди моего племени. Но не я».
Джаир вперил в принца долгий взгляд, потом резко отвернулся.
«Прошу прощения, — беззвучно произнес он. — Я забыл, с кем разговариваю».
Между тем процессия миновала узкий перешеек между двумя холмами и вышла в каменистую долину. Над дорогой возвышалась груда камней — руины исполинских древних ворот.
«Во имя святого Тригона это что за развалины?» — выдохнул Баррик.
«Не божись. По крайней мере, здесь», — предостерег принца Джаир.
«Но что это такое?»
Колонна пленников остановилась. Те, у кого еще оставались силы, глазели на две огромные колонны из серого с прожилками камня, стоявшие по обеим сторонам от дороги. Несмотря на то что верхушки колонн были отломаны, они возвышались над самыми высокими деревьями. Полуразрушенные, поросшие кустарником каменные стены раскинулись крыльями гигантской птицы.
«Это даже хуже, чем я опасался».
Мысли воина сумеречного племени внезапно стали тихими, как потрясенный шепот, и принцу стоило большого труда их уловить.
«Джикуйин покинул свое пристанище в Северном Пределе и переселился в новое жилище… в Великой Пропасти. Перед нами — внешние ворота его обители».
— Бьюсь об заклад, здесь нас подстерегают новые напасти, — раздался голос Ферраса Вансена.
Капитан королевских гвардейцев тоже чувствовал, что от этого места исходит нечто зловещее, и дело вовсе не в исполинских размерах и древности представшего перед ними сооружения. Он с тревогой взглянул на Баррика, словно боялся, что неведомая враждебная сила проникнет в поврежденное сознание принца.
— Джаир говорит, это место называется Великая Пропасть, — сообщил Баррик. — Точнее, перед нами ворота, ведущие туда.
— Великая Пропасть? — Вансен нахмурился. — Кажется, мне доводилось слышать это название. Еще в те времена, когда я был ребенком…
Длинноголовые, сердито шипя, прошли вдоль колонны пленников. На ходу они раздавали тычки и удары палками, и в конце концов даже самые упрямые арестанты поняли, что сопротивление бесполезно, и покорно вступили под каменный свод ворот. Он был сплошь покрыт причудливой резьбой с изображением лиц, лишь отдаленно напоминавших человеческие. У некоторых было множество глаз, у других — по одному, и все эти глаза мрачно взирали на путников.
Зрелище, открывшееся пленникам за воротами, усилило их беспокойство. Широкая, вымощенная булыжником дорога вела в долину, почти скрытую завесой густого дымного тумана. С обеих сторон вдоль дороги тянулись ряды огромных каменных скульптур. В большинстве своем они изображали самые обычные вещи увеличенного размера: наковальни размером с дом, исполинские молоты и прочие инструменты, огромные и неподъемные. Другие скульптуры представляли собой странные приспособления — Баррик никогда прежде не видел таких и об их назначении не имел ни малейшего понятия. Статуи, несомненно, были очень древними, дождь и ветер покрыли их глубокими трещинами, ползучие растения опутали густой сетью. Некоторые изваяния упали со своих постаментов, их обломки выглядывали из грязи и сухих листьев. Создавалось впечатление, что неведомые жители этих краев однажды ночью собрали пожитки и ушли прочь, оставив дорогу разрушаться от времени и непогоды.
Хотя вокруг не было ни одной живой души, а может быть, именно по этой причине чувство тревоги, томившее Баррика, стало еще более острым. Даже длинноголовые притихли и подгоняли пленных не пронзительными выкриками, а нечленораздельным бормотанием.
«Где мы? — беззвучно обратился принц к Джаиру. — Это и есть Великая Пропасть, о которой ты говорил?»
«Именно здесь боги впервые разбили поверхность земли в поисках…»
Всего десять дней назад Баррик не верил в богов. Но в этом жутком и таинственном месте любое воспоминание о богах заставляло его сердце болезненно сжиматься.
«В поисках чего?» — нетерпеливо спросил он.
Джаир покачал головой. Баррик чувствовал, что на душе у его спутника тоже лежит свинцовая тяжесть, пожалуй, еще более гнетущая, чем та, что томила его самого. Воин из страны теней понурил взгляд, спина его согнулась. Сейчас он походил на осужденного, понуро бредущего к виселице. Казалось, ему стоит больших усилий вдыхать и выдыхать тяжелый дымный воздух. Мысли его тоже отяжелели, как камни, и Баррик чувствовал усталость, когда пытался понять их.
«Сейчас я не могу… говорить с тобой… — прозвучал у него в голове прерывистый голос безликого воина. — Я должен понять, что все это означает… Я должен подумать…»
Баррик повернулся к Феррасу Вансену.
— Капитан, ты сказал, тебе знакомо это название. И что же ты слышал о Великой Пропасти?
— Увы, ваше высочество, у меня остались лишь смутные воспоминания. В детстве мы с братьями и сестрами любили пугать друг друга страшными историями. В одной из них говорилось о Великой Пропасти. Но что именно, я давно забыл… — Вансен сдвинул брови. — А что рассказал ваш приятель?
Баррик бросил быстрый взгляд на воина сумеречного племени, потом вновь повернулся к Вансену.
— Он говорит недомолвками. По его словам, боги разбили здесь поверхность земли. Но я так и не понял, когда и с какой целью. Больше он ничего не сообщил. — Принц протер глаза, словно надеялся, что гнетущее зрелище развеется, как мираж. — Скверное место, я это чувствую. А ты?
— Мне тоже не по себе, — кивнул капитан гвардейцев. — Дышать так тяжело, словно воздух отравлен, и не только дымом. Нет, даже не отравлен, а просто омерзителен. Честно признаюсь, ваше высочество, у меня душа уходит в пятки.
— Что ж, приятно слышать, что не на меня одного эти места нагнали страху, — невесело усмехнулся Баррик. — Как ты думаешь, что нас ожидает? Куда нас ведут?
— Боюсь, мы узнаем это скорее, чем нам того хотелось бы, ваше высочество. И сейчас нам лучше подумать о том, как устроить побег.
Баррик потряс кандалами, которые казались особенно громоздкими на его тонких мальчишеских запястьях.
— У тебя что, припрятан напильник? Если нет, о побеге нечего и мечтать.
— Благодарение богам, ваше высочество, они не связали нам ноги, — ответил капитан. — Значит, мы можем бежать. А когда окажемся на свободе, придумаем, как избавиться от кандалов.
— Ты полагаешь, эти уроды позволят нам убежать? — Баррик указал на ближайшую пару длинноголовых, шагавших вдоль колонны пленников странной прыгающей походкой. — Хоть на ногах у меня нет кандалов, я вряд ли выиграю у них состязание в беге.
— Принц Баррик, Книга Тригона учит нас никогда не расставаться с надеждой, — изрек капитан торжественно, что показалось принцу до крайности нелепым. — Будем молить милостивых пророков замолвить за нас словечко на небесах. Быть может, боги снизойдут к нам и найдут способ нам помочь.
— По правде говоря, именно богов я сейчас боюсь больше всего, — едва слышно признался Баррик.
Принц все чаще становился таким, каким был прежде, и это обстоятельство пробуждало в сердце Вансена надежду, разгоняя мрак угрюмого дня. Возможно, подумал капитан гвардейцев, на Баррика благотворно действует то, что Джаир Штормовой Фонарь погрузился в молчание, отказавшись от безмолвных бесед.
«Не исключено, что принц окончательно оправится от наваждения, когда его поведут на казнь, — с мрачной иронией подумал Вансен. — Утешает лишь то, что я разделю его судьбу, какой бы она ни была. Лучше погибнуть, чем сообщить принцессе Бриони, что мне не удалось уберечь ее брата. Но где же сейчас принцесса? — с тревогой спрашивал он себя. — Скорее всего, в осажденном замке. Вряд ли воины народа кваров, как называет их Джаир, разгромили нашу армию с такой легкостью и остановились за пределами города…»