Стихотворения

Песнь Ворона о Слоне-тотеме

Однажды Бог создал Слона. Тогда он был хрупким и мелким, Совсем не уродливым И не печальным. Гиены пели из кустов: Ты так прекрасен — Показывали обугленные ухмыляющиеся головы Словно полусгнившие культи после ампутации — Сколь дивна грация с которой Ты вальсируешь в колючем подлеске О возьми нас с собой в Мирную Землю О вечно юные невинные и добрые глаза Поднимите нас из печей Из ярости наших почерневших лиц Мы корчимся в адских урочищах Заперты за решётками наших зубов В вечной битве со смертью Величиной с землю И с силой земли. И бежали Гиены под слоновьим хвостом Когда он гибким резиновым овалом Радостно прогуливался по окрестностям Но он не Бог и не его дело Исправление проклятых Тогда в безумной ярости они оскалили рты Они выдрали из него кишки Разбросали его по урочищам ада Чтоб сожрала преисподняя Все кусочки его и сожгла их Под аккомпанемент инфернального хохота. При Воскресении Слон собрал себя воедино исправленным Могучие ноги зубостойкое тело кости бульдозера И совершенно другие мозги За старыми хитрыми мудрыми глазами. И вот в оранжевом сиянии и голубых тенях Жизни после жизни, спокойный и огромный, Слон идёт своим путём, ходячее шестое чувство, А навстречу и рядом Идут бессонные Гиены Вдоль безлиственного горизонта, дрожа как банный лист Бегут под плетью Знамёна их стыда прибиты долу Над животами Набитыми гниющим смехом Дочерна измазанными протечками И поют они: "Вовеки наша Земля любви и сколь прекрасна Вонючая пасть леопарда И могилы сгинувших в лихорадке Ибо это всё что имеем" — И изрыгают они свой хохот. А Слон поёт глубоко в чаще О звезде мира без смерти и боли, Но ни один астроном не может найти её.

Рассветная роза

Тает старая морозная луна. Агония за агонией, покой праха, Да ворон беседует с каменистым горизонтом. Одинокий крик ворона, морщинистый, Словно рот старухи, Когда веки закончились, А холмы продолжаются. Крик Без слов, Словно жалоба новорождённого На стальных весах. Словно глухой выстрел и отзвук Среди хвои, в дождливых сумерках. Или внезапно упавшая, тяжело павшая Звезда крови на толстом листе.

Товарищи Ворона по играм

Одинокий Ворон создал богов, чтобы с ними играть — Но горный бог вырвался на свободу, И Ворон свалился с горной гряды, Рядом с которой так сильно поник. Речной бог изъял реки Из его жизнетворных жидкостей. Бог за богом — и каждый лишал его Места для жизни и жизненных сил. Обессиленный Ворон, хромая, осмотрел остатки. От него остался лишь он сам, свёрнутая шея. Мозг его никак не мог понять, кто же он. Так последний из оставшихся в живых Скитался в бессмертном величии Более одиноким, чем когда-либо.

Воронэго

Ворон следовал за Улиссом, пока тот не превратился В червяка, которого Ворон съел. Сцепившись с двумя змеями Геракла, Он по ошибке задушил Деяниру. Золото, выплавленное из Гераклова пепла, Стало электродом в мозгу Ворона. Выпив кровь Беовульфа и обернувшись его шкурой, Ворон причастился полтергейстом из старых прудов. Крылья его — твёрдый переплёт его единственной книги, Сам он — единственная страница из твёрдых чернил. Так вперился он в трясину прошлого, Как цыган в кристалл будущего, Как леопард в тучную землю.

Улыбка

Родившись в шуме древнейшего леса, Она прошла сквозь облака третьим светом И пронзила кожу земли Она окружила землю Словно поднятый лук Разрезающей волны подлодки Касаясь ив, задевая верхушки вязов Ожидая удобного случая Но люди подготовились И встретили её Улыбками из-под козырьков, зеркалами рикошетов Улыбками, срывавшими кости И улыбками, убегавшими с кровью во рту И улыбками, оставлявшими яд в укромном месте Или скрючившимися Прикрывая отход Но улыбка была столь огромна, что обошла всех Столь мала, что проскользнула между атомами Так что сталь отворилась со скрипом Как выжатый кролик, кожи будто и не было А мостовые и воздух и свет Сдерживали бьющую кровь Не лучше бумажного пакета Люди бегали перевязанные И мир стал сквозящей прорехой Всё творение Превратилось в разбитую протёкшую трубку А тут ещё глаз несчастливца Пронзённый под самой бровью Расширяющийся от тьмы позади Что становилась всё шире, темнее Словно душа бездействовала И в тот самый миг прибыла улыбка И толпа, пытаясь поймать отблеск души человеческой Обнажённой до пределов стыда, Встретила эту улыбку Что проросла сквозь выдранные корни Касаясь губ, меняя глаза И на мгновение Залечивая всё Прежде чем умчаться через всю землю.