Благие намерения

IV

В пасторской усадьбе весенняя уборка: выставляют зимние рамы, выбивают ковры, драят полы, протирают книги, чистят керосиновые лампы, вешают летние шторы. Солнце и ласковый ветер, синие тени под деревьями, вот-вот распустятся березы. Грохочет водопад, вода в реке под холмом поднялась. Спешат куда-то белые облака. Як, растянувшись на солнце у подножья лестницы, следит и сторожит. Поблизости стоит детская коляска, в ней спит Даг. Анна, в большом переднике, с растрепавшимися волосами, выбивает диванные подушки, Миа и Мейан вытряхивают одеяла — пыль стоит столбом. Соседка с дочкой моют полы и лестницу. Пастор предпочел не путаться под ногами.

В самый разгар хорошо продуманного Анной разгрома появляется настоятель. С букетом весенних цветов в руках, он многократно просит прощения за нежданный визит, но у него важное дело, да, оно в такой же степени касается Анны, он хотел бы незамедлительно поговорить с Хенриком и Анной, это не займет много времени, нет, никаких неприятностей, скорее наоборот. Нет, коляска подождет у ворот, настоятель воспользовался экипажем Нурденсона. «Хенрик, наверное, удит рыбу внизу, у реки». Анна велит Петрусу немедленно привести его. Потом просит настоятеля войти, приглашает его на второй этаж, предлагает кофе, от которого гость отказывается, снимает с себя большой, в синюю полоску, передник и усаживается.

Граншё. Мальчик Фарг до сих пор живет у вас, он вам не мешает?

Анна. Не знаю, что и сказать. Он отказывается возвращаться домой, ему здесь нравится. Он славный, послушный, внимательный. Охотно и терпеливо играет с Дагом.

Граншё. Никаких проблем того рода…

Анна. Иногда он отключается, глаза бегают, и он не слышит, что ему говорят. Но такое бывает редко. К лету он переберется в каморку над кладовой. Ему там хорошо.

Граншё. Но вопрос как-то надо решать?

Анна. Да, да, знать бы только, как?

Граншё. Вы, судя по всему, на здоровье не жалуетесь.

Анна. Нет, спасибо.

Граншё. И вам здесь хорошо?

Анна. Почему бы мне было плохо? У нас есть все, что мы только могли пожелать. И лето не за горами!

Граншё. После такой необычно жуткой зимы.

Анна. Забудем ее. (Смеется.)

Граншё. … забудем. (Улыбается.)

Анна. Я слышу, Хенрик пришел.

Она подходит к двери и кричит: «Мы наверху, в твоем кабинете. Только сними сапоги, полы везде вымыты. Где ты нашел этот старый свитер? Я думала, что спрятала его достаточно надежно». На Хенрике поношенный длинный свитер, мешковатые рабочие брюки и носки, лицо загорелое. Настоятель и его помощник сердечно, хотя и немного церемонно, здороваются. Все усаживаются.

Хенрик. Ты ничего не предложила нашему гостю?

Граншё. Спасибо, спасибо, я ничего не хочу. Я вам и без того помешал.

Хенрик. И чем мы обязаны такой честью?

Граншё. Я получил письмо.

Он открывает свой черный, несколько потрепанный портфель и, поискав среди бумаг, вынимает конверт с эмблемой прихода Стурчуркан.

Граншё. Итак, я получил письмо. (Обстоятельно, с долей задора.) Оно написано моим весьма добрым другом протопресвитером прихода Стурчуркан в Стокгольме Андерсом Алопеусом. Протопресвитер является также Первым придворным проповедником в Дворцовом приходе. Именно в этом своем качестве мой старый друг мне написал.

Настоятель, сделав искусственную паузу, смотрит на Хенрика и Анну сквозь толстые стекла очков.

Хенрик. Вот как?

Граншё. Письмо мне показалось настолько важным, что я счел необходимым немедленно, без задержек, ознакомить вас с его содержанием. (Разворачивает письмо.)

Хенрик. Потрясающе.

Граншё. Вот именно, пастор. Может быть, слишком потрясающе.

Анна. И оно касается нас?

Граншё. Разрешите мне прочитать вслух. (Поправляет очки.) Так, в начале кое-какие личные вопросы, начало, так сказать, носит больше личный характер. Вот! Отсюда можно читать. Слушайте внимательно: «Как моему брату, разумеется, известно, Софияхеммет — создание королевы Софии. Она живо интересовалась шведским здравоохранением и пожелала учредить показательную больницу на уровне высших европейских стандартов. Королеве, с помощью крупных пожертвований из собственных средств, удалось создать учреждение, которое сегодня знаменито и прославлено своим значительным вкладом во врачебное искусство. Королева была председателем Правления, пост, который после ее кончины заняла Ее Величество Королева Виктория». Да, ну и так далее. Итак, к главному! «Сейчас Ее Величество совместно с Правлением решила учредить постоянное место пастора на полставки. Задача — возглавить и организовать духовную работу в больнице, а также — насколько позволит время — вести занятия в Медицинском училище и тем самым позаботиться о духовном воспитании юных слушательниц. С настоятелем прихода Хедвиг Элеоноры Челландером достигнута договоренность, что предполагаемая служба в больнице будет дополнена подходящей службой в вышеназванном приходе, так, чтобы материальная сторона соответствовала условиям и обстоятельствам ординарного священника. В дальнейшем Правление планирует устроить пасторское жилье на территории больницы». Да, да. Так. А теперь — гвоздь программы, если мне будет позволено так выразиться. (Пауза.) «Ее Величество Королева, которая для поправления своего слабого здоровья пребывает, в основном, за границей, несколько недель назад посетила Отечество по важным семейным обстоятельствам, в устройстве коих нижеподписавшийся принимал посильное участие. При встрече Ее Величество упомянула Софияхеммет, ибо проблемы сего заведения волнуют ее сердце. Особую озабоченность Ее Величества вызвало предполагаемое учреждение пасторского места, и Ее Величество подчеркнула, насколько важно найти подходящего человека. Наш архиепископ, присутствовавший при сем разговоре, тотчас воскликнул: «Думаю, у меня есть подходящий человек!» При последующих расспросах архиепископ назвал молодого священника по имени Хенрик Бергман».

Настоятель Граншё, полностью вошедший в роль драматического чтеца, делает торжественную паузу, с наигранным удивлением повторяет имя и утвердительно кивает — да, здесь так и написано: Хенрик Бергман, и, должно быть, это тот самый человек, что сейчас сидит напротив меня, повернувшись лицом к солнцу. Анна вцепилась в руку Хенрика, ее радость заметнее, чем у мужа.

Хенрик. Черт подери!

Граншё. Одним словом, архиепископ вспомнил про Хенрика Бергмана, который служит младшим пастором в приходе Форсбуда. Протопресвитер вспомнил, что тамошний настоятель — его старый друг и соученик, и немедля написал это письмо. Следует, вероятно, отметить, что дальше в своем восьмистраничном письме протопресвитер говорит, что если я считаю Хенрика Бергмана непригодным для столь почетного поручения, об этом письме не следует забывать. После чего он желает мира мне и моему дому.

Хенрик. Черт подери.

Анна. Это неправда, неправда.

Граншё. Правда. Истинная правда, моя юная фру Бергман. Получив, прочитав и обдумав это послание, я осмелился за собственный счет заказать — не без трудностей — дорогостоящий телефонный разговор со своим другом протопресвитером. Он подтвердил написанное и рассказал в дополнение, что архиепископ встретился с Хенриком Бергманом однажды на рассвете много лет назад в саду настоятельского дома в Миттсунде. У них состоялась беседа, которая произвела впечатление. Кроме того, архиепископ слышал проповедь Хенрика Бергмана, благодаря чему его убеждение окрепло.