Горный стрелок

Комбат Найтов

Горный стрелок

« Путаясь в ветвях, с большим трудом выбираюсь из зарослей. Рядом небольшая пещерка. Похромал туда. Сильно болит колено, выбито два зуба, у пулемёта погнут ствол и сломаны сошки. Протиснулся между камнями, отсоединил ствол. 'Черт! Запасной у меня или у Витьки?' Расстёгиваю стяжку рюкзака, перебрасываю его вперёд. Ствол у меня! И одна запасная коробка. Эта разбита вдребезги, аккуратно извлекаю ленту из неё. Стечкин на месте. Выше виднеется дым. Там вся моя группа. Вколол обезболивающее в коленку. 'Бля! Как отсюда выбираться!' Рация шипит, но не принимает. Глубоко. Просмотрел склон, людей не увидел. Решил пройти в пещеру поглубже и отдохнуть. Накинул рюкзак, пытаюсь пройти… Не пускает! Упираюсь во чтото упругое! А если чуть с прыжка? В лицо ударил яркий свет! И над головой запели пули! Крутнулся в сторону. Но стрелка я засёк! Очередь! Готов! Вдруг замечаю, что пулемёт зашевелился! 'У духов второй номер? Так не бывает!' Дал ещё туда очередь. И чуть скорректировал оптический прицел. Интересно. Из чего дух стрелял? Звук незнакомый! Внимательно осматриваю окрестности, ищу ещё огневые точки. Чтото на Памир и Гиндукуш совсем не похоже! Я же в трехстах километрах северо–восточнее Файзабада! И солнце должно быть с другой стороны? И выше! Ни хрена не понимаю!»

Глава I

– Хана! Щаз полыхнет!

Из пробитого керобака струёй вытекает тээска, растекаясь тонким слоем по палубе. Рву на себя правую дверь и кричу пилоту, чтобы брал ближе к склону. Но это бесполезно: командир уткнулся в стекло, двигатели уже скисли, и начинают разгораться. Под нами многокилометровая пропасть, а с противоположной стороны бьёт ДШК. Прыгаю, прижимая к себе пулемёт. Неожиданно мягко приземляюсь на крутой склон, покрытый свежевыпавшим снегом, и лечу вниз вместе с сорвавшейся лавиной. Плыву в потоке, снег везде и всюду, неожиданно взлетаю в воздух, меня сильно бьёт воздухом, меняю направление полёта и падаю в заросли можжевельника, которые самортизировали удар. Приехали! Путаясь в ветвях, с большим трудом выбираюсь из зарослей. Рядом небольшая пещерка. Похромал туда. Сильно болит колено, выбито два зуба, у пулемёта погнут ствол и сломаны сошки. Протиснулся между камнями, отсоединил ствол. 'Черт! Запасной у меня или у Витьки?' Расстёгиваю стяжку рюкзака, перебрасываю его вперёд. Ствол у меня! И одна запасная коробка. Эта разбита вдребезги, аккуратно извлекаю ленту из неё. Стечкин на месте. Выше виднеется дым. Там вся моя группа. Вколол обезболивающее в коленку. 'Бля! Как отсюда выбираться!' Рация шипит, но не принимает. Глубоко. Просмотрел склон, людей не увидел. Решил пройти в пещеру поглубже и отдохнуть. Накинул рюкзак, пытаюсь пройти… Не пускает! Упираюсь во что?то упругое! А если чуть с прыжка? В лицо ударил яркий свет! И над головой запели пули! Крутнулся в сторону. Но стрелка я засёк! Очередь! Готов! Вдруг замечаю, что пулемёт зашевелился! 'У духов второй номер? Так не бывает!' Дал ещё туда очередь. И чуть скорректировал оптический прицел. Интересно. Из чего дух стрелял? Звук незнакомый! Внимательно осматриваю окрестности, ищу ещё огневые точки. Что?то на Памир и Гиндукуш совсем не похоже! Я же в трехстах километрах северо–восточнее Файзабада! И солнце должно быть с другой стороны? И выше! Ни хрена не понимаю! Я ведь, только что, был в пещере и уходил вглубь неё? А тут лежу на площадке, почти на самой вершине. Я же внизу был? Охренеть! Ничего не понимаю! Где я?

– Эй, кто там наверху? Классно ты их срезал! Ты кто?

– Лейтенант Найтов, 'пятнашка'! А ты?

– Сержант Матвеев, 29 ГСП.

У меня закружилась голова! Это же мой тренер! Он в ту войну был в 1329 горнострелковом полку, вместе с моим отцом.

– А у нас тоже есть Найтов, только он сержант! Он ниже, сейчас поднимется.

Справа послышалось дыхание и лёгкий скрежет триконей. Перебросил пулемёт направо. Из?за камня появляется голова в сванской шапочке, но со звездой. Матвеич. Вышел на площадку, организовывает верхнюю страховку. Всё лёжа. Значит, противник рядом. Я перебросил пулемёт назад, достал бинокль, продолжаю наблюдать за тем местом, где был пулемётчик. За спиной ещё раз проскрежетали трикони. Послышался шум двух ползущих. Подползли. Дядя Вано и Матвеич.

– Привет, давно здесь?

– Нет. Минут пятнадцать.

– По западному склону, что ли, поднялся?

– Да не поднимался я, Матвеич!

– Ты, что, меня знаешь?

– Знаю, и тебя, и дядю Вано.

Он внимательно посмотрел на меня и пожал плечами.

– Я тебя точно в первый раз вижу. Лицо вроде знакомое, на Петьку похож, только лицо более круглое. А, и фамилия одинаковая.

– Да сын я его! – Я повернулся на бок и достал удостоверение личности. Передал ему. Надо было видеть его лицо.

Вано что?то быстро заговорил по–грузински, он, когда волнуется, всегда на него перескакивает. Чуть успокоившись, они с интересом уставились на пулемёт. Пошли вопросы о нём.

– Тихо! – справа от пулемёта метров десять – снайпер, я его увидел раньше, чем он успел увидеть меня. Очередь, и вторая, для надёги!

– Матвеич! Здесь противника нет, он напротив, давайте вниз и туда. Я прикрою. И по–шустрому. Здесь мне никто не нужен. Сколько вас?

– Четверо.

– Не густо.

– И не говори! Наш лагерь вон там. Перила я оставлю. Давай, лейтенант.

Они ушли вниз, я подложил под себя коврик, и продолжил наблюдение. Наконец, я увидел их наблюдателя. Вон его перископ торчит. Чёрт, из пулемёта его не разбить. Не попасть! Может быть выглянет? Вряд ли… Жалко нет второй станции и ребятам ничего не сказать. Впрочем! Лезу в центральный клапан рюкзака, там у меня лежит в коробке разобранная СВД–С и целевые патроны к ней. Достал, собираю вслепую, посматривая в прицел ПК. Готово! Выстрел! Пощелкал прицелом. Выстрел! Больше перископ работать не будет! Отложил винтовку. Во! Голова появилась! Огонь. Блин! Мимо! Не успел. Но этот гад, конечно, спрятался. Появился правее. Я его срезал. Две двойки срезал, но немцы обычно ходили тройками. Значит, ещё минимум двое. Так, а это кто? Это не немцы, это поднимаются наши. Теперь внимательнее! А мужикам бы левее зайти, чтобы быть у меня в секторе. Смотрю, грамотно забирают влево. Молотки. Быстро идут! Но, на площадке у немцев никого. Теперь надо бы выйти из сектора моего обстрела. Смотрю, один повернулся, посмотрел на мою площадку и махнул рукой второму забирать ещё влево. Пошли медленнее, видимо тяжёлый склон, а крючья не вбить: прошумишь. Вышли на предвершину, ползут. Затем послышалось несколько очередей, слабеньких, еле слышных и два сильных взрыва. Появляются оба, подняли над головой автоматы. Вершина чиста. Начинаю собираться вниз.

Обалдело смотрю на верёвку: жесткая, тяжёлая. Явно металлический трос, обмотанный пенькой и плетёным хлопчатобумажным кордом. Офигеть! На всякий случай пробиваю сплесень двумя штыками (P. S. это узел, а не оружие), соединяю свою и их верёвку, цепляю карабин, и, по–пожарному, ухожу вниз. Сбрасываю перила. Странно, нога не болит! Промедол, что ли, так действует? Жаль, его осталось только три тюбика. Начинаю спуск к перевалу. Я уже узнал это место: Клухорский перевал. Если отец здесь, то это до 6 августа 42 года. Подхожу к позиции сверху: пулемётное гнездо, стоит 'максим' без щитка. Пара ячеек справа и слева от него. И ещё по склону несколько штук раскидано. Не дело! У пулемёта кто?то возится, набивая брезентовую ленту вручную. На позиции всего ОДИН человек. А где полк? Послышался шум камней слева от Клухор–баши. Идут вниз трое. Я видел, до этого, только двоих на восхождении. Либо третий прикрывал, либо – это не они. Смотрю в бинокль, нет, всё в порядке. Солдат у пулемёта увидел меня и насторожился, схватил винтовку и навёл на меня.

– Отставить! Я – лейтенант Найтов, красноармеец, опусти оружие. Меня сержант Матвеев просил сюда спуститься.

– Фу, товарищ лейтенант, напугали вы меня. Очень тихо ходите. Шагов не слышно, как кошка.