Страница 56 из 90
В ходе операции по воздушному снабжению III танкового корпуса было сброшено с самолетов почти семь тонн боеприпасов для «Тигров» и «Пантер», а также 37 кубометров горючего. С учетом того, что один выстрел «Тигра» и «Пантеры» весил от 10 до 20 килограммов, а емкость топливных баков была немного меньше одного кубометра, это был существенный вклад.
В 18:35 Венк и Шпейдель обсуждали сложившееся положение по телефону. Венк объяснял, что из-за уничтожения мостов в Лысянке не было возможности добиться серьезных успехов в течение дня и что завтра будет предпринята попытка наступления на Журжинцы. Шпейдель подчеркивал, что если бы была доступна 24-я танковая дивизия, которая по необъяснимым причинам была отведена, ее можно было бы использовать для расширения плацдарма в Ерках. Отсутствие этой дивизии ощущалось очень остро. По крайней мере, продолжал Шпейдель, ограниченные атаки, предпринимавшиеся в течение дня, приковывали к месту их проведения дополнительные подкрепления противника. Таким образом, был достигнут некоторый успех.
Из-за немецкой атаки на Хильки и Новую Буду Конев решил ввести в бой кавалерийский корпус Селиванова, который испытывал существенную нехватку горючего. Многие машины стояли по обочинам раскисших дорог и не могли принять участие в намеченных действиях. Лишь постепенно корпус сумел выйти на исходные позиции для контратаки на Новую Буду, Хильки и Шендеровку. В остальном заметных перемен в положении советских сил 12 февраля, по всей видимости, не случилось. Возможно, высшее командование было занято реорганизацией согласно приказу Сталина о распределении зон ответственности командующих[184].
Глава 16
«Сейчас или никогда»
Как отмечалось выше, 13 февраля Брейт отдал приказ «сейчас или никогда». Танковый полк Беке играл наиболее важную роль в атаке, и утром он выдвинулся вперед, имея батальон «Тигров» слева и батальон «Пантер» справа. Войска из 16-й танковой дивизии наступали на левом фланге полка Беке. Изначальной целью был перекресток восточнее Чесновки, но прежде нужно было захватить Дашуковку, где в южной части села организовали оборону части 2-й танковой армии[185].
Почти сразу же немцы заметили два мелькнувших на миг Т-34, прежде чем те исчезли в небольшой низине. Чувствуя, что противник, возможно, к чему-то готовится, Беке вызвал воздушную поддержку. В Умане уже поднялось в воздух подразделение пикирующих бомбардировщиков, и Беке имел возможность наводить их на цель по рации в своем командирском танке. Он приказал 503-му батальону «Тигров» следовать вперед сразу, как только закончится атака пикировщиков, в то время как правее «Пантеры» должны были производить фланговый маневр.
Вальтер Шерф, командовавший «Тиграми», отдал приказ при появлении бомбардировщиков немедленно пустить белые сигнальные ракеты. Танкисты удостоверились, что легко доступны как бронебойные, так и осколочно-фугасные снаряды, поскольку можно было ожидать встречи и с танками, и с противотанковыми пушками противника. Шерф приказал экипажам начать движение вперед, как только первые пикировщики сбросят свои бомбы, но все получилось не так, как было задумано. Когда бомбардировщики начали бомбить позиции врага, советские танки двинулись вперед, вероятно, потому, что их позиции позволяли устроить засаду перед наступающими немецкими танками, но не обеспечивало прикрытия от ударов с воздуха. Вместо этого Т-34 выехали прямо под орудия «Тигров». С расстояния 1800 метров «Тигры» открыли огонь и уничтожили все Т-34, кроме немногих, которые вовремя успели уйти назад.
Когда танки противника отступили, Шерф приказал своим «Тиграм» двигаться вперед, и вскоре они вступили в бой не на жизнь, а на смерть с советскими танками и противотанковыми пушками. К счастью для немцев, фланговый маневр «Пантер» окупился сполна, поскольку теперь они получили возможность эффективно действовать против советских танков. Однако у советской стороны еще оставались козыри, возникла угроза, что враг обойдет левый фланг полка Беке. Но вновь Шерфу повезло, поскольку рота «Пантер» из 16-й танковой дивизии подошла вовремя и ликвидировала угрозу левому флангу. Тем временем бомбардировщики продолжали наносить удары с воздуха, которые оказались особенно эффективны для подавления советских противотанковых пушек. Наконец немцы взяли верх, а когда бой закончился, они насчитали 70 подбитых танков и 40 уничтоженных противотанковых пушек. С немецкой стороны были выведены из строя пять «Тигров» и четыре «Пантеры».
После ликвидации сильных советских оборонительных позиций подразделения 16-й танковой дивизии около 10 часов утра заняли Дашуковку. На отдых времени не было, потому что необходимо было с максимальным эффектом использовать этот с трудом завоеванный успех. Продираясь через грязь, танки и бронетранспортеры теснили противника и в 11:20 захватили Чесновку. Спустя полтора часа полк Беке занял позиции на высоте 239,8, расположенной в пяти километрах севернее Лысянки, на дороге из Лысянки в Баранье Поле. Это была та самая дорога, которой воспользовались танки Кравченко, когда первый раз шли на Звенигородку, окружая XI и XXXXII корпуса.
«Тигры» перекрыли дорогу, а четыре «Пантеры» вместе с 12 бронетранспортерами из разведывательного батальона 16-й танковой дивизии продолжили наступление на Хижинцы, которые были взяты во второй половине дня. Таким образом, 16-я танковая дивизия и тяжелый танковый полк Беке прошли еще 12 километров. Лишь 10 километров оставалось до соединения с группой Штеммермана. Это было впечатляющее достижение, и фон Манштейн отправил в III танковый корпус, 1-ю, 16-ю и 17-ю дивизии радиограмму следующего содержания: «Браво — несмотря на грязь и русских, многое уже сделано. Теперь остался последний шаг. Сожмите зубы — и вперед. Сейчас или никогда. Этот шаг тоже будет удачным».
Южнее, в Лысянке, боевая группа Франка искала способ переправиться через Гнилой Тикич. Из-за оттепели вода поднялась и скорость течения повысилась. Берега были крутыми, состояние дна было неизвестно. В то утро внимание немцев отвлекали советские атаки, но в середине дня обер-фельдфебель Штриппель нашел место, где, возможно, удалось бы переправиться через реку вброд. Вместе с солдатами, добровольно вызвавшимися выполнить это задание, он переправился через реку несколько западнее моста, взорванного перед «Пантерами» лейтенанта Цилиокса позапрошлой ночью. Были собраны еще шесть «Пантер», все с добровольно вызвавшимися экипажами, и при поддержке пикирующих бомбардировщиков им удалось благополучно переправиться через реку.
Во главе с «Пантерой» Штриппеля немцы с боем захватили плацдарм. Было важно перебросить туда и пехоту, и под прикрытием огня «Пантер», уже перебравшихся на другой берег, солдаты из 6-й роты 113-го моторизованного полка начали переправляться. Солдаты то шагали по броду, то плыли, борясь с ледяной водой и быстрым течением, но без потерь выбрались на берег. Там им пришлось вступить в тяжелый бой, но к полуночи немцы овладели западной частью Лысянки. Саперы приступили к восстановлению моста, но говорить о том, сможет ли он выдержать «Пантеры», было еще слишком рано. Раскисшая земля затрудняла доставку необходимого ремонтного оборудования.
Несмотря на неопределенность с возможностями моста в Лысянке, события 13 февраля можно было считать большим успехом III танкового корпуса, дававшим надежду на близкое спасение группы Штеммермана. Основной проблемой по-прежнему оставалось снабжение передовых групп корпуса. К вечеру у Франка оставалось 22 боеспособные «Пантеры» и шесть танков, требовавших ремонта. К тому же в распоряжении Франка в Лысянке была большая часть 113-го моторизованного полка и подразделения 37-го саперного батальона (обе части входили в состав 1-й танковой дивизии).
184
Корсунь-Шевченковская операция, с. 70.
185
В некоторых источниках указывается, что бой имел место 12 февраля. Однако журналы боевых действий, записи радиопереговоров и другие документы III танкового корпуса и 1-й танковой армии ясно показывают, что бой произошел 13 февраля.