Чандра

— Не забывайте, — вмешался Грейлам де Мортон, — что венецианцы — наши братья-христиане активно помогают Бейбарасу. Они поставляют ему древесину и металл. А генуэзцы дают рабов, которые изготовляют оружие.

— Разве вы не знаете, что когда Эдуард упрекнул за это торговцев, — сказал Пейн де Чаворс, — они показали ему свои разрешения, утвержденные Верховным судом Акры. Я бы с удовольствием отправил их всех на тот свет.

Джоан де Чаворс раздражал этот мужской разговор.

— Никак не привыкну к этим белым крупинкам, которые называются сахаром. — Она взяла конфету и показала мужу. — Не могу поверить, что это белое вещество заменяет мед.

— Это один из главных товаров Палестины; который отправляют на Запад, Джоан, — улыбнулся Пейн.

— А вдруг Абага не пошлет нам помощи, — оказала Чандра мужу.

— Боюсь, это все равно не поможет нам справиться с Бейбарасом, — ответил Джерваль.

Обильная пища и крепкое вино не развеселили мужчин. Поэтому, когда начались танцы, Джерваль, Пейн и Роджер де Клиффорд поднялись и последовали за принцем.

К Чандре подсел Грейлам де Мортон. Она не видела его с тех пор, как они покинули Англию. В Сицилии, как поговаривали, он развлекался с женщинами, которых предлагал английским рыцарям король Карл. Чандра враждебно посмотрела на него.

— Вы наслаждаетесь музыкой, миледи?

— Да, — холодно ответила Чандра. — А почему вы не пошли с принцем и моим мужем?

— Не захотел. — Он улыбнулся. — Скажите мне, эта девушка Бери — рабыня Али ад-Дина?

Чандра кивнула, страстно желая, чтобы он ушел, затем добавила:

— Очень жаль, что она рабыня.

Улыбка исчезла с лица Грейлама. «Она ни о чем не догадывается», — подумал он.

— Думаю, даже Бери позволяет себе кое-какие развлечения, — сказал он.

Чандре не понравился его тон:

— Я знаю, какие развлечения любите вы и что предлагаете женщинам, лорд Грейлам. Для вас женщины — свободные или рабыни — только источник наслаждения, не так ли?

— Вы правы, миледи. — Он усмехнулся. — Кажется, вы все еще боитесь меня?

— Я не боюсь вас, милорд, но думаю о Мэри, молодой девушке, которую вы изнасиловали в Кройленде.

— Может, вы сожалеете, что не оказались на ее месте?

— Я сожалею лишь о том, что, выхватив кинжал, промахнулась тогда, Грейлам.

— Да, у вас острый кинжал, Чандра. Мое плечо долго не заживало, да и до сих пор оно напоминает мне о вас. Надеюсь, для вас эта история — уже далекое прошлое, верно, Чандра?

— Я хотела бы вообще забыть о ней, милорд.

— Но порой воспоминания преследуют нас, Чандра. — Он снова взглянул на Бери. — Боюсь, вы слишком доверчивы, миледи, а эта земля ожесточает мужчин.

— Вы опять угрожаете мне, лорд Грейлам?

— Ну что вы, Чандра.

— Странно, что такой человек, как вы, поехал на Святую Землю.

Грейлам поморщился.

— Нам выпал жалкий жребий. Но привело меня сюда, миледи, благородное побуждение.

— Вы жаждете славы, — предположила Чандра.

— Славы? — удивленно переспросил он. — Ваш отец оказал вам дурную услугу, миледи. Благодарите мужа, что он не позволил вам сражаться в этом городе. Хотя бы за это я благодарен ему. А представление о славе у вас весьма смутное. Здесь грязь, жара, насекомые, глаза заливает пот. В этой адской дыре нет места славе, Чандра. Благородная цель, которую преследует Эдуард, весьма призрачна. На этой земле нет ничего, кроме болезней, смерти и предательства. Посмотрите на Али ад-Дина, этого любезнейшего хозяина. Он так же продажен и безжалостен, как любой эмир Бейбараса, так же бесчестен, как проклятые венецианцы. Он пресмыкается перед Эдуардом, чтобы обеспечить себе безопасность. Не верьте, Чандра, мифам о славе.

— Вы говорите так спокойно о предательстве, милорд.

— Я больше не скажу об этом ни слова, Чандра.

Слова Мортона вселили в девушку страх.

— Мне было бы интересно узнать, что такое слава.

— Вам не постичь того, о чем думают мужчины, хотя вы и состязались с ними на арене для турниров. Но вы ничего не знаете ни о чести, ни о предательстве и понимаете лишь одно — что мужчина должен защищать женщину.

— Я не нуждаюсь в защите, лорд Грейлам.

Он засмеялся:

— У вас короткая память, Чандра. Подумайте о моих словах, хотя полагаю, ваш муж уже говорил вам об этом.

— Нет, Джерваль ничего не рассказывал мне о сражении в Акре.

— Но вы же видели его плащ, испачканный кровью!

— Да, — ответила Чандра, поднимаясь. — Принцесса Элеонора машет мне рукой, милорд. Я должна оставить вас.

Эдуард оглядел рыцарей, собравшихся у него в шатре. Была уже почти полночь, но пир у Али ад-Дина все еще не закончился.

— Король Гуго вскоре возвращается на Кипр, — сообщил он.

— Разве это так важно? — спросил Джерваль, взглянув на Джона де Вески, бывшего сторонника Симона де Монфора, а теперь друга и советника будущего короля Англии, и кивнул ему.

— Проклятая жара! — воскликнул Пейн де Чаворс.

— Похоже, султан Бейбарас видит в нас серьезную угрозу, по крайней мере сейчас. — Эдуард сжал кулаки. — Вот если бы Абага выполнил свое обещание! Без варваров нам не выстоять.

— Надо потерпеть, армия варваров пока в Туркестане, — заметил Джон де Вески.

— Я не стану сидеть спокойно в Акре, наблюдая, как эти генуэзцы и венецианцы отдают богатства Палестины проклятым сарацинам! — негодовал Эдуард.

— Милорд, — начал Джерваль, — мы пришли в Палестину, чтобы отнять у Бейбараса захваченные им города и крепости. Я предлагаю начать с Назарета. Ведь этот христианский город в руках басурман.

Глаза Эдуарда загорелись, и он подошел к Джервалю.

— Он прав, — улыбнулся Эдуард, — с Божьей помощью мы добьемся своей цели. Собирайте людей, снабдите их всем необходимым. Утром мы выступаем в Назарет.

Джерваль вернулся поздно. Чандра почувствовала прикосновение его руки к своей щеке и улыбнулась мужу, приоткрыв глаза.

— Что-то случилось? — спросила она.

— Нет, но утром мы отправляемся в Назарет. Так решили сегодня вечером.

Вдруг Чандра схватила его руку:

— Будь осторожен!

— Как прикажете, госпожа. Я должен повиноваться вам, — усмехнулся он. — А теперь спи. Я разбужу тебя на рассвете.

Глава 16

Лошади поднимали пыль столбом. Чандра смотрела вперед, надеясь увидеть Средиземное море, но до него было еще далеко. Вокруг простиралась песчаная пустыня, и лишь изредка попадался выжженный солнцем кустарник. Хотя голова и лицо Чандры были покрыты тонкой прозрачной тканью, песок проникал в нос и рот. Чандра, Элеонора и еще несколько дам следовали в Назарет за Эдуардом и его армией. Их сопровождала сотня солдат во главе с Пейном де Чаворсом. Беременная Элеонора сидела в паланкине. Она, как и Чандра, радовалась, что они покинули Акру, и молила Бога помочь им одержать победу.

К Чандре подъехал Пейн.

— У вас усталый вид, — заметила она, улыбаясь ему.

— Так и есть, — ответил Пейн и посмотрел на Джоан, которая ехала рядом с паланкином Элеоноры. — Уверен, что вы хотите узнать о сражении.

— Конечно, хотя я уверена, что мы победим, — сказала Чандра.

— Джоан, несомненно, предпочла бы сейчас находиться в купальне Али ад-Дина, — заметил Пейн.

— Да, страшная жара, — согласилась Чандра.

— Разведчики Эдуарда сообщили, что лагерь сарацинов в Назарете по ночам плохо охраняется. На рассвете мы окружили их. Сарацины осадили Назарет несколько лет назад. Город опустошен и разграблен. Сарацины не укрепляли оборонительные сооружения. Во время штурма стен мы потеряли несколько человек. Однако сарацины перерезали почти все население Назарета. Большей ничего не знаю, но видел страшные картины.

— Война всегда страшна, — заметила Чандра.

— Очевидно, ваш отец рассказывал вам о сражениях между рыцарями, защищавшими свою честь, — предположил Пейн. — Но война на Святой Земле против сарацинов — сущий ад, почти никто здесь не думает ни о чести, ни о душе.