Страница 16 из 22
— Ребята,— сказал капитан, когда все его приказания были выполнены,— видел ли кто-нибудь из вас эту землю раньше?
— Я видел, сэр,— сказал Сильвер.— Мы брали здесь пресную воду, когда я служил коком на торговом судне.
— Кажется, стать на якорь удобнее всего с юга, за этим маленьким островком? — спросил капитан.
— Да, сэр. Этот островок называется остров Скелета. Раньше тут всегда останавливались пираты, и один матрос с нашего корабля знал все названия, которые даны пиратами здешним местам. Вот та гора, на севере, зовется Фок-мачтой. С севера на юг тут три горы: Фок-мачта, Грот-мачта и Бизань-мачта, сэр. Но Грот-мачту — ту высокую гору, которая покрыта туманом, чаще называют Подзорной Трубой, потому что пираты устраивали там наблюдательный пост, когда стояли здесь на якоре и чистили днища своих судов. Они обычно чинили суда тут, прошу извинения, сэр.
— У меня есть карта,— сказал капитан Смоллетт,— посмотрите, тот ли это остров?
Глаза Долговязого Джона засверкали огнем, когда карта попала ему в руки. Но сразу же разочарование затуманило их. Это была не та карта, которую мы нашли в сундуке Билли Бонса, это была ее точная копия — с названиями, с обозначениями высот и глубин, но без трех красных крестиков и рукописных заметок. Однако, несмотря на свою досаду, Сильвер сдержался и не выдал себя.
— Да, сэр,— сказал он,— этот самый. Он очень хорошо нарисован. Интересно бы узнать, кто мог нарисовать эту карту… Пираты — народ неученый… А вот и стоянка капитана Кидда— так называл ее и мой товарищ, матрос. Здесь сильное течение к югу. Потом у западного берега оно заворачивает к северу. Вы правильно сделали, сэр,— продолжал он,— что пошли в крутой бейдевинд¹. Если вы хотите войти в бухту и кренговать корабль², лучшего места для стоянки вам тут не найти.
[¹Бейдевинд — курс корабля, когда угол между носом корабля и ветром меньше 90°.]
[²Кренговать корабль — положить его на бок для починки боков и киля.]
— Спасибо,— сказал капитан Смоллетт.— Когда мне нужна будет помощь, я опять обращусь к вам. Можете идти.
Я был поражен тем, как хладнокровно Джон обнаружил свое знакомство с островом. Признаться, я испугался, когда увидел, что он подходит ко мне. Конечно, он не знал, что я сидел в бочке и все слышал. И все же он внушал мне такой ужас своей жестокостью, двуличностью, своей огромной властью над корабельной командой, что я едва не вздрогнул, когда он положил руку мне на плечо.
— Недурное место этот остров,— сказал он.— Недурное место для мальчишки. Ты будешь купаться, ты будешь лазить по деревьям, ты будешь гоняться за дикими козами. И сам, словно коза, будешь скакать по горам. Право, глядя на этот остров, я и сам становлюсь молодым и забываю про свою деревянную ногу. Хорошо быть мальчишкой и иметь на ногах десять пальцев! Если ты захочешь пойти познакомиться с островом, скажи старому Джону, и он приготовит тебе закуску на дорогу.
И, хлопнув меня дружески по плечу, он заковылял прочь.
Капитан Смоллетт, сквайр и доктор Ливси разговаривали о чем-то на шканцах¹. Я хотел как можно скорее передать им все, что мне удалось узнать. Но я боялся на виду у всех прервать их беседу. Я бродил вокруг, изобретая способы заговорить, как вдруг доктор Ливси подозвал меня к себе. Он забыл внизу свою трубку и хотел послать меня за нею, так как долго обходиться без курения не мог. Подойдя к нему близко, чтобы никто не подслушал, я прошептал:
— Доктор, мне нужно с вами поговорить. Пусть капитан и сквайр спустятся в каюту, а потом под каким-нибудь предлогом вы позовете меня. Я сообщу вам ужасные новости.
[¹Шканцы — пространство между грот-мачтой и бизань-мачтой.]
Доктор слегка изменился в лице, но сейчас же овладел собой.
— Спасибо, Джим, это все, что я хотел узнать,— сказал он громко, делая вид, будто только что задавал мне какой-то вопрос.
Потом повернулся к сквайру и капитану. Они продолжали разговаривать совершенно спокойно, не повышая голоса, никто из них даже не присвистнул, но я понял, что доктор Ливси передал им мою просьбу. Затем капитан приказал Джобу Эндерсону свистать всю команду на палубу.
— Ребята,— сказал капитан Смоллетт, обращаясь к матросам,— я хочу поговорить с вами. Вы видите перед собой землю. Эта земля— тот остров, к которому мы шли. Все мы знаем, какой щедрый человек мистер Трелони. Он спросил меня, хорошо ли работала команда во время пути. И я ответил, что каждый матрос усердно исполнял свой долг и что мне никогда не приходилось желать, чтобы вы работали лучше. Мистер Трелони, я и доктор— мы идем в каюту выпить за ваше здоровье и за вашу удачу, а вам здесь дадут грогу, чтобы вы могли выпить за наше здоровье и за нашу удачу. Если вы хотите знать мое мнение, я скажу, что сквайр, угощая нас, поступает очень любезно. Предлагаю крикнуть в его честь «ура».
Ничего не было странного в том, что все закричали «ура». Но прозвучало оно так сердечно и дружно, что, признаюсь, я едва мог в ту минуту поверить, что эти самые люди собираются всех нас убить.
— Ура капитану Смоллетту! — завопил Долговязый Джон, когда первое «ура» смолкло.
И на этот раз «ура» было дружно подхвачено всеми.
Под несмолкаемые приветственные крики три джентльмена спустились в каюту.
Немного погодя они послали за Джимом Хокинсом.
Когда я вошел, они сидели вокруг стола. Перед ними стояла бутылка испанского вина и тарелка с изюмом.
Доктор курил, держа свой парик на коленях, а это, как я знал, означало, что он очень волнуется. Кормовой иллюминатор был открыт, потому что ночь была теплая. Полоса лунного света лежала позади корабля.
— Ну, Хокинс,— сказал сквайр,— ты хотел нам что-то сообщить. Говори.
Я кратко передал им все, что слышал, сидя в бочке. Они не перебивали меня, пока я не кончил; они не двигались, они не отрывали глаз от моего лица.
— Джим,— сказал доктор Ливси,— садись.
Они усадили меня за стол, дали мне стакан вина, насыпали мне в ладонь изюму, и все трое по очереди с поклоном выпили за мое здоровье, за мое счастье и за мою храбрость.
— Да, капитан,— сказал сквайр,— вы были правы, а я был не прав. Признаю себя ослом и жду ваших распоряжений.
— Я такой же осел, сэр,— возразил капитан.— Когда команда собралась бунтовать, непременно есть признаки, по которым можно увидеть это заранее, если ты не слепой. Увидеть и принять нужные меры. А вот эта команда сумела меня провести.
— Капитан,— сказал доктор,— перехитрил вас Джон Сильвер. Он удивительный человек.
— И ему удивительно пристало бы болтаться на рее¹,— возразил капитан.— Но все эти разговоры теперь ни к чему. Из всего сказанного я сделал кое-какие заключения и, если мистер Трелони позволит, изложу их вам.
[¹Рея — поперечный брус на мачте, к которому прикрепляют паруса.]
— Вы здесь капитан, сэр, распоряжайтесь! — величаво сказал мистер Трелони.
— Во-первых,— сказал мистер Смоллетт,— мы должны продолжать все, что начали, потому что отступление нам отрезано. Если я заикнусь о возвращении, они взбунтуются сию же минуту. Во-вторых, у нас еще есть время — по крайней мере до тех пор, пока мы отыщем сокровища. В-третьих, среди команды остались еще верные люди. Рано или поздно, а нам придется вступить с этой шайкой в бой. Я предлагаю, как говорится, взять быка за рога и напасть на них первыми, врасплох, когда они меньше всего будут этого ждать. Мне кажется, мы можем положиться на ваших слуг, мистер Трелони?
— Как на меня самого,— заявил сквайр.
— Их трое,— сказал капитан.— Да мы трое, да Хокинс — вот уже семь человек. А на кого можно рассчитывать из команды?
— Вероятно, на тех, кого Трелони нанял сам, без помощи Сильвера,— сказал доктор.
— Нет,— возразил Трелони.— Я ведь и Хендса нанял сам.
— Мне тоже казалось, что Хендсу можно доверять,— признался капитан.
— И только подумать, что все они англичане! — воскликнул сквайр.— Право, сэр, мне хочется весь корабль пустить на воздух!
— Итак, джентльмены,— продолжал капитан,— выбор у нас невелик. Мы должны быть настороже, выжидая удобного случая. Согласен, что это не слишком легко* Приятнее было бы напасть на них тотчас же. Но мы не можем ничего предпринять, пока не узнаем, кто из команды нам верен. Соблюдать осторожность и ждать — вот все, что я могу предложить.