Президент от мафии

– Ты получил посылочку, Уолли? – голос Мейера на пленке звучал бесстрастно и скупо.

– Разумеется, получил, Мейер, все, как ты сказал. Но мы собираемся придержать это в оффшорной компании, занимающейся красками, пока оно мне не понадобится.

Коул знал, что «Краски Мэри Карвер» была компанией-прикрытием и местом отмывания денег на Багамах, и создал ее Мейер для семейства Ало. А потом он узнал голос Уоллиса Литмана. Коул выпрямился.

– Это Литман, – прошептал он. – Мы можем проверить, но это его голос. Возможно, мы нашли. Может быть, мы напали на след.

– Ладно, хорошо, – продолжал разговор Мейер. – Я думаю, что тебе следует остановиться с приобретением газет и радиоканалов. У нас сейчас четыре сети, но меня куда больше интересует телевидение.

– Я согласен, Мейер. Я приглядываюсь к «Юнайтед Бродкастинг». Это группа независимых станций, но я думаю, что их можно купить, если дать хорошую цену. Мы сможем расшириться и создать телекомпанию. Мы можем использовать кредит для покупки, и я бы это рекомендовал, потому что нам понадобится намного больше наличных потом, чтобы приобрести добавочные станции и основать вещание.

– Сколько?

– Я не уверен. Мне кажется, что собственность на средства массовой информации сейчас продается за сумму с семью, а может быть и восемью нулями. И цены будут расти. Мне бы хотелось демпинговать персонал радиостанции, чтобы помочь фонду купить Ю-би-си. Может быть, Пол Аркетт сможет содействовать нам в Вашингтоне. Он умеет помочь протолкнуть передачу лицензий через Федеральную комиссию связи.

– Если хочешь с ним поговорить, согласен. Я не разговариваю с ним, потому что Джо Ало хочет, чтобы мы держались от него подальше. Не хочет пачкать своего кандидата.

– Я с ним побеседую. Буду в Вашингтоне на следующей неделе. Как поживает Тедди? – поинтересовался Уоллис, переводя разговор на жену Мейера, к которой он питал искреннюю привязанность.

– Она отлично, Уолли. А как миссис Литман?

Сердце Коула гулко билось.

– Отлично. Нам бы следовало иногда встречаться.

– Мы не можем видеться. Джозеф хочет, чтобы ты оставался чистеньким. Если он соберется посадить своего человека в Белый дом, именно ты этим займешься. Ты и твоя телевизионная сеть. – Повисла долгая пауза, а потом Мейер добавил: – Как только главный парень будет наш, мы выкинем всех этих мудозвонов из Министерства юстиции.

– Подумай о себе, Мейер. Я надеюсь, что тебе стало лучше.

– Чувствую я себя дерьмово, но я собираюсь домой, в Израиль. Я подал прошение о предоставлении мне гражданства. Я поеду домой и умру на Земле Обетованной.

Коул протянул руку и выключил магнитофон. Он оглядел остальных, сидящих рядом. Все затаили дыхание.

– Сукин сын, – наконец произнесла Наоми. – Ты был прав. – И тут она перегнулась через стол и поцеловала Коула.

Глава 63

Дорога домой

Поездка в аэропорт Бен-Гурион стала параноидальным бегством от теней, существовавших только в их воображении. В каждой машине, в каждом такси им мерещился злобный убийца. Их провели на поле и усадили в частный самолет. Их сердца гулко стучали.

И хотя Каза не было с ними, его душа витала в маленьком десятиместном «хаукере». Сумка с его вещами занимала пустое кресло в салоне.

Самолет принадлежал агентству Рейтер, и Наоми потребовалось четыре телефонных звонка, чтобы получить разрешение воспользоваться им. Она умоляла, кокетничала, лгала и наконец шеф Ближневосточного отделения подписал разрешение.

Как только шестнадцатимиллиметровый фильм был скопирован на видеопленку, они взяли две кассеты и отправились в аэропорт в машине агентства, даже не задержавшись, чтобы просмотреть их.

Вскоре они уже были над Средиземным морем, направляясь к Азорским островам для дозаправки, прежде чем пересечь Северную Атлантику. Коул поставил кассету в видеомагнитофон в обитом плюшем салоне. Они смотрели немое кино шестидесятых годов – встречи Мейера на улицах Майами с мужчинами в темных костюмах. Были отмечены место и дата каждой встречи. Надписи были сделаны на черной

{лакуна в бумажном издании}

держал в руке. Камеры старались подъехать поближе, чтобы заснять разговор. Иногда можно было прочитать по губам.

– Нам понадобится переводчик, чтобы понять, о чем они разговаривают, – заметил Коул.

Наоми согласно кивнула.

Фильм не казался зловещим, если вы не знали действующих персонажей. Коул узнал несколько знаменитых лиц. Вот Мейер и Джо Коломбо выходят в Майами из ночного клуба. А вот Мейер с Сэмом Джанканой. Они наблюдали за парадом сменяющих друг друга донов мафии, а потом, к концу второй пленки, Коул нажал на кнопку «пауза». В кадре застыли Мейер и Джозеф Ало, выходящие из такси. Люсинда увидела своего отца таким, каким он был двадцать шесть лет тому назад, а потом, когда пленка поплыла дальше, из такси показался и Мики Ало. Камера сделала «наезд». Стало заметно, что Джозеф разговаривает. Спустя минуту, кадр сменился и появилась пояснительная надпись: «Пятое июля 1970 года. Парковка у отеля „Фонтенбло“». Мики Ало мелькнул на пленке единственный раз. А вот Уоллис Литман появился неожиданно, когда съемка велась в Лас-Вегасе. Камера в лифте в гостинице «Франтье» запечатлела его короткий разговор с Джозефом Ало. Они закончили просматривать пленки, выключили телевизор и перешли в четыре кресла в задней части салона, которые смотрели друг на друга.

– Начнем стратегическое совещание, – заговорил Коул. – Мы поймали Мейера и Уоллиса Литмана на том, что они планировали использовать Ю-би-си, чтобы посадить своего парня в Белый дом, и при этом говорили, что Джозеф Ало – это их ведущий игрок. У нас есть Мейер и Джозеф Ало вместе на пленке. И в нашем распоряжении съемка Джозефа и Литмана вместе в лифте. Но у нас нет ничего, чтобы привязать Хейза Ричардса к Мики Ало.

– Я подслушал разговор между Эй-Джеем и Мики, когда они говорили о средствах на избирательную кампанию Хейза, поступающих с Багамских островов, – сказал Райан.

Какое-то время они сидели молча. Они не были уверены, что этого достаточно.

– Если федеральное правительство знало и имело пленку с доказательством того, что Мейер Лански собирается посадить своего президента, используя телевизионную сеть, почему оно ничего не сделало еще тогда? – спросила Люсинда.

– По множеству причин, – ответил ей Коул. – Во-первых, в семьдесят первом году телевидение не было таким важным политическим фактором, как сегодня. В шестидесятом мы только начали понимать всю власть телевидения, когда Никсон проиграл Кеннеди во время теледебатов. Во-вторых… Эти парни из мафии всегда что-то замышляют, чтобы обуздать Министерство юстиции. В большинстве случаев это лишь выпуск пара. А в-третьих… Вы же помните, что это нелегальные записи. Правительство не могло их использовать, даже если и хотело. Они могли тогда только догадываться, о чем собственно идет речь. План был рассчитан на двадцать лет. Это слишком долго для любого федерала, которого я знаю. Каз был исключением. Остальным нужны быстрые аресты. Когда время идет, и ничего не происходит, материалы теряются в деле, и никто больше этим не интересуется. Об этом уже забыли.

Райан кивнул.

– Скажем так, что у нас здесь достаточно доказательств. Как мы станем это использовать? Если это попадет не в те руки, то все будет похоронено или дискредитировано. Мы уже видели, насколько опасен может быть Мики, и как далеко он готов зайти, чтобы добиться желаемого.

– Мы должны все хорошенько обдумать, – задумчиво произнес Коул. Но он уже понял, чем должен заняться. – У нас не слишком много вариантов, и я не хочу терять контроль над этой историей, пока она не окажется в нужных руках.

Наоми точно знала, что Коул имеет в виду. Им придется очень осторожно выбирать телекомпанию. То, что у них есть, это только вершина айсберга, но этого достаточно для привлечения официального интереса. Наоми понимала – как только Министерство юстиции начнет просматривать финансовые отчеты Литмана, уделяя особое внимание «Краскам Мэри Карвер», все выйдет наружу. Но в плохих руках все разлетится, вся история будет извращена. Если они не смогут действовать быстро, то у Литмана и Мики окажется достаточно времени, чтобы уничтожить все записи до того, как начнет действовать Министерство юстиции.