Покушение

В.:

О.:

В.:

О.:

В.:

О.:

В.:

О.:

В заключение Марио Шалойя пишет: «Разговор на этом закончился. Но не легко человеку попрощаться с Антоновым, который, не переставая, повторяет все более слабеющим голосом: «Меня должны освободить. Не может быть, чтобы люди не поняли, что Агджа — клеветник. Моя дочь поступила в гимназию. Я должен вернуться домой к семье», и при этом прижимает руки к груди».

Обвинительная речь прокурора А. Марини на втором процессе по делу о покушении на главу римско-католической церкви продолжалась целую неделю. В первом отрывке речи прозвучал вопрос: был ли Агджа террористом-одиночкой? У обвинения нет сомнений, что налицо разветвленный международный заговор, В день второй прокурор развил второй свой тезис, а именно, что исполнителем заговора была целая стая «серых волков», куда входил и Агджа. До сих пор все вроде бы полностью соответствует истине. Но тут Марини вновь получает слово, и. оказывается, что «турецкий след» ведет, по его логике, в Болгарию! Сценарий следствия и обвинительного заключения, подготовленного в свое время Иларио Мартеллой, слегка реконструирован. Заговор-де задумали вместе турецкая мафия и «болгарские спецслужбы», и мафия поручила его исполнение своей подопечной организации «серые волки». Неоспоримость «турецкого следа» в устах прокурора обращается в аргумент в пользу пресловутого «следа болгарского». В первых же своих тирадах прокурор поставил на одну доску Мехмеда Али Агджу и Сергея Антонова, упрекая первого в паясничанье, а второго в молчании. Они, видите ли, в равной степени затруднили поиск истины на суде. Впрочем, тут же добавляет Марини, Агджа хоть и паясничает, но «если ему не перечить», то он. «вполне в ладу с логикой», и, неспроста четвертую часть своей речи Марини начал гневной филиппикой в адрес тех, кто пытается преподнести римский процесс как «политическую провокацию».

В ходе процесса в «Форо Италико» всем стало ясно, что происки тех, кто прокладывал «болгарский след», провалились, но зато четко проявился турецкий след. Обвинитель сам попал в сложнейший лабиринт, из которого трудно найти выход. И это понятно: создать логичное обвинительное заключение при полном отсутствии доказательств участия болгарских граждан в заговоре и покушении на папу римского невозможно.

Даже западная печать не раз подчеркивала вопиющие прорехи в логических конструкциях обвинительной речи, а «болгарский след» именовала уже «так называемым в прошлом «болгарским следом», и это весьма симптоматично. С каждым заседанием суда становилось все яснее, что болгарские граждане к грязной истории с покушением на папу Иоанна Павла II не имели ни малейшего отношения. В самых различных журналистских кругах приходили к выводу, что прокурор не отказался от «акробатических упражнений с теоретическими формулами», пытаясь выдавать желаемое за действительное и исходить в своих умозаключениях из странного «правила»: что мне годно — использую, что нет — отброшу. Вместе с объективностью и истиной.

Именно на этом основании обвинитель упорно выставлял террориста-клеветника Агджу в качестве «достоверного источника», а «серых волков», уличающих во лжи своего в прошлом сообщника, называл преступниками, а это значит, что их показания недостойны внимания и не могут приниматься в расчет. А что Али Агджа, по логике Марини, не преступник? Разве не он убил турецкого журналиста и стрелял на площади Святого Петра в папу римского?

Но особенно приходилось юлить прокурору на тех поворотах дела, где явно проявлялся на процессе след западных специальных служб, ложи «П-2», турецкой мафии. Но словесная эквилибристика и классовая озлобленность, видимо, не лучшие советчики при составлении обвинительного заключения на таком процессе, как дело о покушении на главу римско-католической церкви.

Предложением освободить от ответственности трех граждан Болгарии «за недостатком улик» завершил свою обвинительную речь прокурор Антонио Марини.

Для членов турецкой террористической организации «серые волки» обвиняемых в причастности к этому заговору, прокурор потребовал различные сроки тюрьмы, в том числе пожизненное заключение для Орала Челика, скрывающегося от правосудия, и бывшего председателя «Федерации турецких идеалистов» в ФРГ Мусы Сердара Челеби, находящегося на скамье подсудимых в Риме.

Выступление Марини было посвящено в основном «турецкому следу» в заговоре против папы римского. В этом направлении он нашел много подтверждений и доказательств виновности подсудимых турок и организации «серые волки» в целом. В последние дни, явно затягивая процесс, прокурор предпринял неблаговидную попытку возродить интерес суда и публики к пресловутой «болгарской версии». В этом плане его речь свелась фактически к опровержению тех или иных аспектов алиби болгарских граждан в данном деле.

Марини построил свою аргументацию на мелких противоречиях и некоторых неясностях в показаниях свидетелей и обвиняемых. При этом прокурор не привел ни одного даже мнимого бы связывал болгар с покушением. Одновременно он просто отбрасывал «неудобные» для него факты. Так, например, фактически было обойдено молчанием заявление находящихся под арестом в ФРГ «серых волков» о том, что западногерманские спецслужбы пытались подкупить их для дачи показаний в подтверждение «болгарской версии».

В перерывах Марини в окружении многочисленных западных журналистов охотно делился своими «соображениями» о виновности болгар, осуждал те или иные повороты дела, комментировал публикации печати на этот счет. В целом создавалась обстановка, при которой правые журналисты без труда получали «товар» для своих клеветнических материалов в итальянской и зарубежной прессе по поводу процесса.