Если осмелишься

И тут у Корта, бессердечного наемника, о котором говорили, что он готов сестру родную продать, болезненно сжалось сердце.

Глава 24

Когда на следующее утро Корт разбудил Анну, она с трудом проснулась и с улыбкой взглянула на него.

– Как вы себя чувствуете?

– Замечательно, – ответила она.

Она села в кровати, нисколько не смущаясь, что обнажена, хотя одеяло прикрывало только ноги, а распущенные волосы – одну грудь.

Когда она, потягиваясь, закинула руки за голову, он проворчал:

– Вы забыли о раненой руке.

– Да, забыла.

– Я оставлю вас, пока вы будете одеваться. Нам скоро пора уезжать.

– А почему вы сегодня совсем другой?

Размышляя ночью, Корт пришел к выводу, что она никогда не будет принадлежать ему. Даже если бы на нем не висело пятисотлетнее проклятие и ему удалось бы уговорить ее остаться с ним. Он слишком хорошо относился к Аннелии, чтобы причинить ей зло.

– Потому что в Англии мы не сможем находиться вместе, как это было прошлой ночью.

– Тогда я предпочла бы остаться здесь, – сказала она, к немалому удивлению Корта.

– Вы же знаете, что это невозможно.

Она хотела что-то ответить, но Корт опередил ее.

– Да, совсем забыл, у меня осталось ваше колье. – Он опустил руку в карман.

Корт наконец сообразил, в чем секрет этого колье, это был талисман, принадлежавший ее матери. Мать была похоронена не вместе с отцом, в Андорре, и не на своей родине, в Кастилии, а вдали от них, в Париже. И Корт догадался почему. Аннелия носила талисман, чтобы не быть похожей на мать. И сейчас он раскачивал висевшее на цепочке колье у Анны перед глазами, надеясь, что это заставит ее серьезнее отнестись ко всему происходящему.

Аннелия равнодушно взглянула на колье и сказала:

– Оно мне больше не нужно.

Корт опустил колье в карман и вышел из комнаты. Он думал о том, что по приезде в Лондон его братья увидят, что сделала с ним эта женщина. И не поймут, как он мог допустить, чтобы дело зашло так далеко.

Корт и сам удивлялся. Ему почему-то казалось, что в их отношениях с Анной он не получал больше того, что ему полагалось, и что в конце концов все образуется.

Даже увлекательное путешествие на пароме через Ла-Манш не ослабило напряжения в отношениях, между Аннелией и Маккарриком.

Они почти не разговаривали. Корт лишь осведомился, не мучает ли ее морская болезнь. Она сказала, что нет. Поглощенная воспоминаниями о прошедшей ночи, она старалась удержать в памяти каждую деталь.

До встречи с Маккарриком Аннелия понятия не имела о том, какое наслаждение могут доставить друг другу мужчина и женщина. Поймав на себе его взгляд, Аннелия прикусила губу.

Корт тотчас же отвернулся.

Аннелия не могла не признать, что жаждет близости с ним, безжалостным шотландским наемником. К тому же они много пережили вместе, и это их связывало.

Прошлой ночью Аннелию разозлило, что Корт не лишил ее невинности, однако она виду не подала, она не раз думала о том, чтобы удержать шотландца. Значило ли это, что она полюбила его? Ответа на этот вопрос она не знала, но была уверена, что не хочет с ним расставаться.

Иногда она строила планы на будущее рядом с Маккарриком, хотя понимала, что ей не позволят выйти за него замуж, даже если он лишит ее невинности.

Да и сам Маккаррик, судя по всему, не собирался жениться на ней. Он ей ясно сказал, что лучше иметь много женщин, чем одну.

Сама же Аннелия предпочла бы потерять его, чем делить с другими. Если мужчина по-настоящему любит женщину, он не станет ей изменять. Аннелия знала такие пары, но их было не много.

Когда паром причалил и Корт взял ее за руку, она спросила:

– Вы хотели бы знать, о чем я думала?

– Анна, любой мужчина на пароме мог догадаться, о чем вы думали. И каждый из них с удовольствием воспользовался бы этим, – со злостью проговорил он, ведя ее к трапу.

Обернувшись на оставшийся у них за спиной паром, Аннелия спросила:

– Хотя бы один из них достоин был бы стать моим мужем?

Он бросил на нее испепеляющий взгляд, предостерегая от дальнейших расспросов.

В Лондон они ехали поездом. На станции у нее возникла масса вопросов, и она знала, что у него есть на них ответы. Но она не стала ни о чем его спрашивать.

В городе Аннелию оглушил шум, на каждом шагу встречались мелкие торговцы. Корт нашел экипаж, и они покинули центр города. Вдоль выложенной булыжником дороги стояли красивые богатые дома, окруженные маленькими садиками и зелеными газонами. Ее школьная подруга, пятнадцатая претендентка на трон, была права, когда говорила, что у британцев отличный вкус.

Они остановились у большого красивого дома из красного кирпича. Сам дом и то, что его окружало, свидетельствовали о богатстве его владельцев.

– Вот мы и приехали, – произнес Корт.

Еще раз окинув взглядом дом, Аннелия, нахмурившись, обратилась к Корту:

– Алекс нас тут найдет?

– Разумеется, без труда.

– А вы знаете тех, кто здесь живет или работает? Корт открыл дверцу экипажа.

– Надеюсь, что знаю.

Он помог ей выйти из коляски и повел по ступеням к входной двери.

– Вы не можете так просто ворваться в дом, Маккаррик.

– Могу, не волнуйтесь, – сказал он и постучал колотушкой в дверь.

И как раз в тот момент, когда Аннелия хотела сказать ему, что сама поговорит с хозяевами, в дверях появился дворецкий. Лицо его расплылось в улыбке, когда он увидел Маккаррика.

– О, мастер Кортленд!

– Рад видеть вас, Эрскин, – ответил Маккаррик.

– Это ваш дом? – спросила Аннелия, когда они вошли внутрь.

– Этот дом принадлежит моей семье. Мой дом в Шотландии.

– А ваш дом такой же красивый, как этот? – спросила Аннелия, пораженная, что семья наемника живет в таком роскошном доме.

На его лице появилось новое, незнакомое ей выражение.

– А я вам больше нравлюсь теперь, когда вы узнали, что я из богатой семьи?

Она сама была не из бедных и, вздернув подбородок, ответила:

– Нет, чтобы вы понравились мне больше, вы должны были хоть немного нравиться мне раньше.

И хотя в ее словах звучало пренебрежение, они доставили ему удовольствие.

– Нет, мой дом далеко не такой шикарный.

В соседней комнате висел портрет женщины. Аннелия залюбовалась рыжеволосой красавицей.

– Кто это?

– Фиона Маккаррик, – нехотя ответил Корт, – моя мать.

– До чего хороша!

Он сдержанно кивнул. На портрете женщина сидела у пианино, и Аннелия подумала, что в семье есть музыканты.

– Она играет? – спросила Аннелия.

– Да, даже шотландские женщины могут научиться игре на фортепиано.

– Маккаррик, – разозлилась Аннелия, – не ищите подвоха в каждом моем вопросе. В Андорре редко у кого бывает пианино, и это свидетельство богатства. В семье гордились бы наличием музыкального инструмента и позировали бы, сидя за ним, независимо оттого, умеют играть на нем или нет.

– Тогда приношу свои извинения.

Все еще обиженная, Аннелия продолжала с любопытством рассматривать каждую мелочь.

– Я же не спрашиваю, почему она держит в руках книгу. – И продолжала с любопытством рассматривать все в доме. – А в доме есть женщины?

– У меня нет сестер. Только два старших брата.

– А жены?

– Никаких жен, – бросил он с раздражением.

– Ваши братья старше вас и до сих пор не женаты? Почему?

– Давайте сменим тему.

Она разозлилась. Как он смеет! «Мы больше не будем целоваться, не будем прикасаться друг к другу и даже не будем говорить об этом». Она остановилась, возмущенная его тоном, его холодностью.

– Ладно, я сама попытаюсь ответить на свои вопросы. Ответы будут не такими точными и лестными, какими были бы ваши. Например, я скажу, что ваши братья не женаты, потому что похожи на вас. Такие же тупоголовые, плохо воспитанные варвары. Грубые шотландцы, которые не могут найти себе пару...

– Кажется, ты привез гостью, Корт, – услышала Аннелия низкий мужской Голос.