Страница 31 из 66
— Ее звали Лаура Джейн Келли, — сказал полицейский. — Гражданка Великобритании. Въехала в Танзанию по туристической визе, но это случилось около десяти лет назад. Никаких сведений о том, что она получила разрешение на работу. По всей видимости, она проживала здесь нелегально.
Офицер нахмурился. Его последние слова крепко засели в голове у Эммы. По ее представлениям, жизнь человека вне закона должна быть полной свободы и опасностей и для этого нужно иметь достаточную храбрость и отчаянность. Словом, это была жизнь, для которой у нее самой, по ее собственному разумению, никогда бы не хватило смелости.
— Мы сообщили в Британскую Верховную комиссию, — добавил полицейский, — и уже нашли ее ближайших родственников.
Мысли Эммы вновь обратились к Энджел. Если девочка найдется — а надежда на это еще не умерла, — этот ближайший родственник, скорее всего, и будет тем человеком, которому доверят ее воспитание.
— Кто это? — спросила Эмма. — Они здесь, в Африке?
— Я не имею права разглашать данную информацию, — ответил офицер. — Но зато могу сказать, что мы знаем причину смерти Лауры Келли.
Эмма удивленно вскинула брови. Не может быть, чтобы за такое короткое время они провели вскрытие.
— Тело достали из-под камней и тщательно осмотрели. Можно сказать с абсолютной точностью, что она умерла от укуса змеи.
— Укуса змеи! — воскликнула Эмма.
Ее передернуло от одной мысли о том, что европейская женщина могла умереть такой смертью. Эмме это показалось странным и даже диким. Но это Африка. Этот прекрасный континент, где в мгновение ока можно распрощаться с жизнью, будь то от вируса лихорадки Оламбо, от когтей дикого животного или укуса ядовитой змеи.
— Поэтому у нас нет никаких других подозрений, — добавил полицейский.
В эту минуту отворилась дверь и в комнату вошел человек. Он был такого же невысокого роста, как полицейский, но в то же время такого же худощавого телосложения, как Дэниэл. На нем были зеленый берет, темно-зеленая рубашка и такие же брюки. Он вскользь посмотрел на Дэниэла и Эмму. Под его широкими скулами проходило несколько ровных и глубоких шрамов фиолетового цвета, расположенных на равном расстоянии друг от друга.
— Это господин Магома, главный смотритель северного региона национальных парков Танзании, — представил его офицер, а затем, показав рукой на Дэниэла с Эммой, добавил: — А это те люди, которые нашли тело женщины.
Магома взглянул на них так, будто только что их увидел.
— Ужасно, что девочка погибла, — сказал он.
— Но вы же не знаете это наверняка, — нахмурившись, возразила Эмма. — Пока что мы знаем только то, что она пропала.
— Боюсь, она уже мертва, — ответил Магома. — Ее съела львица. Другого варианта быть не может. Наш следопыт сказал, что львица была ранена, к тому же у нее детеныши. Эти два факта говорят о том, что она сейчас очень опасна. Но даже это не главное.
— А что же тогда главное? — спросила Эмма, закусив губу. Она не была уверена, что хочет слышать его ответ. Ей не нравился жесткий тон его голоса.
— Речь идет о местности, откуда хозяин питомника берет своих львов. Львица, съевшая девочку, скорее всего, одно из его животных. — Рот Магомы скривился от отвращения. — Это не совсем нормальные львы: они ведут себя непредсказуемо. У нас с ними уже были проблемы. Я пытался закрыть питомник, и, возможно, на этот раз власти меня наконец услышат.
Эмма взглянула на Дэниэла. Его глаза сузились, но он ничего не ответил.
— Таким образом, — произнес офицер, упершись руками в стол, — мы уже не расследуем преступление, а потому не нуждаемся в ваших показаниях. Инспектор вернулся в Арушу, и вы можете быть свободны.
Полицейский собрался было с ними попрощаться, но вдруг о чем-то вспомнил и обратился к Магоме на суахили. Эмма заметила, что Дэниэл напрягся, как будто услышал какие-то тревожные новости.
— О чем вы говорите? — спросила Эмма, вежливо улыбаясь, чтобы не рассердить их своим вторжением в разговор.
— Я спросил господина Магому, сможет ли он помочь нам завтра с верблюдами. У нас сломался грузовик.
У Эммы перехватило дыхание.
— Верблюды?.. — Эмма замялась, искоса взглянув на Дэниэла. — Тут возникла одна проблема. Мне, правда, очень жаль. Я одна во всем виновата.
— О чем вы? С ними что-то случилось? — удивился полицейский.
— Они убежали, — заявила Эмма, чувствуя, в какое замешательство привели Дэниэла ее слова. После секундной паники она поняла, что назад уже пути нет, и поэтому выдавила из себя виноватую улыбку, продолжив: — Я совсем не привыкла жить в сельской местности. Я оставила ворота открытыми, и они убежали.
Полицейский в недоумении повернулся к Дэниэлу. Тот сказал ему что-то на суахили, издал почти театральный вздох и развел руками. Все трое мужчин обменялись едва скрываемыми улыбками.
— Если животные вернутся, я сразу же вам сообщу, — пообещал Дэниэл, снова перейдя на английский.
К удивлению Эммы, слова Дэниэла как будто успокоили и полицейского, и смотрителя заповедника.
— Вы можете быть свободны, — сказал офицер.
— А как же насчет поисков? — не унималась Эмма. — Еще слишком рано опускать руки.
— Мы внимательно осмотрели всю местность с воздуха. Некоторые участки осмотрят еще раз сегодня после обеда. Но завтра никаких поисковых работ проводиться уже не будет. Это просто бессмысленно. А сейчас я вынужден попросить у вас прощения, мы спешим на совещание. — С этими словами офицер посмотрел в сторону Магомы и кивнул ему.
Он обратился к смотрителю с какой-то быстрой речью, и среди потока непонятных слов на суахили Эмма услышала «Салаам кафе».
Дэниэл вежливо попрощался и мягко направил Эмму к двери.
Выйдя на улицу, Дэниэл остановился, не зная, что ему дальше делать. Потом он зашагал по направлению к «лэнд крузеру». Мози сидел на водительском сиденье. Открыв боковую дверь, он склонил голову над газетой.
Отойдя на некоторое расстояние от участка, Эмма остановилась и сказала:
— Дэниэл, простите меня за то, что я соврала про верблюдов. Я просто не могла иначе. Мы не можем спокойно отдать их до тех пор, пока точно не узнаем, что случилось с Энджел. Кроме того, во мне все переворачивается от мысли, что этот человек из питомника может забрать Маму Киту.
— Вы все правильно сделали, — перебил ее Дэниэл. — Она сможет тогда спокойно выздороветь.
— А вдруг они приедут на станцию и увидят там верблюдов? Вас же обвинят в воровстве.
— Никто не приедет, — уверенно сказал Дэниэл. — Все избегают станцию Оламбо. Одно название на многих навевает ужас. Странно, но сейчас это нам как раз на руку. — Тут Дэниэл улыбнулся и добавил: — А вы отлично умеете врать!
Эмма открыла было рот, чтобы возразить, но вместе этого просто улыбнулась в ответ и с некоторым облегчением спросила:
— Ну что, теперь верблюды в безопасности?
— Да, я о них позабочусь. Можете не беспокоиться.
Сделав несколько шагов, Эмма снова остановилась.
— Кстати, а что вы такое сказали этим двоим про меня, что они улыбнулись?
— Я сказал, что от вас у меня одни проблемы. Что вы как заноза в пятке и я счастлив, что вы наконец уезжаете.
Эмма взглянула на него и расхохоталась. Дэниэл тоже рассмеялся, но очень скоро их лица снова стали серьезными.
— А как быть с девочкой? — спросила Эмма. — Мы должны убедить их в необходимости продолжить поиски.
Дэниэл нахмурился.
— Отношение полицейского кажется мне подозрительным. Думаю, он находится под влиянием этого смотрителя, Магомы. Такое ощущение, что этот человек питает личную неприязнь к хозяину питомника.
— Мы обязаны что-то предпринять, — сказала Эмма, и тут в ее голову пришла новая идея. — А что, если поговорить с самим хозяином питомника? Вдруг он что-то знает об этой львице с раненой ногой?
— Я тоже об этом подумал, — ответил Дэниэл. — Люди говорят, что он знает всех своих львов, как родных детей. Они целыми прайдами навещают его в питомнике, и он тоже ходит к ним в пустыню. Если это так, то ему наверняка известно, где сейчас львица. Кроме того, он поделится своим мнением по поводу того, могла ли она съесть девочку. То, что львица с детенышами очень опасна, — это факт, но обычно они не нападают на людей.