Львица

— На горе лежит снег! — воскликнула она.

— Это белая лава, — объяснил Дэниэл. — Этот вулкан не совсем обычный. Для масаев это место — священное. Мы называем его Горой Бога.

Всматриваясь вдаль, Эмма подумала, что во всем этом ландшафте чувствовалась какая-то нереальность — черные валуны, серая равнина, белые склоны горы. Ей казалось, что она смотрит черно-белую версию фильма, который изначально задумывался в цвете.

На часах было уже далеко за полдень. Они находились в дороге более двух часов, и Эмма хотела было сказать Дэниэлу, что не видит смысла продолжать поиски и что пора возвращаться. Но тут она представила, как женщина — такая же европейка, как и она сама, — находится где-то здесь, в пустыне, совсем одна. Быть может, она ранена и нуждается в помощи. С этими мыслями Эмма снова принялась внимательно осматривать окрестности, переводя взгляд из одной стороны в другую.

Они молча ехали все дальше и дальше вглубь пустыни. В воздухе висело гнетущее ощущение бесполезности поисков. Эмма почувствовала, как лучи послеполуденного солнца падают ей прямо на голову через дыру в брезентовой крыше. Она открыла сумку и достала оттуда солнцезащитный крем. Выдавив изрядное количество крема на руку, она размазала его по лицу.

Дэниэл с любопытством покосился на нее.

— Боюсь получить солнечный ожог, — пояснила Эмма.

Дэниэл улыбнулся.

— Да уж. Цвет вашей кожи для Африки совсем не подходит. Как-то раз у нас был гость из Голландии. У него сгорели лицо и руки, а потом кожа начала облазить. Было похоже на то, как змея сбрасывает свою кожу.

Эмма поморщилась, представив, какой противной должна была казаться Дэниэлу облезающая клочьями кожа белого человека, в то время как его гладкая, безупречная кожа выглядела как полированная бронза, блестящая на солнце.

Теперь, когда молчание было прервано, Эмме захотелось продолжить разговор.

— Где вы учились на ветеринара? — спросила она.

Дэниэл так хорошо говорил по-английски, что она почти ожидала услышать название какого-нибудь британского или американского университета.

— Здесь, в Танзании. Сначала в сельскохозяйственном университете Сокоине в Морогоро, а затем в Дар-эс-Саламе. — Он резко крутанул руль, объезжая большой камень. — А после окончания получил работу тут, в Аруше.

— И давно вы на станции?

— Уже больше трех лет. Скоро будет четыре.

— Почему вы решили заняться исследованием лихорадки Оламбо?

Дэниэл ответил не сразу. Черты его лица внезапно сделались твердыми, как будто он надел маску.

— Я знал людей, которые умерли от этой болезни. — Он посмотрел на Эмму и сказал: — Теперь ваша очередь. Откуда вы?

Эмма не знала, как лучше ответить на этот вопрос. Можно было ограничиться простой версией — не вдаваясь в подробности о том, что ее отец женился во второй раз и Ребекка стала ее мачехой, а сама Эмма была лишь наполовину австралийкой, — или же рассказать Дэниэлу больше, рискуя получить целую серию вопросов о ее личной жизни. Однако, вспомнив о том, что Дэниэл уже знал о Сьюзан, она поняла, что ей выпала редкая возможность рассказать обо всем открыто.

— Я родилась в Америке, но мой отец родом из Австралии. После того как умерла мама, мы сразу же переехали на его родину. Отец не хотел, чтобы что-то напоминало ему о Сьюзан.

— Вместе с матерью вы лишились и дома, — мягко произнес Дэниэл.

— Я потеряла все. Мне даже пришлось оставить своего котенка — в Австралии действуют жесткие санитарные правила. После того как у меня забрали Фифи, я несколько дней ни с кем не разговаривала. Затем я вынуждена была попрощаться с миссис Макдональд, которая присматривала за мной, когда мама уезжала в командировки. Я по ней очень скучала. Она была мне как бабушка, — с улыбкой сказала Эмма. — Она говорила мне, что мама вовсе не умерла, а живет на небесах и что я могу с ней разговаривать. Отец сердился на нее за такие разговоры. Но мне было все равно, правда это или ложь. Для меня это было большим утешением. — Эмма с удивлением отметила, насколько легко она делится своими воспоминаниями с Дэниэлом. Быть может, это объяснялось тем, что он не походил на людей, которых она знала, — в том, как он говорил и какие выбирал слова. Или, быть может, потому что они оказались здесь одни, посреди безлюдной пустыни. В такой ситуации ее обычная привычка вести себя сдержанно с малознакомыми людьми казалась просто неуместной. — С тех пор я все время жила в Австралии. Училась в Мельбурнском университете.

Дэниэл понимающе кивнул.

— Вы замужем?

— Да, — ответила Эмма. Ответить так было проще, нежели объяснять, что она пять лет живет с Саймоном, не будучи в официальном браке.

— Сколько у вас детей?

— У нас нет детей.

Дэниэл задумался и через некоторое время сказал, что сочувствует их горю.

Эмма в смущении посмотрела на него и с улыбкой произнесла:

— Нет, у нас все хорошо. Просто мы с Саймоном решили, что не будем заводить детей.

— Пока не заводить, — предположил Дэниэл, сделав ударение на слове «пока».

Эмма покачала головой.

— Мы оба очень заняты. У меня много работы в институте. Саймон тоже ученый. У нас просто нет времени на что-то еще, и мы не испытываем потребности в детях.

Дэниэл в недоумении сдвинул брови. Он хотел было что-то сказать, но вдруг резко вскинул голову и ударил по тормозам, отчего сваленные в кучу проволочные клетки в багажнике с грохотом повалились вперед.

Эмма никак не могла понять, что именно привлекло его внимание. Тем временем Дэниэл, не выключив двигатель, уже выпрыгнул из машины. Он наклонился и поднял с земли что-то желтое. Предмет напоминал трубку и был размером с ладонь. Сев в машину, Дэниэл протянул Эмме пластмассовый фонарик.

— Возле него только следы верблюдов. Следов человека нигде не видно. Наверное, он выпал из сумки. — Дэниэл нажал на сцепление, и «лендровер» рывком двинулся вперед.

Вдохновленный находкой, Дэниэл прибавил скорость. Чтобы не упасть, одной рукой Эмма держалась за дверь, а второй — за приборную доску.

Внимание Эммы привлекло дерево, а точнее, место на стволе, где, по всей видимости, не так давно была оторвана вместе с корой ветка и теперь обнажилась белая полоска древесины.

— Взгляните! — воскликнула она.

Дэниэл тут же остановил «лендровер». На этот раз он выключил мотор и поставил машину на ручник.

— Здесь были привязаны верблюды. — Он указал на дерево через окно машины. — По следам видно, что животные были сильно напуганы.

Они осмотрели местность. Неподалеку виднелась груда камней, которая имела продолговатую форму н по своей ширине и длине уж очень напоминала могилу. Большой валун, стоявший возле одной из оконечностей этой кучи, даже слегка смахивал на надгробный камень. От этой мысли Эмме стало не по себе.

— Следуйте строго за мной, — предупредил Дэниэл, выходя из машины. — Нужно внимательно изучить все следы на земле перед тем, как мы начнем ходить здесь вдоль и поперек.

Пригнувшись и все время оглядываясь по сторонам, он медленно и осторожно начал продвигаться в сторону сваленных в кучу камней. Черная кожа на его босых ногах была покрыта слоем светло-серой пыли. Эмма наблюдала за его движениями, которые напоминали ей движения танцора при замедленной съемке. Несмотря на современную одежду, казалось, что он явился из другой эпохи.

Эмма ступала строго по следам Дэниэла, глядя вперед через его плечо. Земля была большей частью усеяна камнями, но там, где был песок, можно было четко различить множество мелких отметин.

— Здесь были гиены, — не оборачиваясь, сказал Дэниэл. — Целая стая.

Эмма с опаской оглянулась по сторонам, но предпочла промолчать. Следуя за Дэниэлом, она не сводила глаз с его спины и белой футболки, которая обтягивала широкие плечи. Подойдя к груде камней, он остановился и поднял что-то с земли. Это была кожаная сумка на длинных ремнях. Он положил ее сверху на плоский камень.

Сумка была далеко не новой, но еще достаточно крепкой. Она была сделана, как принято говорить, на века. Эмма отбросила кожаную крышку и заглянула внутрь. Сумка была довольно глубокой, и поэтому разглядеть все, что было в ней, не представлялось возможным. Бросив быстрый взгляд на Дэниэла, она перевернула сумку вверх дном и высыпала содержимое на выщербленную поверхность камня. Там было много вещей: средство от насекомых, вторая часть «Гарри Поттера» в мягкой обложке, батарейки, шляпа от солнца. Еще там была большая пластмассовая коробка, полная белых таблеток. Эмма наклонилась, чтобы рассмотреть их поближе. На каждой таблетке была отштампована буква «М».