Загадка Эдгара По

Теперь-то я понимаю — размышляя холодно и здраво уже в другом месте и по прошествии времени, — что этот довод был едва ли разумен, скорее напротив, это было самое слабое оправдание из всех возможных. Просто мне хотелось написать Софи и сделать это немедленно. Не тратя времени на обдумывание, я нашел перо, чернильницу и бумагу и сел рядом с подоконником, который и в этом случае служил мне столом.

Я все еще сидел там, когда мистер Джем с трудом поднялся по ступенькам, постучался и спросил, как я себя чувствую. Церковные колокола пробили сначала половину первого, а потом и час. Наконец я нашел-таки слова, выражавшие все, что я хотел сказать, прямо и косвенно, и написал всего два предложения:

«Прошу вас, не верьте тому, что вам будут говорить обо мне. Но знайте, что я был и остаюсь навсегда вашим преданным другом».

Я не поставил ни даты, ни подписи, свернул листок и скрепил письмо сургучной печатью. На лицевой стороне я написал имя Софи, изменив почерк, но не указал адреса, поскольку не знал точно, приехала ли она в город вместе с мистером Карсуоллом. Наконец я поднес письмо к губам и поцеловал его.

Через минуту я положил одежду за дверь, лег на кровать и заснул, не затушив свечи.

71

На следующее утро я проснулся и обнаружил, что у меня пересохло во рту, но голова удивительно ясная. Я все еще лежал в объятиях дремы и мысленно увидел Софи, причем так живо, что казалось, стоит приложить капельку усилий, протянуть руку, и я дотронусь до теплой живой женщины.

Я сел в кровати и посмотрел на подоконник, где в углу лежало письмо, написанное вчера вечером. Но прежде чем Софи прочтет послание, необходимо ее отыскать. Есть вероятность, что она сейчас живет с Карсуоллами на Маргарет-стрит, но это неточно. Я надеялся, что смогу хоть одним глазком ее увидеть, если буду бродить поблизости от особняка Карсуолла. Возможно — и при этой мысли мое сердце начинало биться быстрее — я даже смогу передать письмо лично в руки, поскольку я не осмеливался довериться нашей пенни-почте. Примерно через час после отправления письмо окажется в руках мистера Карсуолла, ведь он просматривает всю корреспонденцию. Я подумал, что он запросто сможет прочесть письмо на имя Софи.

Нет, мой план ни в коем случае не был идеален, но обладал двумя замечательными достоинствами — во-первых, я придумал себе какое-то занятие, а во-вторых, у меня появился шанс снова увидеть Софи. Правда, существовала и опасность, что меня узнает кто-то из слуг, но я только что купил темно-зеленое пальто у печального русского джентльмена с третьего этажа, а в этом одеянии меня никто не видел. Если поднять воротник, натянуть шляпу пониже и соблюдать меры предосторожности, то почти наверняка удастся избежать разоблачения.

В начале двенадцатого я отделился от толпы на Оксфорд-стрит и двинулся на север, зайдя на Маргарет-стрит с западной стороны. Дом мистера Карсуолла находился на северной стороне, в квартале между Личфилд-стрит и Портлэнд-стрит. Отведя глаза, я заторопился по противоположной стороне улицы.

Было еще слишком рано, и на улице можно было встретить лишь слуг и мальчишек-рассыльных, доставляющих заказы из лавок. Пешеходов было мало, мне даже показалось, что я вызываю подозрения. Никогда раньше я не догадывался, что шпион, должно быть, ощущает, что у него на лбу горит клеймо «шпион».

В приступе паники я свернул на Грейт-Титчфилд-стрит и окунулся в суету экипажей на Оксфорд-стрит. Следующий час я провел, кружа вокруг особняка Карсуолла. Я видел проныру Пратта, прихвостня мистера Карсуолла, который прогулочным шагом шел в своей утренней ливрее по Оксфорд-маркет, с вожделением глядя на женщин. Я спрятался в какой-то лавочке и подождал, пока он пройдет.

Наконец мое терпение было вознаграждено. На Уинсли-стрит я заметил двух мальчиков, идущих впереди меня. Я тут же узнал их со спины, и внезапно сердце защемило от грусти. До этого момента я даже не осознавал, как сильно скучаю по мальчикам. Через мгновения я похлопал Чарли по плечу.

— Ой! А, сэр, это вы! Эдгар, постой!

Мальчики энергично пожали мне руку. Они замолчали, но я безошибочно прочел радость на их лицах.

— Вы пришли к нам в гости, сэр? — наконец спросил Чарли.

— Нет… случайно проходил мимо, — я видел, как Эдгар ткнул друга локтем в бок, он, очевидно, считал, что я ничего не замечу. Чарли покраснел от смущения. — Сегодня прекрасная погода, и я вышел подышать свежим воздухом.

— Да, сэр, — сказал Чарли. — Мне только что в голову пришло, что сегодня отличный денек, как раз для прогулок.

Он говорил бессвязно, но его намерения были исключительно благими.

— Я удивлен, что вы здесь, — заметил я, — хотя, разумеется, очень рад вас видеть. Просто я считал, что вы должны быть в школе, или, по крайней мере, Эдгар должен быть в школе.

— Мистер Карсуолл сказал, что Чарли тоже может вернуться со мною, — сообщил Эдгар. — Так что мы оба у мистера Брэнсби.

Я кивнул. Мистер Брэнсби оказал мистеру Карсуоллу услугу, так что вполне понятно, что последний изменил свое решение.

— Это хорошо для вас обоих. Значит, мистер Брэнсби устроил выходной для всех учеников?

— Не для всех, — сказал Эдгар, — а только для нас с Чарли.

— Вчера у кузины Флоры был день рождения, сэр, — объяснил Чарли. — Так что устроили званый обед, а потом все танцевали и играли в карты, пришло очень много гостей. Флора попросила, чтобы нас тоже пригласили — меня потому, что я ее кузен, а Эдгара, так как он мой лучший друг. Капитан Руиспидж приехал и забрал нас из школы. Нет, вы только представьте себе! Он приехал на своей великолепной двуколке, а мы сели за ним. Все ребята в школе просто позеленели от зависти!

— Мы возвращаемся сегодня днем, — вставил Эдгар. — Нас отвезет секретарь мистера Аллана.

— Ага, нас и птичку, — кивнул Чарли.

— Птичку? — переспросил я.

— Попугая, сэр. Мне подарил его мистер Карсуолл. И мы сможем взять его в школу, мистер Брэнсби уже разрешил. Нужно только зерно для него покупать. Пока что попугай мало говорит, но мы его научим.

— Ох, сэр, — сказал Эдгар после неловкой паузы. — У нас новый учитель, мистер Браун, но ребята его не любят. Они… мы… короче, жаль, что вы нас покинули.

— Мне тоже жаль, — сказал я, поняв с его слов, что Карсуолл и Брэнсби не стали афишировать причины моего увольнения, а возможно и сам факт, что я ушел не по собственной воле. Никто бы из них не выгадал, если бы скандал просочился за стены школы.

— Прошу прощения, сэр, — сказал Чарли. — Между вами с мистером Карсуоллом возникли какие-то разногласия? Мы не поняли, почему вы так спешно покинули Монкшилл, а мистер Карсуолл запретил произносить ваше имя в его доме.

— Да, мы действительно немного повздорили, — я улыбнулся мальчикам, — но не буду забивать вам голову подробностями. Не смею задерживать вас.

— А вы не хотели бы посмотреть на птицу, сэр? — спросил Эдгар. — Это необыкновенно интересная птица, и очень умная вдобавок. Она все время что-то говорит, но мы пока не разобрали, что именно.

— Я бы хотел посмотреть на вашего попугая больше всего на свете, но…

— Мы с Эдгаром сегодня после обеда пойдем к мистеру Аллану и возьмем с собой попугая, — внезапно сказал Чарли. — У мистера Карсуолла нет свободного экипажа. Мама говорит, что нанимать карету не стоит, потому что тут идти всего ничего. Если хотите, пойдемте с нами, мы будем рады показать вам птицу.

Я поклонился.

— Вы очень любезны.

Я испытал угрызения совести при мысли о том, что без спроса встречусь еще раз с мальчиками, но тут же придумал стратегию, которая не только притупила голос совести, но имела и практическую пользу.

— Чарли, простите, я могу попросить вас об одолжении? У меня письмо для вашей матушки, я намеревался оставить его, когда буду проходить мимо вашего дома, но совершенно вылетело из головы. Не могли бы вы отдать ей письмо, пожалуйста?

Чарли сказал, что с удовольствием выполнит мое поручение. Я заметил, как мальчики обменялись многозначительными взглядами, и понял, что не нужно намекать на то, что желательно сохранить мою просьбу в тайне. Мальчики привыкли жить под гнетом тирании, будь то школа мистера Брэнсби или особняк мистера Карсуолла, а тирания воспитывает умение хранить секреты. Мы договорились встретиться на Бедфорд-сквер, где они будут проходить по дороге к Саутгемптон-роу, поскольку лишь этот путь позволял безопасно обойти неспокойный район Сент-Джайлс.