Её лучшая роль

— Я не делал ничего подобного, — произнес он ледяным тоном. — Я даже ни разу не поцеловал ее. Не моя вина, что она оказалась романтической дурой.

— Розали не была романтической дурой, — страстно сказала она. — Она никогда не знала ни настоящей любви, ни влечения, а когда наконец нашла в себе мужество вырваться из своей старой тоскливой жизни, она… ей довелось наткнуться на тебя.

— О, ради всего святого! — воскликнул он. — Если одна осечка погнала ее в слезах обратно, у нее нет и тени надежды чего-то добиться в жизни.

— У Розали никогда не было ни единого шанса узнать, каков мир на самом деле. Если бы ты не вскружил ей голову, она была бы сейчас замужем за молодым фермером из Кении.

— Как, черт возьми, мог я ей помешать в этом?

— Она решила, что ты сам хочешь на ней жениться.

Пол сел с размаху на стул.

— Почему она не рассказала мне всего этого? Откуда было мне знать, что у нее есть в запасе еще один человек? Мужчины приглашают девушек в театр, ресторан или на прогулку во все дни недели, но это не означает, что они собираются на них жениться.

— Если тебе просто нужна была девушка, чтобы пойти куда-то, не надо было обращаться в брачное агентство.

Он покраснел, и она увидела, что он изменился в лице. Энн поняла, что одержала верх в споре.

— Единственная причина, по которой ты возился с Розали, — продолжала она, — заключалась в том, что ты использовал ее как материал для Мэри-Джейн. Снова и снова я давала тебе возможность сказать это, но ты так никогда и не признался в этом!

— Почему ты поставила себя судьей в этой истории? То, как я поступил, мое дело.

— Не совсем, — возразила она. — Я направила Розали сюда и считала себя ответственной за нее. Поэтому я и решила дать тебе попробовать плодов своих деяний. — Она замолчала, поняв, что сказала все слишком откровенно, потому что он страшно побледнел и глаза его сверкнули черным огнем.

— Так ты собиралась влюбить меня в себя? — Он угрожающе шагнул к ней. — Должен сказать, что представление было отличным. Еще несколько недель — и я бы капитулировал.

Она заплакала, слезы ручьями потекли по ее щекам.

— Не смотри на меня так, Пол. Я признаюсь, что пришла сюда из-за Розали, но осталась не из-за этого. Я осталась, потому что полюбила тебя.

— Ты полюбила Мэри-Джейн, а не меня, — грубо ответил он. — Не меня.

— Ты не можешь так говорить. Ты же знаешь, что происходило с нами последние несколько недель. Если бы сейчас Сирина не вошла, когда ты целовал меня…

— Дорогая моя девочка, — протянул он иронично, — почему бы тебе не вырасти? Ты надела соблазнительное платьице, а я выпил лишних два бокала.

Слепо Энн подняла руку и ударила его по лицу. Он с восклицанием отступил назад и слегка потер щеку.

— Думаю, вам лучше уйти, мисс Лестер. Завтра утром я пошлю вам ваш чек за работу по почте.

— Нет, Пол! Дорогой, не делай этого.

Она видела сквозь слезы, как он отвернулся и вышел. Со стоном отчаяния она опустилась на стул и закрыла лицо руками. Тихо скрипнула дверь, и она сжалась еще больше, надеясь, что у вошедшего хватит такта уйти и оставить ее в покое.

— Малышка, не плачь так. Это ведь не поможет, ты же знаешь.

Энн подняла голову и увидела около себя отца. Без слов кинулась она к нему в объятия, он прижал ее к себе и нежно гладил по голове, пока рыдания не стихли.

— Я, наверное, жутко выгляжу, — всхлипнула она. — А у меня даже носового платка нет.

Отец дал ей свой платок, и она вытерла глаза.

— Спасибо, папа. Не знаю, что бы я без тебя делала.

Лори мрачно улыбнулся:

— Боюсь, что не смогу на этот раз поцеловать, чтоб не болело. Я предупреждал тебя, что ты себя доведешь до беды.

У нее задрожали губы.

— Я уверена, что Пол любит меня… Он не разъярился бы так, если бы не любил. Если бы я могла снова поговорить с ним и заставить увидеть истину!

— Сейчас он слишком зол, чтобы видеть все в истинном свете. Когда у него будет время остыть, я с ним сам поговорю.

При этих словах в груди Энн шевельнулась надежда. Пол любит ее отца, он выслушает его хотя бы из уважения, а когда поймет мотивы ее поступков, то сможет простить и ей обман. Она встала и оправила платье и волосы:

— Я лучше пойду и приведу себя в порядок. Не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком виде.

— Ты вернешься потом в шатер?

Она покачала головой, чувствуя, как слезы снова подступают к глазам, повернулась и выбежала из комнаты. Она никак не сможет оставаться на вечере. Она поедет домой и в тишине своей комнаты даст волю тоске, переполнявшей ее сердце. Нервными движениями она причесалась и запудрила лицо под глазами, чтобы замаскировать следы слез.

Может быть, отец прав? И не надо пока считать, что все пропало. Сегодня она отправится домой, а завтра вернется повидать Пола и откажется уйти, пока не убедит его, что любит его и больше всего на свете хочет, чтобы он был счастлив.

Она шла по коридору к выходу, когда из сада появился Десмонд.

— Хэлло, мисс Лэнгем, — окликнул он ее.

Энн застыла с ногой, поднятой на ступеньку.

— Ты уже знаешь?

— Лори только что сказал мне. — Десмонд предложил ей руку. — Он просил меня отвезти тебя домой.

— Тебе не надо беспокоиться. Я сама могу добраться.

— Не глупи. Я начал ухаживать за тобой еще до того, как узнал, кто ты. И будь я проклят, если выпущу тебя из виду теперь!

Невозможно было не улыбнуться ему. Увидев это, он понял улыбку по-своему и схватил ее за руку.

— Так-то лучше. Тебе не идет быть несчастной. Блондинки всегда должны улыбаться. Я считаю… — Он оборвал фразу на полуслове, потому что загремели фанфары. Звук барабанов раскатился по холлу. — Это что такое?

— Ужин, наверное.

— Все уже поели.

Шум аплодисментов раздался в саду и стал громче, когда через французские окна в дом вбежали Пол и Сирина, преследуемые целой толпой народа.

Энн схватила Десмонда за руку и оттащила в тень, но Сирина увидела их и замахала рукой:

— Не уходите, дорогие. Вы должны выпить с нами.

— Я увожу Энн домой, — сказал Десмонд.

— Погодите. — Сирина поравнялась с ними. — Я хочу, чтобы все друзья выпили с нами. Они же не могут уехать, не сделав это. Да, Пол?

— Разумеется, нет. — Голос Пола звучал громко и вызывающе, а тонкий рот искривился в сардонической усмешке, когда он поглядел на Энн.

Люди вокруг толкались, и она покачнулась, ее юбка коснулась его ног. Глаза их встретились: ее потемневшие от непролитых слез, его непроницаемые, жесткие от сдерживаемого гнева. Она высоко подняла голову и взяла за руку Десмонда:

— Конечно, мы останемся и выпьем. А за что?

— За мою помолвку, дорогая, — злорадно пропела Сирина. — Посмотри… Пол дал мне свое кольцо с печаткой, пока не купим настоящего.

Энн уставилась на цепкую когтистую лапку с кровавыми ногтями и тяжелым золотым кольцом на третьем пальце. Кольцо Пола, знак его любви. Она задержала дыхание и была благодарна Десмонду, его руке, обхватившей ее за талию.

— Я желаю вам всего того счастья, какое вы заслужили, — прошептала она и, быстро обернувшись к Десмонду, улыбнулась ему в глаза. — Теперь, дорогой, мы не можем уйти. Давай присоединимся к общему веселью.

Глава 9

Проснувшись, Энн долго лежала, глядя в потолок, не понимая, что с ней и где она. Она слышала знакомые звуки машин за окном, шаги прохожих, жужжание пылесоса в холле. Растерянная, она лежала не двигаясь, пока не вернулась память, а с ней осознание катастрофы. Со вздохом она откинула одеяло и, спустив ноги на пол, стала одеваться. Торопиться было некуда: Пол ясно дал ей понять, что она может считать себя свободной. Вспомнив его страстные объятия всего несколько коротких часов назад, она не сомневалась, что он обручился с Сириной только назло ей. Но по какой бы причине это ни произошло, он был теперь помолвлен, и было бы непростительной наивностью полагать, что Сирина выпустит из рук то, за что так упорно боролась.