Похищая жизни.

От дорогих пестрых нарядов и гирлянд украшений, которыми были обвешаны наши гостьи, рябило в глазах. Вот бы стать на время слепоглухонемым или превратиться в невидимого...

На сей раз маменька превзошла саму себя, умудрилась в короткий срок оповестить всех незамужних и богатых девиц в радиусе, наверное, тысячи и тысячи миль. Словно пчелы на мед слетелись они сейчас на мою бедную голову, и каждая мечтала превратить меня в своего трутня. Но я так просто не сдамся!

Стоило отделаться от одной прилипучей кокетки, как ее сменяла другая. Не получилось спрятаться даже в собственном кабинете. Только опрокинул в себя бокал бренди и почувствовал, что гул в голове начинает постепенно стихать, как дверь, скрипнув тонким сопрано, впустила очередную конкурсантку. На мое плечо опустилась пухленькая надушенная ладошка.

-- Мистер Уистлер, а я вас повсюду ищу, -- жеманно протянуло небесное создание, взмахнув ресницами-опахалами.

Я со стоном опустился в кресло. Непрошенная собеседница тут же примостилась рядом и принялась, словно заведенная, плести что-то насчет преклонения передо мной, моей профессией, моей матерью и всем нам сопутствующим. Поэтому, когда кто-то начал отчаянно дергать шнурок звонка, я сорвался с места и со скоростью звука помчался в холл, опередив размеренно выступающего Хэтча и резво семенящую мать, пожелавшую лично выяснить, кто посмел потревожить почтенное семейство Уистлеров в столь поздний час.

Надеюсь, это из моего Бюро, -- вознес самую горячую молитву, на которую был только способен. Не стану даже возражать, если на город обрушилась божья кара. Все равно лучше, чем этот щебечущий рай.

Но такого пердимонокля точно не ожидал. Стоило распахнуть дверь, как мне в грудь впечатался чей-то кулак. Под хриплое сипение (воздух никак не желал наполнять легкие) и синхронное "ах!" высыпавших из гостиной барышень, я по инерции сделал несколько шагов назад и растянулся посреди холла, нечаянно задев напольную вазу. Тонкий фаянс жалобно звякнул и приказал долго жить. Маман возвела руки в немом укоре и по привычке собралась имитировать обморок, тем самым поставив последний аккорд в этой маленькой импровизированной пьесе, но передумала, решив досмотреть ее до конца.

На секунду замешкавшись, Шейрон недоуменно обозревал собравшихся. Нет бы дойти своим слабым умишком, что момент для "дружеского" визита выбран не самый удачный, но он с упорством дикого кабана ринулся на меня. В глазах читалось явное намеренье пересчитать мои зубы, которыми я, кстати говоря, очень гордился. Благо, успел увернуться и порадоваться своей реакции, а так же от души посочувствовать Вильерсу, потому что его кулак, пройдя всего в паре дюймов от моего лица, угодил в мраморную грудь обнаженной красавицы. Статуя лишь слегка покачнулась, а бедняга Шейрон взвыл не своим голосом. Воспользовавшись дезориентацией противника, я подскочил к нему. Хук справа получился удачным. Подтверждением этого была согнутая пополам фигура бастарда, а впечатлительная публика издала дружное "ох!". Никак не пойму, на чьей она стороне: моей или этого наглого ловеласа.

-- Прости, но я не боксерская груша и не привык участвовать в боях без правил, -- рыкнул на поверженного противника.

Тот гневно уставился на меня и заорал:

-- Где она?!

-- Не пробовал прочистить мозги? Кажется, они у тебя основательно засорены, -- огрызнулся я, борясь с желанием опробовать на недоумке свой коронный удар в челюсть. Для профилактики. Чтобы в следующий раз неповадно было лезть на меня с кулаками.

Прекрасная половина человечества, раскрыв рты, следила за развитием событий, поочередно переводя взгляд с одного "соперника" на другого.

А белобрысый и не думал усмирять свой норов.

-- Повторяю, где Алексис?! -- звуки из него вырывались с каким-то подозрительным бульканьем, еще чуть-чуть и захлебнется собственной желчью.

-- Я что, похож на похитителя чужих любовниц?! Поищи ее лучше в своей постели. И вообще, женщины в настоящее время меня в принципе не интересуют!

Барышни снова охнули, теперь уже с возмущением, а Шейрон как-то странно на меня посмотрел.

-- Мужчины тоже, -- поспешил я снять с себя гнусные подозрения.

Бастард никак не желал утихомириваться. Оттолкнув меня, понесся к лестнице и, распихивая замерших на ступенях бледнолицых красоток, взлетел наверх. Потирая ушибленные ребра, я поплелся следом. Недалекому ухажеру Алексис и в голову не пришло, что уединиться с кем-либо, когда весь дом роится этими алчными мисс, каждая из которых мечтает заполучить меня в безраздельное пользование, при всем желании не получилось бы.

Шейрон тщательно обыскал спальню, даже заполз под кровать (не доверял, наверное, своему зрению) и заглянул в платяной шкаф.

-- Посмотри хорошенько под шляпой, -- не отставал я от него ни на шаг.

Обшарив остальные комнаты, горе-сыщик вернулся в коридор.

-- Нашел, что искал? -- подпирая плечом стену, ухмыльнулся я. -- За зубочистками не смотрел?

Бастард озадаченно почесал затылок:

-- Думал, она сейчас c тобой.

-- Ты мне льстишь, -- отозвался с иронией.

-- Ведь после случая в театре... -- заикнулось было королевское отродье, но я поспешил отвлечь его буйную фантазию, дабы снова не распоясался.

-- Возможно, в чем-то ты и прав. Алексис не является эталоном добродетели и вполне способна на измену. Вот только с кандидатом в счастливчики малость просчитался.

Вельможный придурок обиженно поджал губы, набычился, будто снова готовился к рукопашной. Я на всякий случай отошел от лестницы, не хотелось бы кубарем скатиться вниз, прямо к маменькиным ногам.

Справившись с эмоциями, Шейрон озадаченно крякнул.

-- И что мне теперь прикажешь делать? Где ее искать?!

Снизу уже отчетливо доносился знакомый голос с истеричными нотками, вопрошающий у приунывшей публики, что же это такое творится в ее собственном доме.

-- Пойдем в кабинет. Здесь все равно поговорить не дадут. -- Я схватил незваного гостя за руку и поволок за собой. -- Рассказывай! -- велел тому, захлопнув дверь и впихнув его в кресло.

Шейрон уже спокойней начал излагать проблему. В начале двенадцатого он заявился к своей обоже на постельное рандеву, однако той, как ни странно, дома не оказалось. Битых двадцать минут бастард колотил в дверь и орал под окнами, периодически в них заглядывая, но не увидел ни лучика света и не услышал ни звука. Зато из дома напротив начали выглядывать взбешенные жители. И так как вопли Шейрона были очень не похожи на сладкую серенаду, его стали бомбардировать подгнившими фруктами. Пришлось отступать. Вот тогда-то в его светлую голову и закралась крамольная мысль, что наши с Алексис отношения не ограничиваются только работой и уже перешли из разряда профессиональных в разряд интимных.

-- Нелепое умозаключение! -- совершенно справедливо возмутился я, подливая себе и гостю бренди. -- Насколько мне известно, в последние дни, вернее, ночи, вы практически не расставались. И будь мисс Брук даже семи пядей во лбу, навряд ли бы смогла раздвоиться. Проще уж пригласить нас обоих в свою постель. -- Я запнулся, поняв, что хватил лишнего, и параллельно отчитал себя за неслыханные фантазии. Нет, не потому что считал Алексис целомудренной девой, способной лишь на непорочное зачатие, а потому, что довольно часто стал ловить себя на недозволенных размышлениях о моей просто напарнице. Причем, узнай Шейрон, какая у меня в голове варится каша, уже давно размазал бы по стенке.

Постарался отделаться от аномального наваждения и рассуждать только здраво:

-- Одно из двух: или она все-таки тебе изменяет и в данный момент дурачится в обществе какого-нибудь вертопраха, вроде тебя, или...

-- С ней что-то произошло, -- одними губами прошептал Вильерс, сливаясь цветом лица со своими светлыми, ухоженными волосами и тоненькой ниточкой усов. Затем грозно ударил антикварным бокалом по крышке стола, и фужер сразу же лишился ноги. Новый повод маменьке для скорби. Бастард подскочил ко мне. -- Ты должен помочь!