Горькая кровь

- Эй! - сказал Шейн и попытался вывернуться, а потом замолчал, потому что Мирнин что-то зашептал ему. Взгляд Шейна метнулся к Клэр, затем быстро переместился, а когда Мирнин закончил, Шейн кивнул. Когда Мирнин отпустил, Шейн попятился назад.

Клэр одними губами произнесла "Что за чёрт?", но Шейн только покачал головой и отвернулся. Независимо от того, что Мирнин только что сказал ему, это было... тревожно.

Мирнин не сделал паузу для вопросов. Он подполз туда, где по-прежнему неподвижно лежала Амелия, притянул её себе на колени, встав на них.

- Моя бедная, прекрасная леди, - сказал он и мягко отвёл упавшие золотистые волосы назад с лица цвета слоновой кости. - Ты бы предпочла умереть в огне или славе? Смерть есть смерть, конечно же. Но я чувствую, что сейчас ты должна выбрать.

Амелия не двигалась. Вполне возможно, что что-то пошло не так, может, в её сердце остался осколок, замораживающий её на месте, или случилось что-то еще. Деревянная стрела не убьет её, но парализует. А они нуждались в ней, подумала Клэр. Слишком много вампиров. Даже если трюк с ослаблением прутьев сработает, даже если они смогут сломать их...

- Что-то происходит, - сказал Шейн. - Внимание!

Наконец-то Наоми пришла в движение, успокаивая лепет собранных в сквере вампиров. Она выглядела как королева в серебристом и чёрном, голос был тёплым, сладким и убедительным, ей не нужно было кусать людей, чтобы внушить им что-то, подумала Клэр. Она была достаточно убедительна и без этого. Она приложила усилие только к тому, чтобы контролировать основных игроков, и только до тех пор, пока нуждалась в них. Она была холодной, но умной.

И сейчас она говорила:

- Друзья мои, я выступаю перед вами с горечью и болью, чтобы сообщить, что Амелия, наш Основатель, потеряла право управлять.

Никто не сомневался в том, что происходит, подумала Клэр, но некоторые вампиры в толпе начали высказывать свои возражения. Их было немного, но достаточно, чтобы Наоми стало ясно, что она не была общим выбором.

Она подняла руку резким, сердитым жестом.

- Наши законы ясны: правит сильнейший. Моя сестра была сильной; в истории было много тех, кто восставал против неё и проигрывал. Её сила перенесла нас сюда, в этот город, в место, где мы, наконец, можем вновь обрести свою законную славу. Но не ошибайтесь: она колебалась. Она развратила себя, идя на компромисс с людьми, своими законами и моралью, забыв, что свойственно вампиру.

Теперь криков протеста было больше, громче. Возможно, это было не то, что ожидала Наоми, подумала Клэр, в её плечах было видно растущее напряжение, а рука, которую она всё ещё держала поднятой, казалось, дрожала, совсем немного.

- По этому поводу не будет никаких дебатов! Моя сестра стала слабой и глупой, и она была побеждена предательством. Не моим, а любовника, которому она доверяла. Она больше не подходит для правления. Не бойтесь, я сожгу предателя вместе с ней, и мы начнем возрождение.

На этот раз никто не кричал. Была жуткая тишина. Клэр не могла сказать, победила ли Наоми, или что-то еще, что не сулило ничего хорошего для потенциальной королевы. Вампиров было не так легко прочитать, особенно в больших группах.

Люди успокоились совсем, даже Моника. Хрупкая бабушка Дэй стояла очень высоко, едва опираясь на свою трость. Но кто-то новый стоял рядом с ними, почти невидимый за высокой, длинноногой фигурой Моники... другой человек, не вампир.

Дженна? Что, чёрт возьми, охотник за призраками делает здесь? Пытается получить сюжет? Она в своём уме?

Нет. Она держала за руку кого-то еще; небольшая, худенькая фигура, в которой Клэр узнала Флору Рэмос, сместилась в сторону.

Дженна держала за руку Миранду.

Миранда не должна быть осязаемой. Но она была очень даже осязаемой, хотя цеплялась за руку Дженны, как за спасательный круг в бушующем океане. Может быть, психические способности Дженны подпитывали Миранду и позволяли сохранить её ночную форму за пределами территории Стеклянного Дома, но судя по напряженным, испуганным выражениям их лиц, это было не легко.

Какого черта они делают?

Наоми не видела их, а даже если бы и видела, они её не заботили. Она была занята, пытаясь очаровать свои новые объекты.

- Завтра начнётся наша новая эра, и я введу вас в неё, - продолжила она. - У вас отнимали права так долго, мои друзья - подвергали унижению, жалобам и ограничению со стороны тех, кто по закону является нашей собственностью. И с этим покончено. В знак этого я даю вам первую кровь Морганвилля. Ваше право взять их, как правителей не только этого места, но и всего мира, - она протянула белую руку, чтобы указать на стоящих в стороне - двадцать человек, включая Монику.

Вампиры посмотрели в ту сторону. Никто не двигался, а затем Джейсон вышел из толпы и сказал:

- О, чёрт, время, когда кто-то сделал правильный поступок.

Он схватил Монику и вытащил из огороженной зоны.

Она вскрикнула и ударила его, достаточно сильно, чтобы он немного отклонился назад, Клэр кинулась вперёд и вырвала деревянную стрелу из груди Оливера на полной скорости. Она сильно бросила ее через прутья клетки и закричала:

- Моника, лови!

Моника наклонилась назад, пока Джейсон пытался подтащить её к себе, и увидела стрелу, летящую к ней по воздуху. В движении, которое было отвратительно изящным - и, возможно, она не смогла бы его повторить, если бы действительно подумывала об этом - Моника схватила её и сунула не в сердце Джейсона, а ему между зубами.

- Выкуси! - крикнула она и пнула его. На её туфлях, подумала Клэр, были серебряные носы и шпильки. Она сняла их и держала наготове. - Кто-нибудь хочет еще?

Джейсон выплюнул стрелу, выглядя яростным и смущенным, а когда попытался схватить её, она всадила туфлю ему в руку. Та загорелась.

- Мы должны двигаться, прямо сейчас, - сказал Мирнин. - Она хорошо отвлекает внимание, но это не продлится долго.

- Это и не нужно, - сказала Амелия. Она вытащила последний дюйм дерева из груди и улыбнулась ему. - Думаю, я выбираю славу, мой дорогой Мирнин.

- Превосходно, - сказал он. - Клэр, ослабь прутья и...

Шейн поднял окровавленную руку.

- А Шейн поможет, - неохотно исправился Мирнин. - Но я считаю, что нам нужно идти сейчас. Наоми теряет уважение своих соратников. Для неё это не хорошо. Она сожжет нас от отчаяния.

Амелия кивнула и переместилась на корточки. Она изучала планку в задней части клетки, сжала руку в кулак и с хирургической точностью ударила в место, где сварка на ней была слабой.

Она треснула.

Ее рука получила сильный ожог, но она проигнорировала его, схватив остатки металла и согнув его с шокирующей силой. Планка снова треснула.

- Ханна! - Шейн прокричал за их спинами. - Ханна, нет!

Клэр обернулась и увидела, что Ханна, вероятно еще следовавшая инструкциям Наоми, собиралась нажать на копку и поджарить их. Под ними образовалось голубое пламя.

- На выход! - Прокричала Клэр. - Убираемся отсюда сейчас же!

Амелии не удалось сломать планку со второго раза, поэтому Мирнин присоединился к ней, ударяя по планке босыми ногами. Спустя три секунды планка полностью отвалилась.

Это не было похоже на полное освобождение, но этого было достаточно.

Амелия выбралась первой, Мирнин за ней. Следующим был Шейн, который, выбравшись, подал руку Клэр.

Но Оливер не двигался.

- Оставь его! - Закричал Шейн. Ханна дрожала над кнопкой, как будто она отчаянно пытается бороться за их жизни, но и из-за поражения. - Клэр, давай же!

Но она не могла пойти, потому что Оливер открыл глаза и начал двигаться.

Клэр вырвалась из рук Шейна и бросилась к вампиру.

Оливер открыл свои глаза, когда она стала тащить его, а он в то же время вцепился в клетку и сдерживал себя.

- Нет, - произнес он. - Я должен... должен заплатить за то, что сделал.

- Но не таким же образом! - ответила Клэр. - Пошли!

Но он не отпускал клетку. Этот придурок не отпускал клетку...