Страница 59 из 112
Исполнение советских планов вскоре затормозилось, так как Красная Армия столкнулась с сильной обороной в районе Варшавы. Вермахт был разбит, но не окончательно, и немцы быстро нарастили силы группы армий Центр, перебросив дивизии из других секторов восточного фронта, и из западной Европы. Варшава прикрывала путь на Берлин и была критическим стратегическим форпостом для немецкой обороны.
Так как немцы стабилизировали свои оборонительные позиции, то советское наступление застопорилось. Советские войска были утомлены, цепочки снабжения Красной Армии растянулись на сотни миль, и воздушные силы Красной Армии не могли обеспечивать операции, так как сооружение новых аэродромов не поспевало за перемещением войск, что позволило люфтваффе вернуть инициативу в воздухе.
Советы провели разведку с целью наведения нескольких переправ на западный берег Вислы и блокирования Праги, предместья Варшавы на восточном берегу реки. Но Красная Армия с большим трудом удерживала позиции и была вынуждена отойти от Праги после того, как советская 2-я танковая армия потерпела неудачу в сражении с шестью немецкими дивизиями, включая пять танковых. В тяжёлом положении оказалась и 1-я польская армия при своих безуспешных попытках пересечь реку, и установить переправы на западный берег Вислы.
Руководили варшавской операцией Жуков, координатор Ставки по операциям в этом секторе, и Рокоссовский, командующий 1-м Белорусским фронтом. 6 августа они доложили Сталину, что силы врага в районе Варшавы вынуждают ввести в действие несколько резервных дивизий. 8 августа Жуков и Рокоссовский представили Сталину детальный план для захвата Варшавы, который включал фланговые атаки, консолидированное осуществление переправ на западный берег Вислы и усиление 1-го Белорусского фронта. Они расчитывали, что операцию можно будет начать 25 августа.
Сталин дал добро, но контрдействия противника в районе Варшавы означали, что всё откладывается до середины сентября, когда Советы будут готовы к другому, главному, штурму города, хотя локальные наступательные операции продолжались весь август и начало сентября. Но, как и раньше, усилия Красной Армии переправиться через Вислу, и продвинуться на Варшаву дали мало результатов при сильном сопротивлении немцев. В начале октября советская атака стала последней неудачной попыткой, и Красная Армия не стала проводить наступательных операций против Варшавы до января 1945 года.
Советы расчитывали захватить польскую столицу очень быстро и легко. Когда этого не произошло, они перегруппировались для следующего штурма города. Но это потребовало бОльшей подготовки к наступлению, чем предполагалось, что дало немцам время надёжней окопаться в предместьях Варшавы. Атаки Красной Армии в сентябре завершились неудачей. Попытки Красной Армии немедленно захватить Варшаву прекратились.
Эта картина, показывающая провал советских усилий захватить Варшаву летом 1944 года, противоречит альтернативному сценарию, который гласит, что когда Красная Армия пересекла Вислу, она была преднамеренно остановлена, что дало немцам возможность раздавить восстание в городе. Это восстание, которое началось 1 августа, было «сценическим» действием польской «домашней армии» (армия крайова – АК) – партизанской армии польского правительства в изгнании в Лондоне. Польские партизаны расчитывали на быстрое и лёгкое падение Варшавы перед Красной Армией, и хотели установить контроль над городом до её прбытия.
Среди многих дефектов альтернативного сценария основным является то, что Красная Армия умышленно ослабила свои усилия по захвату Варшавы. Мол это было сделано с выгодой для вермахта в качестве возмещения после изгнания из Белоруссии, а все трудности, преодолеваемые Красной Армией, просто оправдание бездействия. Приписываемые Сталину мотивы и расчёты, согласно которым он лениво стоял, пока немцы кончали польскую «домашнюю армию», есть путь вникуда. Как бы то ни было, восстание усилило сталинское решение захватить Варшаву настолько быстро, насколько это возможно.
Когда восстание началось 1 августа, Сталин не собирался восстание проваливать. В действительности коллапс немецкого военного положения показывал, что успех восстания вполне реален, и этим нужно было воспользоваться. Антисоветская политика восстания вскоре стала ясна Сталину, что сделало необходимость установления контроля Красной Армии в Варшаве ещё более срочной. Предполагать исксственную задержку означало бы допустить, что Сталин опасается сам раздавить польскую «домашнюю армию» и предоставляет с удовольствием эту возможность немцам.
Но Красная Армия делала это с тех пор, как пересекла границу предвоенной Польши в начале 1944 года, иногда используя АК, но чаще конфликтуя. Но комедийная ситуация, в которой несколько тысяч польских партизан изображают главную угрозу Советам – не являлась проблемой с военой точки зрения. Как сказал Рокоссовский Александру Версу в интервью в конце августа 1944 года: «И вы думаете, что мы не взяли бы Варшаву, если бы мы были в состоянии сделать это? Вся идея, что мы в каком-либо смысле испугались АК, есть политический абсурд».
Действительно существовали польские лидеры восстания, которые рассматривали ситуацию с этой стороны. Так Ян М. Сечановский отметил:
«Генералы «домашней армии» были убеждены, что русские заинтересованы захватить Варшаву так быстро, как только возможно, вследствие её стратегического и военного значения… К этому они добавляли, что русские хотят взять Варшаву, чтобы получить возможность объявить себя истинными спасителями польской столицы». Эту роль можно было использовать политически.
Рассуждая о мотивах восстания, польский историк Дуракзинский (или Дурачинский? – Duraczynski) предположил, что восстание не было театральным представлением в ожидании советского захвата Варшавы потому, что для сталинских войск важнее было поскорее взять город, чем обойти его. Если лидеры восстания расчитывали на это, то они не слишком ошибались. Восстание усилило желание Сталина захватить город. Проблемой было то, что он не был способен сделать это.
Сталин мог, естественно, отдать приказ Красной Армии сосредоточить все имевшиеся в наличии силы на захват Варшавы. Даже при таких условиях было сомнительно, чтобы город смогли взять достаточно быстро, так как не хватало времени для переброски сил с соседних фронтов. При этом были бы подвергнуты риску другие цели операции, которые Москва считала более важными, чем штурм Варшавы. Но Советы не считали нужным идти на такие рискованные действия. Поляки же решили, что русские имели достаточно сил в районе Варшавы, чтобы взять город менее, чем за неделю.
Никто не отрицает явную враждебность Сталина к АК, а также антисоветскую и антикоммунистическую политику эмигрантского польского правительства в Лондоне, которое угрожало осуществлению планов создания послевоенной Польши, дружественной СССР. Если восстание будет подавлено, и это разрушит националистическую оппозицию советскому и коммунистическому влиянию в Польше, то это будет лучше со сталинской точки зрения.
Детальное изучение политики Сталина по отношению к Польше в то время показывет, что он не был расположен к компромиссу с элементами АК и польским правительством в изгнаниии, так как защищал интересы СССР, и хотел обеспечить советское политическое влияние в послевоенной Польше. Восстание окончательно убедило его, что выгоднее не оказывать помощь махинациям поляков из АК и эмигрантского правительства.
Забавно, что когда восстание началось 1 августа, премьер-министр польского правительства в изгнании Станислав Миколайчик был в Москве на встрече со Сталиным по поводу советско-польского договора, который должен был установить дипломатические отношения. Приезд Миколайчика в Москву был частично результатом давления Черчилля и Рузвельта на Советы для установления отношений с поляками в изгнании. Ключ к установлению отношений лежал в договоре о послевоенных польских границах.
В Тегеране было достигнуто понимание между Черчиллем, Рузвельтом и Сталиным в том, что польская граница будет проходить по линии Керзона (которая была очень близка к нацистско-советской демаркационной линии от сентября 1939 года), но и Польша получит компенсацию на западе за счёт территорий, отторгнутых от Германии. Неформальное соглашение было заключено в Тегеране, но многие детали предлагаемой польско-советской границы были оставлены для дальнейших переговоров.