Страница 62 из 67
Как устыдился взгляда моего!»
* * *
Как от страсти ум забыла,
Она Юсуфа за полу схватила.
Как пьяная, не помня ничего,
Напала, как волчица, на него.
Изображенье демона хранилось
В ее дворце; ему она молилась,
Закрыв лицо пред идолом своим,
Чтоб некрасивой не предстать пред ним.
Юсуф один, в отчаянье, в смущенье,
Сидел, страшась греха и обольщенья.
К его ногам припала Зулейха,
Шепча: «О гордый, нет в любви греха!
Ты хмур, ты сердцем тверд, как наковальня.
Сгубить любовь, что может быть печальней?»
В слезах ответил он: «Что ищешь ты?
Своей не оскверню я чистоты.
Ты мертвого стыдишься изваянья,
А я страшусь владыки мирозданья!»
Что пользы каяться, когда до дна
Расточена, пуста твоя казна?
Веселья ради, пьют вино вначале,
Потом — под старость — каются в печали.
Пока ты жив — раскайся. А умрешь —
Ты для мольбы и рта не разомкнешь.
* * *
Когда котенок на земле нагадит,
Он скрыть следы — песком засыпать ладит.
Ты вспомни притчу о рабе мятежном
И о суде суровом, неизбежном.
Но коль мятежный раб, в душе своей,
Раскается — он избежит цепей.
Проверь свое оружье до сраженья,
Чтоб избежать позора пораженья.
Та грамота, что нам на власть дана,
Да будет чистою возвращена.
Кто утопал в грехах, кто жил безгрешно,
Пред судным днем застонут безутешно.
От вздоха зеркало замутнено,
Но сердца зеркало — просветлено.
Кто в жизни делать людям зло боится,
Тот страшного Суда не устрашится.
* * *
С душой свободной, бодрый, хоть и пеший,
Я на привал пришел в степи .
И там увидел кровлю на столбах,
И стражу, и колодников в цепях.
Я дальше с караваном в путь пустился,
В степь, как из клетки птица, устремился.
Сказал мне спутник: «Эти — в кандалах —
Разбойники, что грабили в степях.
Ты ж не повинен в грабеже и краже,
Тебя не схватит никакая стража!»
Боится ль честный сборщик податей
Доносчиков султанских и судей?
Но тот, кто ложь свою скрывать умеет,
Перед Судом от страха онемеет.
В темницу честного не тащат зря.
О мудрый, бойся бога, не царя!
Коль честность мужа верного известна,
Он не боится клеветы бесчестной,
Коль божий раб в служении своем
Усерден, будет бог ему щитом.
Но коль своим величьем возгордится,
В погонщика ослов он превратится.
Спеши к притину Истины прийти,
Страшись отстать в неведомом пути.
* * *
Вельможа из , нравом злой,
Ударил мужа некого клюкой.
Всю ночь от боли охал и стонал он.
Шейх навестил его, и так сказал он:
«Когда б донес ты страже городской,
Не спал бы нынче оскорбитель твой».
Кто сердцем богу сам спешит открыться,
Тот в грозный день Суда не устыдится.
И все грехи, что за день совершил,
Ты вспомни, плачь, чтоб Истинный простил.
Пред тем, кто верой чистой обладает,
Дверей прощенья он не запирает.
О божий раб, в молитве будь горяч,
Стыдясь грехов своих, пади и плачь.
И верь — тебя спасет отец творенья,
Коль ты раскаялся в своем паденье.
Никто не приходил к его вратам,
Чтобы не внял он искренним мольбам.
Он искреннего не лишает чести.
Несовместимо с ним понятье мести.
* * *
Сын в Санаа скончался у меня...
Я не забуду горестного дня.
Был, как Юсуф, прекрасен сын мой милый.
Но сгинул — поглощен китом могилы.
Чинар веками крепнет и растет,
А гром ударит — в щепы разобьет.
Не удивляйся розам на могиле, —
Под ними столько юных схоронили!
Кто юн, кто стар, не разбирает смерть,
Безжалостно их убивает смерть.
В тоске по сыну, в горе, став как пламень,
Я своротил его могильный камень.
И устрашился я, похолодел,
Когда могилу темную узрел.
Смятение мой разум охватило...
Мне чудилось, дитя заговорило:
«Когда могила темная моя
Тебя пугает — стань светлей, чем я!»
Будь мужествен, не бойся тьмы могильной,
Коль ты зажечь сумел фитиль светильный!
Беда, коль тебя трясет,
А пальма фиников не принесет.
О, сколько в мире гнусных лиходеев,
Что грабят пахаря, зерна не сеяв.
О Саади, вот истина одна:
Тот хлеб пожнет, кто сеял семена.
Г Л А В А Д Е С Я Т А Я
Тайная молитва и окончание книги
Подъемли длань в мольбе, о полный сил!
Не смогут рук поднять жильцы могил.
Давно ль сады плодами красовались, —
Дохнула осень — без листвы остались.
Пустую руку простирай в нужде!
Не будешь ты без милости нигде.
И пусть ты в мире не нашел защиты,
Ты помни — двери милости открыты.
Пустая там наполнится рука,
Судьба в парчу оденет бедняка.
* * *
Надеждой обездоленные дышат.
Ступай к вратам того, кто всех услышит.
Подъемлю руки, как сучки ветвей,
В безлиственности горестной своей.
Взгляни на нас, источник благостыни!
Грех — от рабов твоих, от их гордыни.
Прости отчаявшегося раба, —
Он верил, что спасет его судьба.
О щедрый! Все мы вскормлены тобою,
Взросли под кровлею твоей живою,
Бедняк за тем, чью милость обретет,
Как верный пес идет, не отстает.