Божьи пляски

Катя Фиалкина Божьи пляски

Аннотация: Что обычно бывает, когда двум молодым богам становится скучно? Правильно, ничего хорошего. Природные катаклизмы и бессмысленные войны – всего лишь малая часть божественных развлечений. Эти двое пошли дальше и создали меня. Но видно не зря в народе про яблочко и яблоньку говорят... результат-то бракованный оказался!

Пролог

Божественные Пенаты сотрясались от грозного рева. – Шалопаи! – кричал Хисаэрт, размахивая одним из своих традиционных посохов. – Лоботрясы малолетние! Перед беснующимся богом, на безопасном расстоянии от увесистого родительского посоха, старательно раскаивались двое относительно юных (только недавно первое тысячелетие разменяли) божеств. Худосочный парнишка с темными волосами и белокурая, упитанная девушка. Двойняшки и самые известные раздолбаи божьего обиталища. – Просто невероятная безответственность! – рыкнул вечный бог. Посох со свистом пронесся у самого носа юноши, заставив того немного отпрянуть. – Я еще готов стерпеть то, что у Вайхалиса мертвые туда-обратно шастают. Не Божественные Пенаты, а проходной двор какой-то! Ладно, у них там свои дела. Про твою сестрицу вообще молчу. Прохиндейка, что с нее возьмешь! И подопечные у нее такие же. Но ты-то! Ты!!! Молодое божество смущенно потупилось и насмешливо стрельнуло взглядом в сторону сестры. Хисаэрт только за голову взялся. Ничего не меняется! И когда они уже повзрослеют?! – Я выиграл! – гордо объявил бог удачи Гэльсиан. – А значит, следующий выбор за мной... – Подумаешь! – надула подкрашенные губки покровительница плутовства. – Видимо, никогда, – печально вздохнул бог-отец. – И это – вершители человеческих судеб! Да помилуем мы эти несчастные земли! Двойняшки лишь демонстративно усмехнулись в ответ. Лично они никого миловать уж точно не собирались. Хисаэрт подхватил оброненный в припадке ярости посох и изволил удалиться. Дети, что с них возьмешь! Бестолковые и не в меру пакостливые, но по-своему дорогие. Ну поиграли чуток... Так чем бы дитя не тешилось! А то, что их игрушками давно уже стали людские судьбы... Боги они, или нет, в конце концов?! Ничего ведь страшного не случилось. Избавившись от надоедливого родительского внимания, проказники наконец смогли вздохнуть свободнее. – Итак... – в предвкушении потер руки Везунчик. – Сиан!.. – взмолилась его сестра, прикидывая, как бы смыться от чересчур удачливого брата. И ведь не подкопаешься – ему по статусу положено. – Аля!!! – возмутился победитель. – Ты проиграла. Теперь изволь заплатить. И кстати, условия тоже будут мои. Можно подумать, когда-то было по-другому. Альбрехтина поморщилась и сотворила себе стул. Знал бы кто, как ей надоело ходить в проигравших! Гэльсиан последовал примеру своей вечной соперницы. – Итак, – снова начал он, – шахматы. – Опять?! – практически взвыла Прохиндейка. Здесь у нее точно никаких шансов. Как, впрочем, и в любой другой игре. Мухлюй, не мухлюй, а абсолютную удачу не проведешь. Тем более в лице собственного брата. Он же как свои пять пальцев ее знает! – Что может быть интереснее, чем играть судьбами смертных? Если бы этот вопрос не был риторическим, Аля могла бы назвать с десяток других развлечений. Но промолчала. Не время спорить, надо срочно что-то придумывать. – Выиграю я, и храм в Старинске мой, – огласил условия Сиан. Лицо богини слилось по цвету с ее белоснежными волосами. – Но это же мой последний оплот... Ты так не поступишь! Вредный братишка только рассмеялся в ответ. – Знаю-знаю, тогда ты распылишься. Так что в твоих же интересах поднапрячься. А то, право слово, мне уже становится скучно... Прохиндейка злобно зыркнула на не в меру удачливого брата. – Ладно, – все равно ведь выбора нет. – Побеждаю я, и ты отдаешь мне пять храмов. Один, так уж и быть, можешь оставить себе. Что поделать, если люди по непонятным причинам больше любят бога-Везунчика. – Идет! Между ними возник шахматный столик. Аля задумчиво оглядела клетчатую поверхность и плутовато улыбнулась. “Погоди, братишка... Я так легко не сдамся”. – Хочешь играть судьбами смертных? Хорошо же, будет тебе смертная!

Глава 1. По образу и подобию

– Ты первая, – скомандовал Гэльсиан. – Ну же, я жду... Альбрехтина легонько щелкнула пальцами, и в центре одного из черных квадратов возникла белоснежная кошка. Встряхнулась, с любопытством огляделась и в следующий миг обернулась хрупкой девушкой. Проказливый солнечный лучик пробился из-за мохнатого облака и нахально щелкнул меня по носу. Я смачно чихнула, фыркнула, кое-как разлепила глаза. И только после этого проснулась. Пестреющую всеми цветами радуги поляну оглашал беззаботный щебет птиц. Прозрачное озеро в свете утреннего солнца отливало серебром. Свежий воздух был пропитан весенними ароматами. Я блаженно потянулась, разминая затекшие за ночь конечности. М-р-р-р-р... Странный звук вырвался помимо воли, но тогда я не придала этому значения. А зря... Мокрая от росы трава неприятно холодила кожу. Тело начало покрываться пупырышками. Так, постойте-ка... Одежда-то где?! Только сейчас я заметила ее полное отсутствие. Это что, сейчас такая мода – спать голышом? Просто замечательно! Нет, мне-то ничего, очень даже удобно, но мало ли кто из леса вынырнет? Объясняй потом, чего это я тут загорать надумала с утра пораньше. Ладно, вот сейчас умоюсь, и пойду искать утерянные вещички. Где-то же они валяются... С этими самоуспокаивающими мыслями я склонилась над водой. Следующий сюрприз мне преподнесло мое же собственное отражение. У-у, коварное! Хрустальная гладь озера бесстрастно отразила немного бледное и слегка удивленное девичье лицо. Впрочем, ни первое, ни тем более второе его совсем не портило. Я медленно выдохнула и повнимательнее вгляделась в себя любимую. А что, очень даже симпатичная мордашка! Правда, загореть не мешало бы. А так... Высокие скулы, правильные черты, огромные голубые глаза, пухлые губки. Кончики белых, словно молоко, волос обмакнулись в воду. Из импровизированного зеркала на меня с любопытством взирало по-настоящему красивое лицо. Жаль только, совершенно чужое. Самое удивительное, что страшно мне не было. Любопытно – да, весело и удивительно легко. Так, будто я только что родилась. Что ж, раз уж память отправилась в прекрасное далеко (надеюсь, все-таки не навсегда) вслед за одеждой, надо провести полную ревизию своей блондинистой персоны. Я перетекла в вертикальное положение и сверкнула любопытными глазками в сторону озерной глади. На губы выползла довольная улыбка. – Что ж, будем знакомы, – кивнула я своему отражению. – Ты мне определенно нравишься. Ага, знакомы... Как же! Имени-то у меня до сих пор нет. Или есть, просто я его не помню (в это хотелось верить чуточку больше). Некоторое время я усердно морщила лоб, но ни одно полезное воспоминание в голове появиться так и не пожелало. Вместо этого на ум то и дело приходили обрывки совершенно ненужной информации: дни недели, названия месяцев, государств, правила этикета, какой-то замысловатый танец и сочинение новомодного барда. По мне, так сплошной визг, но многим нравится. Фырканьем разогнав все эти странные мысли, я обреченно махнула рукой. Ладно. Имя я себе и придумать могу. Но воплотить это намерение в действие мне самым наглым образом помешали. – Вижу, ты уже проснулась, – подозрительно веселый голос, раздавшийся откуда-то из-за спины, заставил меня вздрогнуть и резко обернуться. – Ну, как настроение? У кромки леса стояла пухленькая девушка в длинном сиреневом платье с разрезами по бокам. Фи! Да разве ж с твоей фигурой подобное носят?! Но тут я заметила, что незваная гостья тоже светловолосая, и глаза такие же голубые. Да и вообще есть в нас что-то... родственное? Так... это уже обнадеживает. – Ты кто? – а что еще я могла спросить?! Дамочка улыбнулась немного нервно и принялась безжалостно ощипывать зажатый в пухлой ладошке букетик белесых цветочков с тонкими продолговатыми лепестками. Ой, чего это с ней?.. – И, кстати, кто я? – надо успеть задать все вопросы, пока эта странная особа не сбежала. – И где моя одежда? И... Измочаленный букет полетел в траву. – Погоди, не все сразу, – замахала руками предполагаемая родственница. – Начнем с одежды. Это я недоглядела, сейчас поправлю. Щелчок пальцами – и я ощутила, как к телу прикасается прохладная ткань. Ого! Удержаться и не поглядеть в “зеркало” моя любопытная натура оказалась просто не в силах. Небесно-голубой костюмчик сидел как влитой, подчеркивая достоинства и... А что “и”? Особых недостатков я в себе и до этого не замечала. Уж не знаю, то ли их попросту не было, то ли я о них благополучно забыла. Может зря я так распереживалась из-за потери памяти? – Вот так-то лучше, – удовлетворенно кивнула моя благодетельница, но проскользнувшей на самом донышке глаз зависти скрыть все равно не смогла. – Осталось только последний штрих добавить... В тот же миг мою шею обвила тонкая серебряная цепочка, увенчанная крошечным кулоном – черным котом, хитро сверкающим на мир единственным бриллиантовым глазом. – Спасибо... – ошарашенно выдала я. – Альбрехтина, – не обращая совершенно никакого внимания на мои благодарности, представилась странная девушка и выжидательно уставилась на меня. Так... и что, интересно, я должна сейчас сделать? Странный инстинкт (тот самый, что заставлял меня смешно фыркать) не давал спокойно стоять на месте, и я принялась нарезать круги по поляне. Бр-р-р... так и сбрендить недолго. Но стоило телу прийти в движение, как в голове прояснилось, и спящий доселе мозг разом выдал всю необходимую информацию. Альбрехтина. Она же Прохиндейка. И вообще, по слухам, крайне скользкая личность. – Богиня. Покровительница разных проходимцев. Вроде бы где-то поблизости должен быть храм. Мне показалось, или обитательница Пенат действительно вздохнула с облегчением?.. – Именно, – благосклонно склонила голову богиня. И тут же сбросила с себя всю неземную важность и со счастливым визгом принялась кружиться по поляне. – Получилось! О, Божественные Пенаты, у меня получилось!!! Э-э-э... Ну просто какой-то Божественный Дурдом на прогулке. – Что – получилось? – на всякий случай уточнила я. Подушечки пальцев противно засвербели, и я крепко сжала кулаки. Не до того сейчас! – Ты! – огорошила меня Аля. Может я что перепутала? Кто там у нас покровительствует блаженным? – У меня получилась ты, – уже спокойнее принялась объяснять богиня. – Шата со всеми необходимыми данными. И мордашка смазливая. Хотя, на этот счет можно было и не беспокоиться – с себя лепила. Из горла снова вырвался странный фырк, но я предпочла его проигнорировать. Разберусь с этим позже. Сказанное богиней с трудом умещалось в голове. Получается, что она меня создала. Разве такое возможно? Наверное, да... Но как? Стоп, дорогая моя. Не о том думаешь. Сейчас гораздо важнее не “как?”, а “зачем?”. – Я – кто? – надо бы выяснить поподробнее свою видовую принадлежность. Ну, за исключением того, что я чей-то сомнительный эксперимент. – Шата, – терпеливо повторила она. Богиня явно была довольна делом рук своих, а потому пребывала в самом благостном расположении духа. – Девушка-кошка. Ну-ка обернись! Какая-такая кошка?! Я подумала-подумала, и повернулась к ней спиной. – Да не в этом смысле! – хихикнула Прохиндейка. – Ипостась смени. Фр-р-р-р... Никакие внутренние самоуговоры уже не помогали держать себя в руках. Легко ей говорить! – Может, расскажешь, как, раз такая умная? – У-у-у, как все запущено... Она еще и издевается! Р-р... Ой, что это я опять творю?! Сжатые ладони чем-то болезненно кольнуло. На еще не обсохшую от росы траву упало несколько красных капель. – Ладно, если сильно прижмет, сама разберешься. Но я уже не слушала, с изумлением взирая на свои растопыренные пальцы. Кажется, сумасшествие нынче заразным стало. Вон и я уже от своей божественной создательницы набралась. Иначе с чего бы возникнуть галлюцинациям? Вроде никаких подозрительных цветочков не нюхала... Из чуть покрасневших подушечек моих бедных пальчиков торчали аккуратные коготки. Только на вид такие маленькие и безобидные – руку-то довольно глубоко оцарапали. Ухватившись за отчаянную надежду, что меня все-таки посетили глюки, я крепко закусила щеки изнутри. Когти даже не подумали исчезнуть. Да-а, кажется, все еще хуже, чем я думала... – Ну и что это? – голос предательски дрогнул. Ну вот, только показательной истерики мне сейчас и не хватало! Спокойно, спокойно... Откуда я знаю, может у этих шат такие вот выверты тела в порядке вещей? По крайней мере, очень хочется на это надеяться. – Производственный брак, – равнодушно пожала плечами Прохиндейка. – Да ты не волнуйся, всякое ведь бывает... – принялась заговаривать мне зубы богиня, пятясь обратно к лесу. – Всякое бывает?! – возмущенно зашипела я, наступая. – Брак?! Я тебе покажу, как на беззащитных шатах свои эксперименты проводить! Сейчас так физиономию разукрашу, родные Пенаты не узнают! Что уставилась, как упырь на жреца? Сама ж сказала – я бракованная! И сверкнув для убедительности коготками, я бросилась на вконец офигевшую богиню. Что поделаешь – инстинкт. Видно, характер у этих шат тот еще. Конечно же, плутовка успела смыться. Испарилась перед самым моим носом. Потом появилась шагах в десяти от места действия и с мстительным выражением на лице наблюдала, как я шмякаюсь на траву. Еще и пальчиком назидательно погрозила. Ну не зараза ли?! На этом воспитательный процесс не закончился. Не успела я сообразить, что произошло, и хоть немного отдышаться, как вдруг почувствовала сжимающий горло холод. Р-р-р... Могла бы догадаться, что боги просто так ничего не делают. Ага, кулончик она на меня навесила! Ошейник одела! Меня объял животный ужас. От недостатка воздуха я закашлялась. Руки, до сих пор вооруженные когтями, потянулись к шее. Цепочка не поддавалась. Пытаясь добыть желанный глоток воздуха, когти больно впивались в шею. От страха и недостатка воздуха в глазах зарябило. Все закончилось так же быстро, как началось. – Только посмей еще раз на меня напасть, – прошипела Альбрехтина, наблюдая, как я жадно глотаю воздух. – В следующий раз придушу. Поняла? Не в силах произнести ни слова, я кивнула. От пережитого шока меня трясло, к глазам подступали слезы. Вот еще! Не дождется. Пришлось брать себя в руки и вставать. Правда, для того, чтобы совершить такой подвиг, пришлось опереться на ствол ближайшего дерева, но в моем состоянии и это большое достижение. – Что тебе надо? – Правильный вопрос, – усмехнулась моя благодетельница. – Видишь ли, в обиталище богов та-а-ак скучно! Хоть в голос вой. Вот мы с братом и развлекаемся, как умеем. – Ну и на здоровье! Я-то здесь каким боком? Аля вздохнула и задумчиво поправила и без того сидящее идеально платье. – Лично ты – здесь действительно ни при чем. Но не забывай, что смертные для нас всего лишь пешки. Тебе повезло, ты фигура более значительная. Продержишься дольше, чем игрушка Сиана, и победа у меня в кармане. Я снова начала злиться, но на этот раз до махания когтями дело не дошло. – А мне с того что за радость? Богиня противно захихикала. – Я тебя распылю. – Что-о?! – голос предательски сорвался на визг. – Я должна участвовать в ваших увеселениях всего лишь для того, чтобы ты меня убила?! Еще чего! Ради такой сомнительной награды я и лапой не пошевелю. Ну, вот, уже и говорю как шата... Быстро же я сжилась со своей кошачьей сущностью. – Маленькая поправка, – Альбрехтина приблизилась ко мне почти вплотную, – для того, чтобы я распылила тебя. Это, в отличие от того, что произойдет, если я разозлюсь, безболезненно... – Постой, – окликнула я уже собравшуюся исчезнуть богиню. – Зовут-то меня как? Аля замерла на мгновение после чего удивленно обернулась. – Я почем знаю? – фыркнула моя нерадивая создательница. – Обзовись как-нибудь. С этими словами Альбрехтина растворилась. Я снова зашипела. Действительно, какое имя? Жить-то мне не долго. Всего лишь пока двое божественных раздолбаев не наиграются. От этой мысли воздух показался особенно сладким, пение птиц – звонким, и... в животе заурчало. Пора подумать о пропитании. Я помедлила немного, определяясь с направлением, и потопала в сторону города. У ворот скучающе переговаривались стражники. Я насчитала четверых. Вот когда пришло время жалеть, что вторая ипостась мне пока не доступна. Кошку бы они даже не заметили. А тут... денег-то на пошлину у меня нет. Хвостом чувствую, новая встреча с дражайшей создательницей, будь она трижды неладна, не за горами! Некоторое время я топталась в тени деревьев, набираясь смелости. Не помогло. Видно, таковой поблизости не водилось. А, ладно! Шата я, в конце концов, или как? Вот именно! Я затолкала поглубже инстинкт самосохранения вместе со здравым смыслом и, положившись на свою кошачью натуру, шагнула вперед. Авось пронесет! При виде вышедшей из леса девы красоты неописуемой (то бишь меня) мужики расплылись в глупых улыбках. Здравый смысл позволил себе робко усомниться в успехе сей авантюры, но был грубо задавлен нарастающим чувством голода. – Ты откуда здесь? – заступил мне дорогу самый бойкий – совсем еще молоденький паренек с рыжими волосенками и россыпью веснушек. – Что-то я тебя не припомню... Кажется, меня приняли за местную жительницу, или за чью-нибудь гостью. В общем-то, оно и не удивительно. Ни вещей, ни лошади, впечатление складывается такое, будто я погулять вышла. Что ж, не будем их разубеждать... – Я новая жрица при храме богини Альбрехтины, – главное улыбаться как можно очаровательнее. Судя по их осоловелым взглядам, о пошлинах блюстители порядка сейчас не вспомнят и под пытками. – Только вчера в город прибыла. А тут с утра вышла по лесу прогуляться, а никаких бумаг, удостоверяющих мою личность, не взяла. И вы, как назло, успели смениться... Так, успокаивающе мурлыча объяснения, я потихоньку проскользнула мимо одурманенных представителей власти. – Ничего, так проходи, – запоздало разрешил рыжий. Я одарила его еще одной улыбкой, игриво похлопала по щеке и была такова. Ой, что будет, когда они очухаются!.. Знания, заботливо вложенные Альбрехтиной в мою голову, пришлись очень даже кстати. Так я хоть немного ориентировалась в пространстве. До города смогла добраться без приключений, да и в извилистых улочках Старинска не путалась. Наверняка, свою роль сыграло то, что где-то поблизости должен быть храм Прохиндейки. Повезло еще, что она сотворила меня именно здесь. Не привлекать лишнего внимания не получится, этот печальный вывод я сделала уже за третьим поворотом. И в очередной раз пожалела, что не могу обернуться. Вернее, просто не представляю, как это сделать. Все взгляды были прикованы ко мне. В глазах проходящих мимо женщин плескалась странная смесь отвращения и зависти. Их лица кривились от злости, и иногда мне даже начинало казаться, что в меня сейчас полетят камни. Ощущение не из приятных, но, если подумать, сущая мелочь в сравнении с жадными взглядами мужчин. Под ними мои бледные щеки сделались пунцовыми. Наряд, в который меня облачила богиня, вмиг разонравился. Тонкие брючки слишком плотно обтягивали бедра, да и декольте казалось чересчур откровенным. В душе медленно поднималась паника. Желая уйти с многолюдных улиц, я углубилась в городские окраины. Здесь было потише. Я прислонилась спиной к стене и стала лихорадочно придумывать план дальнейших действий. Для начала надо разжиться чем-нибудь съестным, а то пустой желудок урчит так вдохновенно, что сосредоточиться на чем-то другом я не способна. Вот только где его взять, это съестное? Денег у меня нет, и в обозримом будущем не предвидится. Стащить незаметно пирожок у торговки тоже не вариант. Шата и “незаметно” понятия плохо совместимые. Может, действительно в храм податься? Но что я скажу жрецам? Что их покровительница от нечего делать начала шат ваять? Так и за блаженную сойти не долго. Так и не надумав ничего дельного, я заметно заскучала. – Точно шата, я тебе говорю, – свистящим шепотом уверял грязный нищий такого же чумазого паренька. – Я их знаешь сколько в Файдморе перевидал! У моря таких красоток полно. – Да откуда ж этим вертихвосткам в наших краях взяться? И тут достали! Я возмущенно зашипела. Пора делать ноги. До наступления темноты пришлось хорониться по укромным углам от беды подальше. Пока вроде бы народ никаких активных действий против моей явно неугодной персоны принимать не пытался. Но это только пока. На душе все равно было неспокойно. Когда город погрузился во мрак, я решилась еще раз попытать счастья. От голода уже начинала кружиться голова. К тому же, надо было решать, как быть дальше. За неимением лучшего, я решила отправиться в храм своей криворукой создательницы. Если очень повезет, найду там саму богиню и выскажу все, что за день накипело. Если без “очень”, то меня хотя бы накормят. О менее благоприятном исходе событий я старалась не думать. Чтобы добраться до оплота Прохиндейки, пришлось топать через весь город. Далеко же я забралась! Вскоре ноги противно заныли, а потом и вовсе каждый шаг стал отдаваться болью. Изящные белые туфельки на высоченных тонюсеньких каблуках, которыми меня облагодетельствовала Альбрехтина, определенно не располагали к длительным прогулкам. В надежде хоть немного отвлечься от неприятных ощущений я начала глазеть по сторонам. Что интересного можно увидеть в замшелом провинциальном городишке ночью? Правильно, ничего. Грязные, местами слишком узкие улочки тщательно укутала темнота. Как жаль, что она не способна отбивать запахи! Вполне сносная для обычного человека, меня вонь, источаемая сгнившими за день отбросами, сводила с ума. К горлу подкатился противный ком. Только этого еще не хватало... Волей-неволей порадуешься вынужденной голодовке. Правда, заботливая память тут же услужливо напомнила, что под утро должны активироваться очистительные заклинания, но меня это почему-то не утешило. Старинск мне уже разонравился. Слух тоже обострился. Именно это несколько раз спасло меня от подозрительного вида личностей, почти (почти!) бесшумно сновавших по ночному городу. Уж что-что, а прятаться я за прошедший день наловчилась. Бродячие животные тоже добавили “приятных” ощущений. Если коты еще реагировали на меня вполне адекватно, чувствовали “родственницу” и даже пытались завести знакомство, то собаки... Собаки тоже улавливали кошачий дух, обгавкивали, а самые смелые даже пытались тяпнуть. В общем, набегалась я лет на десять вперед. Когда городские окраины остались позади, на сердце стало спокойнее. Ближе к центру горели фонари, да и окошки уютно светились. Здесь было не так страшно. Нет, дело вовсе не в темноте. Мое зрение к ней неплохо адаптировалось. А вот кошачья половина (человеческая и так в хроническом шоке пребывала, еще с разговора с богиней) нервничала и тянулась к людям. Домики здесь были пускай и не шикарные, но вполне приличные. Изредка даже двухэтажные попадались. И под ногами ничего противно не хлюпало. Я невольно заглядывалась на залитые светом окошки. Внутри что-то неуловимо сжималось. Ну, Аля! Могла бы уж и пристроить меня куда-нибудь. Что ей стоило? А то брожу тут неприкаянная и даже не знаю, каких таких подвигов от меня ждут. От прогрессирующей жалости к себе меня отвлек тихий, чуть хрипловатый голос. На тускло освещенном крыльце сидел благообразного вида старик и ласково наглаживал большую белоснежную кошку. – Бэллес, – приговаривал он, проводя морщинистой рукой по блестящей шерстке. – Бэллес... Упитанная мурлыка реагировала на ласку хозяина полным пофигизмом. Вот не ценят некоторые своего счастья... Я тихонько прошмыгнула мимо и поспешила свернуть в ближайший переулок. Придется сделать круг, но так оно безопаснее. Как назло здесь оказалась харчевня. Более того, она была еще открыта. Значит, не такое уж и позднее время. Распахнутые настежь окошки, одетые в светлые занавески, гостеприимно светились. Из приоткрытых дверей доносились приглушенные разговоры и одуряющие запахи. Сдвинуться с места я уже не смогла. Страждущий желудок громогласно заявил о своем праве быть накормленным. Сейчас же. Шаг... другой... Новенькое крыльцо даже не скрипнуло под моими легкими шагами. От близости еды голова пошла кругом, пришлось ухватиться за дверной косяк, дабы избежать падения. – Что желает госпожа? – передо мной словно из-под земли вырос пухленький гном с симпатичной остренькой бородкой и блестящей в свете магических светильников лысиной. Но стоило ему разглядеть “госпожу” получше, как вежливая улыбка сменилась удивлением. – Э-э-э... Шата?! От того, чтобы привычно броситься наутек, меня удержал его взгляд. Удивленный, ошарашенный, но адекватный. – Шата, – подтвердила я, отпуская многострадальный косяк. Меня тут же повело. – Голодная и без денег. И если вы мне сейчас же не дадите что-нибудь съедобное, будет еще и дохлая. Гном весело сверкнул маленькими глазками. – Поесть-то я тебе дам, конечно, – кивнул он. – Проходи на кухню. Только имей в виду, что способ оплаты, которым вы, хвостатые, привыкли пользоваться, меня не устроит. Гэльсиан раздраженно заскрипел зубами. – В этот раз я легко не сдамся, – предупредила Альбрехтина с удовольствием оглядывая недовольного брата.