Фейерверк любви (Сборник)

— Ты не поверишь, мне пришлось всю ночь просидеть рядом с ним, и только утром мы заметили два зубика.

— Полагаю, это и было причиной беспокойного поведения. Бедолага! Ему досталось!

— А как насчет меня? — пошутила Марджи, проходя в кухню. — Я обещала Дилану вернуться через десять минут. Мне просто нужно сменить обстановку.

— У тебя есть время выпить чашечку чая?

— Да, — Марджи улыбнулась, снимая плащ и вешая на спинку стула, — а где Ники?

— Он спит, — ответила Фейт.

— Джаред сказал, что ты уезжаешь.

— Да. — Фейт осторожно посмотрела на собеседницу.

— Он сказал, что ты можешь остаться, но все-таки возвращаешься в Сан-Франциско.

— Да. — Это было все, что смогла выговорить Фейт.

Если бы они тогда знали, что она не Паула, а ее сестра!

Она бы не обиделась, даже если бы Марджи назвала ее обманщицей.

— Забавно, но, когда я позвонила тебе в то утро, у меня было такое чувство, что я разговариваю с незнакомым человеком.

— Марджи, прости меня. Надеюсь, когда-нибудь ты забудешь об обмане. Единственное оправдание — я думала, так будет лучше для Ники.

— Я понимаю. Джаред рассказал мне правду.

Фейт кивнула.

— Фейт… могу я тебя так называть?

— Конечно.

— Мы сожалеем о твоей потере и об отъезде тоже.

— Спасибо. Я тоже сожалею.

— Альбом твой? — вдруг спросила Марджи. Фейт повернулась в тот момент, когда та стала рассматривать рисунки. — Джаред упомянул, что ты иллюстрируешь детские книги.

— Да. — Фейт хотелось поскорее отобрать альбом, чтобы Марджи не добралась до портрета Джареда с Ники на руках.

— Ух ты! Как здорово! Ты нарисовала их с такой любовью… — Марджи остановилась на полуслове и взглянула на Фейт. — Он видел это?

— Нет! — почти прокричала Фейт, подходя к столу. — К тому же это просто набросок, — добавила она уже тише, ставя чашку с чаем перед Марджи и отбирая альбом.

— Джаред сказал, что хочет нанять няню.

— Да. — Фейт положила еще пакетик в заварочный чайник и налила кипятка. — Он переговорит с возможными кандидатками очень скоро, если уже этого не сделал. А когда найдется подходящий человек, я вернусь в Сан-Франциско, — добавила она, побледнев.

— Ты, правда, хочешь уехать?

— Да, — ответила Фейт, отводя взгляд, — а почему ты спрашиваешь?

— Просто, посмотрев на твой набросок, я подумала, что ты хочешь совсем другого.

Фейт встретилась с ней взглядом.

— Я не понимаю…

— Все очевидно!

— Что? — спросила Фейт, нахмурив брови.

— Ты любишь его, — улыбнулась Марджи.

— Это просто смешно!

— Ты уверена?

— Конечно! — выпалила Фейт, сильно волнуясь. — Я не могу любить Джареда, — добавила она, все больше смущаясь, — я не хочу этого.

Марджи только шире улыбнулась, и Фейт поняла, что выдала себя. Она действительно любила Джареда, его улыбку, его тепло, силу.

— Я думаю, это здорово, — произнесла Марджи, — а что касается Джареда, то я никогда не видела его таким счастливым.

— Марджи, что же мне делать? — с отчаянием выпалила Фейт.

Но разговор был прерван телефонным звонком.

— Это, наверное, Дилан. Я лучше пойду, — проговорила Марджи, надевая плащ. — Скажи ему, что я уже иду. Да, Джареду несказанно повезло, — добавила она в дверях.

Фейт улыбнулась и подняла трубку.

— Алло.

— Фейт? Руперт Берисфорд. Извините за беспокойство.

— Мистер Берисфорд! Какой сюрприз! — воскликнула Фейт.

Только вчера она звонила издателю Бреду Поттеру, оставила номер телефона, по которому ее можно разыскать, но уж никак не ожидала, что главный редактор, мистер Берисфорд, так быстро свяжется с ней.

— Надеюсь, приятный. Я хотел быть первым, кто сообщит вам новость.

— Новость?

— Мы получили письмо от одного из наших авторов с предложением поручить вам сделать иллюстрации к его новой книге.

— Правда? — спросила Фейт, с трудом сохраняя хладнокровие. — А кто это?

— Джейк Джонс.

— Джейк Джонс! Тот, который пишет такие забавные рассказы с тонким юмором? — Она еле сдерживала радость.

— Да, это он. У Джейка новый герой. Он прекрасно отзывался о ваших работах и хотел бы, чтобы именно вы подготовили рисунки для его книги. Каково ваше мнение?

Фейт не могла поверить в то, что услышала.

— Конечно, я с удовольствием возьмусь за это дело.

— Отлично! Позвольте также сообщить вам, что издатель и я довольны вами. Знаем, вы на пороге больших перемен в жизни. Желаем всего наилучшего.

— Спасибо, мистер Берисфорд, — произнесла Фейт, польщенная высокой оценкой.

— Все организационные вопросы мы уладим недели за две. Джейк сейчас в Колорадо, но должен вскоре вернуться. Как только рукопись будет в издательстве, свяжемся с вами.

— Хорошо, спасибо, мистер Берисфорд.

Фейт медленно положила трубку. Настроение упало. Казалось бы, она должна прыгать от радости, потому что получила предложение, о котором можно только мечтать. Это такая редкая возможность — работать с интересным автором! Почему же она чувствует опустошенность?

Марджи заставила ее посмотреть правде в глаза.

Она произнесла вслух то, что Фейт старательно скрывала от всех, и прежде всего от себя. Она любила Джареда, любила всем сердцем. Работа перестала приносить удовлетворение. Чего она действительно хотела, так это остаться в бухте Грейс и стать матерью Ники и женой его отцу.

Было уже половина шестого, когда Джаред вышел из гаража. В кухне стоял запах чесночного соуса, от которого текли слюнки. Он слышал, что в столовой кто-то поет. Он открыл дверь. Фейт, одетая в джинсы и нежно-голубой свитер, танцуя, качала Ники.

Она еще никогда не выглядела такой красивой. Глаза сверкали, как бриллианты, щеки горели ярким пламенем, а губы…

Поцелуй в ту ночь, который он не мог забыть, поцелуй такой чувственный, такой дикий, необузданный… Джаред плохо спал ночами, мечтая о Фейт и о ее поцелуе, заставившем влюбиться в нее. Сны настолько походили на явь, что каждое утро он просыпался, запутавшись в простынях. Сердце было переполнено любовью.

— Это частная вечеринка или можно к вам присоединиться? — спросил он наигранно небрежным тоном.

Фейт перестала танцевать, услышав голос Джареда, и сердце ее бешено заколотилось. Но она овладела собой и непринужденно улыбнулась.

— Привет, мы не заметили, как ты вошел, — сказала она, пытаясь успокоиться. — Я учила Ники танцевать вальс, — объяснила она, немного отдышавшись.

Джаред улыбнулся.

— Ты не думаешь, что он маловат для уроков танцев? Может, сначала ему следует научиться ходить?

Усмешка в глазах Джареда будоражила кровь, возбуждая ее.

Опасаясь, что он заметит ее состояние, Фейт обратилась к малышу:

— Тебе понравилось танцевать, дорогой?

Ники в ответ заулыбался и заговорил на понятном только ему одному языке.

Джаред рассмеялся.

— Ты знаешь, мне всегда хотелось научиться танцевать вальс. Может, ты покажешь мне несколько па?

У нее пересохло во рту. Мысль о близости его рук и тела вызвала головокружение.

— Извини, но урок закончен, — проговорила Фейт хрипловатым голосом, — отнеси Ники в кроватку, пока я соберу ужин.

Фейт поставила на стол горячие спагетти, приправленные соусом, салат и хлеб.

— Соус — пальчики оближешь! Где ты научилась так готовить?

— Это заслуга моей мамы.

— Твоя мама учила вас с Паулой готовить?

— Ну, вообще-то это была лишь попытка. Паула не проявляла ни к чему такому интереса. Она была увлечена лишь карьерой актрисы.

— Видно, тяжело приходилось твоей маме с близнецами. И с одним-то ребенком сколько хлопот! — добавил он, улыбаясь Ники, который в ответ засучил ручками и ножками.

— Мой отец помогал во всем. Но мама не устает повторять, что больше всего ей доставалось от Паулы. Она была очень живой девочкой, иногда даже безрассудной… — Фейт замолчала.

— Извини… — начал Джаред.