Страница 89 из 145
— Ладно, — взорвался я, — ты, долбаный меломан! У моего органа, кстати, тональностей не шестьсот, а семьсот тысяч!
— Твои усиленные контуры все равно ничего кроме безумного воя не издают. Как бы ты его ни улучшал, там не мелодия, а зоопарк сплошной какой–то!
— Кое–кто все же умудряется сочинять на нем музыку, — возразил я.
— Сочинять?! Это все равно что варить на этой фигне микстуру от плоскостопия! Говорю тебе, Льюис, лучше спали к чертям собачьим ту часть вашей фабрики, где делают эти штуки, или, черт тебя дери, измени ее профиль. Пусть выпускает что–нибудь новенькое, полезное, на что человечество могло бы положиться на протяжении своего мучительного восхождения к вершинам будущего. Ты понял? — Он нетвердо качнулся, тыча в меня длинным пальцем. — Мы уже на небе. Вовсю шпарим к звездам. Нет больше пределов для человека, слышишь?
— Слышу, — отозвался я. — Только позволь тебе напомнить: предполагалось, что именно ты и Боб Банди родите что–нибудь новенькое. Вроде бы девять месяцев прошло, а младенца я что–то не вижу!
— Отчего же, мы тут кое–что сделали, — возразил Мори. — И когда ты ЭТО увидишь, то согласишься, что ОНО смотрит в будущее!
— Ну так давай показывай, что там у тебя за ЭТО!
— Идет. Мы съездим на фабрику — твой папа и брат Честер наверняка там. Иначе будет нечестно: ведь именно им придется ЭТО выпускать.
Боб Банди стоял рядом со стаканом в руке и скалил зубы в своей подлой манере. Наши постоянные склоки наверняка действовали ему на нервы.
Я обратился почему–то к нему:
— Мужики, у меня такое ощущение, что вы собираетесь нас разорить.
— Мы разоримся в любом случае, — проворчал Мори, — если будем возиться с твоей органолой или еще какой–нибудь хреновиной, которую наслесарит твой братец Честер.
Мне нечего было возразить, и с мрачным видом я плеснул себе выпивки.
Глава 2
«Ягуар» — старинное громоздкое авто, коллекционный экземпляр: противотуманные фары, решетка как у «роллс–ройса», кожаные сиденья цвета орехового дерева, масса внутренних светильников. Эта игрушка досталась Мори в отличном состоянии, хотя была выпущена Бог знает когда. Мори обхаживал ее, как ребенка, но тем не менее мы не смогли выжать из этого драндулета больше чем 90 миль в час. И зачем тогда выезжать на скоростную магистраль, соединяющую Онтарио с Буаз? Такой занудный темп передвижения выводил меня из себя.
— Послушай–ка, Мори, — потребовал я, — хотелось бы все–таки услышать объяснения по поводу того, что вы задумали.
Расположившись за рулем, Мори затянулся сигарой «Корина Ларкс», откинулся на спинку сиденья и спросил:
— Как ты думаешь, что занимает умы Америки в наши дни?
— Секс, — предположил я.
— Мимо.
— Ну, тогда преимущество перед Россией на внутренних планетах Солнечной системы.
— Нет.
— Ладно, говори.
— Гражданская война.
— Боже милосердный! — только и смог выдавить я.
— Это правда, приятель. Нация одержима войной между Северными и Южными штатами. И я скажу тебе почему: это была первая и единственная национальная эпопея, в которой мы, американцы, участвовали. — Он выдохнул–дым прямо мне в лицо. — Война привела нас, американцев, к зрелости.
— Это мне не по душе, — буркнул я.
— Могу остановиться на любом людном перекрестке любого города Штатов, схватить за шиворот с десяток горожан, и шестеро из них на вопрос о том, что занимает их мысли, ответят: «Гражданская война!» Как только я в это врубился, а случилось это месяцев шесть назад, сделал выводы и приступил к работе над практической стороной вопроса. Для «Ассоциации САСА» это имеет колоссальное значение, если, конечно, мы собираемся держать руку на пульсе. Известно ли тебе, когда отмечали сотую годовщину Гражданской войны? Ты помнишь?
— Да, — согласился я, — помню.
— И празднество обернулось провалом: выползла сотня дураков и попыталась изобразить парочку сражений. Но все это жалкая пародия. А теперь глянь–ка на заднее сиденье.
Я включил свет в салоне, обернулся назад и увидел длинную картонную коробку, обернутую газетами. По форме она напоминала манекен из витрины. Так как в области грудной клетки выпуклость отсутствовала, я заключил, что ОНО не женского пола.
— Ну и..? — спросил я.
— Вот над чем мы работали.
— Пока я искал новые рынки сбыта?!
— Точно, — кивнул Мори. — И ЭТО со временем переживет твою торговлю всякими там спинетами и органолами, да так, что у тебя башка пойдет кругом!
Он выразительно качнул головой.
— Скоро мы доберемся до Буаз, а пока что слушай: мне бы не хотелось, чтоб твои папаша и братец показали нам пятую ногу у коровы. Поэтому необходимо просветить тебя прямо сейчас. Вон та хреновина сзади — она принесет прибыль в биллион баксов нам или любому, кому посчастливится на ЭТО наткнуться. Давай–ка съедем с дороги, остановимся у какой–нибудь забегаловки, и я продемонстрирую ЭТО тебе. Для наших целей сгодится и бензоколонка — лишь бы освещение там было. — Мори выглядел чрезвычайно возбужденно, руки у него дрожали сильней, чем обычно.
— А ты уверен, — спросил я, — что у тебя не манекен Льюиса Роузена и что ты не собираешься меня пристукнуть, чтоб кукла заняла мое место?
Мори дико взглянул на меня:
— Ну у тебя и мысли! Однако по чистой случайности ты оказался близок к истине, дружище. Приятно ощущать, что наше былое единство умов все еще существует. Помнишь, совсем как в старое доброе время, когда мы были молоды и зелены и никакой поддержки, кроме разве что твоего папаши и младшего братца, который всех от всего предостерегал… Просто поразительно, отчего он не стал ветеринаром, лечил бы своих любимых лошадей да коров… Зато окружающие бы дольше прожили. Нет, ведь надо такому случиться: вместо того чтобы стать Айболитом, он управляет фабрикой музыкальных инструментов… Идиотизм! — Мори повертел головой.
— Зато твое семейство даже этого не совершило! Они ничего не создали и не построили. Они — всего лишь мелкие галантерейщики. Ты понял, на что я намекаю? Они палец о палец не ударили, чтобы помочь нам начать свое дело. В отличие от папы и Честера! Что у тебя там за кукла на заднем сиденье?! Только никаких остановок! Есть у меня дурное предчувствие, определенно есть — ты на самом деле решил расправиться со мной или что–нибудь в этом роде. Поэтому поехали–ка дальше.
— Я не смогу описать тебе ЭТО словами.
— Уверен, что сможешь. Ты первоклассный брехун.
— Ну ладно. Я тебе объясню, по какой причине празднование сотой годовщины Гражданской войны обернулось неудачей. Потому, что никого из настоящих ее участников, добровольцев, сложивших головы за Унию или Конфедерацию, уже давным–давно нет в живых. Если даже кто–то из них и дотянул до сотого дня рождения, то прикинь, на что они пригодны: сражаться не смогут, да куда там сражаться — винтовку в руках не смогут удержать! Или я не прав?
— Ты хочешь сказать, что там, сзади, у тебя мумия или монстр из ужастика? Их еще называют «живыми мертвецами»?
— Я пытаюсь объяснить тебе, что за товар у меня там. В газеты завернут Эдвин М. Стентон.
— Это еще кто такой?
— Военный министр в правительстве Линкольна.
— Хватит врать!
— Да нет же, правда!
— А когда он умер?
— Давным–давно.
— Я так и думал.
— Слушай, — вздохнул Мори, — там, на заднем сиденье, электронный симулакр. Я создал ЕГО, вернее, мы заставили Банди создать ЕГО. Это обошлось в шесть тонн баксов, но ОНО того стоит. Давай–ка притормозим возле той бензоколонки у дороги, видишь, там и кафе есть. Я разверну ЭТУ ШТУКУ и продемонстрирую тебе — иного способа не вижу. У меня по телу поползли мурашки величиной с кулак.
— Ты на самом деле сделаешь это?
— А ты думал, это шуточки, приятель, а?
— Да нет, вроде бы ты абсолютно серьезен.
— Вот именно, — ухмыльнулся Мори, притормозил и включил сигнал поворота. — Я остановлюсь вон там, у вывески. «Прекрасные итальянские обеды «У Томми» и «Чудесное пиво «Люгер».