Страница 9 из 180
Вэйлок задумчиво положил газету. Он поднялся, вышел из кафе, пересек бульвар Эстергази и прошел по улице Рамбольд в Мерсер.
Вот его поле деятельности, и именно тут пролегает путь в Амаранты, именно здесь предлагает ему работу Бэзил, обещая поддержку. Разумеется, ему сначала будет трудно. Придется много учиться. Но Бэзил прошел через все это и теперь уже приближается к Сердам.
Вэйлок задумчиво шел дальше, достиг башни Пелагис Индастри и поднялся на лифте на верхнюю площадку.
Перед Гэвином открылся поразительный вид. Горизонт отдалился до пятидесяти миль. Он видел реку Шант, Глэйд Каунти, Карневаль и даже далекое море. Внизу лежал город, вверху сиял беззвучный купол неба. Вэйлок подставил лицо ветру, и волна энтузиазма охватила его. Кларжес! Блистательная цитадель цивилизации в море дикости и варварства. Он, Гэвин Вэйлок, один раз уже вознесся над ним.
Он сделает это еще раз!
Глава V
1
К северу от Мерсера река огибала Семафор Хилл и протекала через долину Ангелов. Она образовывала прихотливые изгибы среди холмов Вандун Хайленд — самой красивой местности в Кларжесе. На северном холме расположился Балиас, тоже красивое место, но менее престижное. Здесь в основном жили Вержи и Серды, а также богатые Гларки, которые компенсировали отсутствие фила экстравагантным образом жизни.
Паллиаторий был расположен всего в нескольких сотнях метров от улицы Риверсайд. Вэйлок вышел из подземки на станции Балиас, поднялся на поверхность и очутился перед Паллиаторием. Он прошел в приемную.
Там он спросил, где ему найти Бэзила Тинкопа, и был направлен на третий этаж в 303 кабинет. Найти его оказалось несложным. На двери висела табличка:
БЭЗИЛ ТИНКОП
психиатр
и чуть ниже, более мелким шрифтом:
СЭТ КАДДИГАН
психотерапевт.
Вэйлок вошел.
За столом сидел человек и работал. Он отчеркивал линии на листе бумаги. Вероятно, это и есть Сэт Каддиган. Высокий, но хилый, с костистым лицом, растрепанными рыжими волосами и чересчур длинным носом. Он вопросительно посмотрел на Вэйлока.
— Я хотел бы видеть мистера Бэзила Тинкопа.
— Бэзил на конференции. — Каддиган вернулся к работе. — Садитесь. Он скоро вернется.
Вэйлок не стал садиться, а подошел к стене посмотреть на фотографии. Групповые снимки, очевидно, запечатлели персонал Паллиатория. Каддиган искоса наблюдал за ним. Внезапно он спросил:
— А зачем вам мистер Тинкоп? Может, я помогу вам? Вам нужно место в Паллиаторий?
Вэйлок рассмеялся:
— Разве я похож на сумасшедшего?
Каддиган наблюдал за ним с «профессиональной беспристрастностью».
— Слово «сумасшедший» не несет в себе научной информации. Мы, врачи, редко используем его.
— Вы ученый? — спросил Вэйлок.
— Считаю себя таковым.
На столе лежал лист, на котором было что–то изображено красным фломастером. Вэйлок взял лист.
— И художник к тому же.
Каддиган забрал рисунок и положил на стол.
— Этот рисунок, — ровно сказал он, — сделан пациентом. Он нужен для диагноза.
— А я думал, это ваша работа.
— Почему?
— В ней чувствуется что–то необычное…
Каддиган снова посмотрел на рисунок:
— Вы действительно так считаете?
— Да, конечно.
— Вероятно, у вас те же мании, что и у больного, рисовавшего это.
Вэйлок рассмеялся.
— А что это?
— Пациента попросили нарисовать его мозг.
Вэйлок заинтересовался:
— У вас много таких рисунков?
— Очень.
— Вы как–то классифицируете их?
Каддиган показал на какой–то прибор.
— Пытаемся с его помощью.
— А когда проведете классификацию, что тогда? Каддиган явно не хотел отвечать. Наконец он сказал:
— Вы, конечно, знаете, что психология развивается не так быстро, как другие науки.
— Я это предполагаю, — задумчиво сказал Вэйлок. — Психология привлекает мало талантливых людей.
Каддиган поморщился:
— Трудность в сложности нервной системы человека и отсутствии точных методов контроля. Уже набрано громадное количество материала — например, диагностика по рисункам. — Он показал на лист бумаги. — Я надеюсь, что моя работа внесет небольшой вклад в это дело. Психология бурно развивается, но всегда наталкивается на основную трудность — сложность мозга и отсутствие точных методов. О, кое–что уже сделано. Можно вспомнить Амарантов Аброяна или Сашевского, Коннели, Мелларсона… Но несмотря на это, паллиатории полны больных и наши методы лечения ничем не отличаются от методов во времена Фрейда и Юнга. — Он устремил на Вэйлока пронзительный взгляд: — Вы хотели бы стать Амарантом?
— Очень.
— Решите одну из 20 основных проблем психологии, и вы на вершине славы. — Он склонился над столом, как бы говоря о конце беседы.
Вэйлок улыбнулся, пожал плечами и пошел по комнате.
Внезапно раздался пронзительный, леденящий душу вой. Вэйлок посмотрел на Каддигана
— Старый добрый шизофреник, — сказал тот. — Наш хлеб.
Дверь открылась Вэйлок повернулся. В дверном проеме стоял Бэзил Тинкоп в строгой серой униформе.
2
Во второй половине дня Гэвин Вэйлок покинул Паллиаторий. Усевшись в воздушный шар, он полетел над городом. Солнце опускалось в оранжевый туман за Глэйд Каунти. Башни Мерсера горели в последних лучах солнца, затем погасли. В городе начали зажигаться огни. За рекой веселыми переливами красок засветился Карневаль.
Вэйлок думал о своем новом деле. Бэзил был несказанно рад, увидев его, и сказал, что Вэйлок сделал правильный выбор.
— У нас столько работы, Гэвин, горы работы! Работы и слопа!
Каддиган с легкой ухмылкой смотрел на восторги Бэзила. Он явно считал его дилетантом.
Сейчас главное, думал Вэйлок, овладеть терминологией, жаргоном. Однако нужно все время стараться избежать рутины, в которой запутались и застряли сотни его предшественников.
Он должен изучить это дело критически, не поддаваясь никакому влиянию, абсолютно непредвзято.
Он должен остаться в стороне от всех доктрин и теорий, однако четко понимать, что дает каждая из них.
А пока не представится возможность для повышения фила — или пока он сам не создаст ее, — он должен приобрести репутацию, которая поможет ему скидывать одного за другим тех, кто стоит выше его. Вверх, к слопу! К дьяволу всякие предрассудки!
Он очутился в Флориандер Ден, в самом сердце Октагона, всего в трех минутах ходьбы от своей квартиры.
Остановившись возле стенда новинок, он пробежал глазами индексы и выбрал две книги по психологии и организации психиатрических учреждений. Вэйлок нажал соответствующие кнопки, опустил флорин в щель и через минуту получил микрофильмы в целлофановых пакетах.
Вскоре он уже шел по улице Фариот. Все утреннее возбуждение пропало. Он устал и очень хотел есть. Придя домой, он поужинал и поспал пару часов.
Проснулся он чувствуя себя маленьким, слабым, ничтожным. Он взял микрофильмы, устройство для просмотра и вышел в ночь.
Лениво брел он по бульвару Эстергази и по привычке завернул в кафе Далмация. Площадь, темная и пустая, казалось, хранила эхо шагов тех, кто ходил по ней днем. Клетка Стыда все еще стояла на площади, и в ней сидела старуха. В полночь ее освободят.
Он заказал чай, кексы и стал работать.
Когда Вэйлок поднял глаза, он удивился, что в кафе столько народу. Время подошло к 11 часам. Он вернулся к чтению.
Без четверти 12 все столики оказались занятыми. Мужчины и женщины чувствовали странное возбуждение и старались не смотреть в лицо друг друга.
Вэйлок больше не мог работать. Он посмотрел на темную площадь. Пусто Но все знали, что Вейрды там.
Полночь. Голоса в кафе притихли.
Клетка заколебалась. Старуха стиснула руками прутья, глядя на площадь.
Вот дверь открылась, и старуха вышла на свободу. Наказание кончилось.
Все приникли к окнам, затаив дыхание.
Старуха осторожно пошла вдоль фасада Актуриана по направлению к улице Бронз.