Непревзойденные

– Следов пробивания каналов под них не обнаружено.

– Но часовой-то хоть настоящий?

– Часовой настоящий, только не особо утруждает себя службой. Если видите, он спокойно прикурил сигарету, что строжайше запрещено уставами караульной службы практически всех армий мира.

– Но, по данным полковника, это уже не солдат правительственных войск, а один из мятежников, захвативших комплекс.

– Версия Фостера этим и подтверждается. Но слишком уж беспечно ведут себя мятежники.

– А еще спокойней – командование бригады в Эль-Джубайре.

– Они надеются на нас.

– Логично. Пути подхода?

– Штурм можно провести с трех направлений: западного от гряды, восточного и северного с уничтожением расчета комплекса в самих машинах. В случае яростного и организованного сопротивления возможно выдавливание иракцев к каньону.

– Понял. Оттуда могли въехать на плато машины комплекса?

– Есть дорога, командир. Узкий проход между каньоном и перевалом – ее начало. Куда она ведет дальше, мы быстро установить не можем. Пока нам известно, что грунтовка уходит вниз с отклонением на запад в зоне видимости около двухсот метров. Дальше крутой поворот влево.

– С той стороны нам могут преподнести сюрприз?

– Дэн выставил у каньона сигналки. Если кто-то и решит атаковать, то засветится, и мы сможем перегруппироваться.

– Мне все ясно. Штурм в пять сорок. Твоим людям в бой не вступать, осуществлять прикрытие штурмовых групп, блокировать любые попытки прорыва дикарей с объекта или их подхода к нему.

– Понял, сэр!

– Сигнал на штурм – красная ракета.

– Есть, сэр!

– Отбой!

Говард вызвал к себе заместителей командиров штурмовых групп первых лейтенантов Майкла Киллена и Лео Беннета.

Офицеры подошли, присели полукругом у схемы, развернутой на песке и освещенной фонарем командира отряда.

Говард посмотрел на подчиненных и спросил:

– Как настроение, парни?

Киллен улыбнулся и ответил:

– Мы в порядке, командир!

– Тогда слушай боевую задачу. Разведка определила три оптимальных направления штурма ракетного комплекса. Впрочем, это было понятно и без доклада Бойда. Как и то, что отряд не в состоянии действовать двумя штурмовыми группами с трех направлений. Привлекать к атаке разведывательную группу, собранную в единый кулак, нецелесообразно. Главные силы должны иметь прикрытие и не отвлекаться на прорыв с объекта одиночных целей. К тому же Бойд обнаружил дорогу, по которой на плато вошли машины комплекса. Ее необходимо перекрыть. Думаю, причины объяснять не надо. Прикрытием и блокированием займутся разведчики. Штурмовые группы действуют следующим образом. Подразделение Киллена под моим командованием снимает часового и работает непосредственно по пусковой установке, расчет которой составляют три человека, и командно-штабной машине, расчет – четыре человека. Вторая группа отрабатывает транспортно-заряжающую машину, машины регламента и технического обслуживания, автомобиль жизнеобеспечения, а также пункт подготовки информации. Расчеты ТЗМ, МРТО и ППИ составляют по два человека.

В машине жизнеобеспечения МЖО отсек отдыха оборудован шестью спальными местами вагонного типа. Так что личный состав указанных машин и пункта подготовки информации, исключая бойца, выставленного на пост, скорее всего, будет находиться в машине жизнеобеспечения. Это облегчит работу группы Беннета. Но нельзя исключать, что расчеты окажутся и на своих позициях. Поэтому работать по всем целям, начав с машины жизнеобеспечения. Уничтожив расчет комплекса, рубим кабель и готовим машины к подрыву. Все, включая самоходную пусковую установку. Применяем магнитные мины направленного действия повышенной мощности с радиовзрывателем.

Беннет поднял руку.

– Вопрос, командир!

– Слушаю тебя.

– Этот комплекс наверняка стоит огромных денег. Зачем уничтожать его после освобождения от мятежников?

Беннета поддержал Киллен:

– Да, сэр, мне тоже не ясно, для чего рвать комплекс. Его ведь можно сохранить при штурме.

– Вопрос понятен, – кивнул Говард. – То же самое я спросил у полковника Фостера при постановке им задачи отряду по этому комплексу. Ответ был один: таков приказ.

Но полковник уточнил, что подрыв машин осуществляется только по его личному приказу.

– Ни черта не понятно. – Беннет покачал головой.

Говард повысил голос:

– А в ситуации с отрядом тоже все ясно, Лео? Начиная с момента нашей так называемой гибели в результате катастрофы вертолета. И что? Отказываться выполнять приказы Фостера? Может, нам вообще свалить на базу, объявиться там, воскреснуть и подать рапорта на увольнение? Отряд «Ягуар» занимается выполнением суперсекретных задач. Поэтому каждому увеличено денежное содержание. Оно превышает оклад бригадного генерала. Премиальные вручаются за каждую успешно проведенную акцию, в том числе и эту, по комплексу. Кстати, деньги весьма немалые, три штатных оклада со всеми доплатами. В конце концов, каждый из нас в свое время сам решал, остаться ему в отряде, которому предстоит работать в условиях повышенного риска, или перейти в другое подразделение. Что-то я не помню, чтобы кто-то отказался, особенно тогда, когда узнавал о финансовой составляющей предстоящей работы. Никто не имел ничего против того, чтобы временно числиться погибшим. И последнее! Контракты подписаны. Какой бы абсурдный, на первый взгляд, приказ мы ни получили, обязаны в любых условиях беспрекословно его выполнить. У меня все. Мы и так потеряли достаточно много времени. Слушай приказ! В пять тридцать начать выдвижение штурмовых групп к объектам. Атака в пять сорок по красной ракете. – Говард повернулся к Киллену. – Сигнал дать после ликвидации часового. Определись, кто этим займется.

– Сержант Джози Вуд.

– Прекрасно. Первую группу ко мне. Все свободны.

К командиру обратился его заместитель:

– А мне и группе обеспечения что прикажешь делать, Кейт?

– Связисту быть в готовности обеспечить переговоры с полковником, врачу – оказать помощь раненым, всем вместе при необходимости прикрывать восточное направление, а также, что немаловажно, смотреть за тропой, склоном перевала и подходами к нему. В случае моей гибели или тяжелого ранения ты возглавишь группу. Все как всегда, Том!

В 05.30 лейтенанты Киллен, Беннет и Бойд доложили о готовности к штурму. Через десять минут в ночное небо взмыла красная ракета, одновременно прозвучал хлесткий выстрел сержанта Вуда. Часовой рухнул на камни. Штурмовые группы пошли в атаку.

Говард раскрыл дверку салона командно-штабной машины и метнул внутрь наступательную гранату. От разрыва тяжеловесный автомобиль вздрогнул, кто-то закричал. Командир отряда и штаб-сержант Миккел Бейли открыли огонь из штурмовых винтовок. С пусковой установкой то же самое проделали лейтенант Киллен и сержант Вуд под прикрытием рядового Росса. Лейтенант Беннет и сержант Питер Хьюз ворвались в будку машины жизнеобеспечения. Из двух винтовок они расстреляли пятерых иракцев, находившихся там. Рядовые Робин Флорес и Фред Морган доложили о том, что в транспортно-заряжающей машине, машине регламента и обслуживания, а также на пункте подготовки информации личного состава не было.

Говард отдал приказ на минирование объекта, сам же вошел в командно-штабную машину и удивленно присвистнул.

– Вот так дела!..

– Что такое? – спросил с улицы Бейли.

– Ничего особенного, Мик, – ответил майор. – Не считая того, что в салоне только четыре трупа. Здесь нет никакого оборудования, а это командно-штабная машина.

– Значит, мы отрабатывали макеты?

– Черт побери, похоже на то.

Говард объявил сбор личному составу, оставив на позициях лишь бойцов прикрытия.

Командиры штурмовых групп доложили, что и салоны других машин лишены какого-либо оборудования или аппаратуры. Вместо ракет на пусковой установке лежали хорошо выполненные муляжи.

– Что бы все это значило? – спросил заместитель командира отряда капитан Ченлер и сам же ответил: – То, что мы расстреляли иракцев, охранявших макеты ракетного комплекса. Не считая тягачей, все остальное – фанера.