Страница 10 из 96
Фотографии Улькиорры, уже распечатанные иразмноженные, шли нарасхват, поскольку копий все равно на всех не хватило. Нодве из них пользовались особой популярностью. Первой из них стала та, накоторой нумерос номер 78 был прихвачен за шиворот, как нашкодивший котенок, ибессильно болтался в руках темнокожего смертного. Вторым, чуть менее уступавшимпо популярности, оказалось изображение перекошенного лица Ичиго, улетающего внеизвестные дали после контратаки Нацу. Впрочем, другие фотки тоже пошли наура. Над той, где оказался заснят Урахара с приоткрытым ртом и немым ужасом вглазах, закашлялся в кулак даже Айзен.
- Вижу, Улькиорра, ваша миссия прошла в незабываемойобстановке.
- Истинно так, Айзен-сама.
- Зачем было вообще проверять этих слабаков?!- насмешливо выкрикнул со своего места Гриммджоу. - Этот Куросаки слился дажеперед такой мелочью, как Нацу! Тоже мне достойный внимания противник! Даже рукимарать об такого жалко...
- Возможно и так, - кивнул снисходительноАйзен. - Улькиорра, мы побеседуем о деталях вашего задания чуть позже инаедине. А сейчас, Гин хотел сообщить всем что-то важное, о недавних событиях вСообществе Душ.
Куарто Эспада послушно кивнул и двинулся всторону своего привычного места, где его уже поджидал один-единственныйфраксьон. Ичимару, тем временем, поднялся со своей колонны и выступил вперед сявным намерением начать речь, но был прерван грянувшей под сводами зала песней.
От улыбки станет всем светлей!
От улыбки даже радуга проснется!
Поделись улыбкою своей!
И она еще не раз к тебе верне...
- НАЦУ! - голос хозяина Лас Ночес обрушилсяна арранкаров горной лавиной.
Нумерос 78, громко ойкнув, поспешно ткнулкуда-то на экране планшетника и вскочил с сабвуфера, на котором сидел.
- Да, Айзен-сама? - совершенно невиннопоинтересовался блондин, хлопая ресницами.
- Нацу, какого рожна... - бывший капитансбился и продолжил в более привычной для себя манере. - Что это было, Нацу-кун?А главное зачем?
- Ах, это! - нумерос понимающе улыбнулся. -Собрания такие скучные, Айзен-сама, и я решил их немного разнообразить. Например,включать перед выступлением каждого какую-нибудь тематическую мелодию. Как вгэг-клубах!
Реакцией на данное заявление арранкара сталсинхронный фейспалм в исполнении Айзена, Тоусена, Улькиорры, Заэля и Апачи.
- Я уже и первичный мьюз-лист набросал. Вотсмотрите, Айзен-сама, это на вас...
Под куполом грянул Имперский Марш висполнении симфонического оркестра.
- А вот это для Бараггана-сама!
И мелодичный женский голос радостно пропел:
Тик-так, часики,
Смеются, тик-так,
Ни о чем не жалей,
И живи просто так!
Хрюкающий от смеха Секста Эспада свалился сосвоего места. Улыбку Гина перекосило по диагонали, и шинигами затрясся от елесдерживаемого желания заржать в полный голос. Где-то в дальнем углу с гулкимгрохотом бился в припадке головой о стену Аарониеро. Со стороны Примеры тожеслышался харкающий кашель, а рядом заливисто закатывалась Лиллинет. Даже изтолпы, окружавшей побагровевшего Бараггана, как ни неожиданно, но раздавалисьотчетливые смешки.
- Нацу, - Айзен закончил массироватьпереносицу и почти взял себя в руки. - Пошел вон.
- Вот так всегда, гонения на искусство ивольных художников...
Затрещина от Куарто не дала блондинузакончить, швырнув 78-ого на пол и заставляя проехать на пузе почти весь путьдо дверей.
- Спасибо, Улькиорра, - поблагодарил Эспадубывший капитан пятого отряда.
Оказавшись за массивными створками, Нацуотряхнул свой белый наряд и, задрав рукав, посмотрел на дисплей наручныхэлектронных часов, демонстрировавших сразу две группы цифр, причем изменявшихсяс разной скоростью.
- Ну, вот я еще вполне и успеваю забежать заподарками, - пробормотал нумерос себе под нос, но удалиться в нужномнаправлении так сразу, ему было не суждено.
- Ты! Шмакадявка! - резкий окрик заставилНацу вздрогнуть и начать активно озираться по сторонам.
- Шмакадяка?! Где?! Покажите!
- Я о тебе, насекомое!
Две арранкарки грубо прижали мелкого пустогок стенке. Та, у которой волосы были темными и заплетенными в две косички,угрожающе хмурилась. Коротко стриженная блондинка просто усмехалась.
- Лоли! Мэноли! Какая встреча! А я...
- Ты что себе думаешь, заморыш! - перебилабрюнетка. - Можно вот так просто брать и превращать в балаган любое собраниеАйзен-сама! Считаешь, раз ты фраксьон у Куарто да еще эта плоскогрудая Апачи затобой бегает, так можно творить все, что вздумается и никто тебя за это непризовет к ответу! Знай, я не потерплю от такого сморчка, как ты, подобногоиздевательства над Айзен-сама...
- Дурак твой Айзен-сама, - совершенноспокойно выдал Нацу прямо Лоли в лицо.
- Что?! - глаза арранкарки расширились отсмеси гнева и удивления, Мэноли же взирала на 78-ого как на воплощенныйсоборный дух всех японских камикадзе. - Что ты сказал?!
- Что слышала, - буркнул Нацу, при этом хмуронасупившись. - А что умный что ли?! Сидит там наверху и не видит, как по немутакая девчонка убивается! Вот если бы Апачи-чан меня так защищала по каждомуповоду, я был бы та-а-а-ак счастлив!
По мере высказываний блондина Лоли сначалапорозовела, потом побледнела и снова залилась румянцем. Пальцы арранкарки самисобой разжали ворот мятой хламиды. Не дожидаясь, пока первая девушка придет всебя, Нацу быстро подался вперед и чмокнул в щеку вторую. Мэноли удивленноотшатнулась и тоже выпустила белую материю из рук.
- Девчонки, вы главное не комплексуйте! Ивсегда сами добивайтесь своего! Не мытьём, так катаньем! - прокричал 78-ой, ужебыстро убегая по коридору.
* * *
Мягкая ночь окутала собой Каракуру, даряобитателям города тишину и покой. Никто из них, и в особенности усиленный"наряд шинигами", не знал (и уже никогда не узнает), что стараниямиодного безымянного героя эта ночь так и останется тихой и спокойной. Не будетникакого набега синеволосого Секста Эспада со товарищи, битых Ичиго и Ко,разгромленных улиц, головной боли для ребят из четвертого отряда, которым всеэто пришлось бы убирать. Будет лишь все те же гармония и умиротворение, что исейчас. А ведь казалось бы всего один бочонок пива и видеоплеер с"Бойцовским Клубом"...
Случайные свидетели, окажись они в этотполуночный час в районе одного из городских парков, могли бы наблюдать высоко внебе преинтересную картину. Прямо по воздуху, откровенно издеваясь надмноголетним трудом сэра Ньютона, слегка пританцовывая, шагал невысокийбелобрысый парень в мешковатом белом одеянии. Сетчатая авоська, набитаямандаринами и размером с самого блондина, болталась у Нацу в левой руке. Вправой был роскошный букет коралловых роз, а подмышкой зажата запакованнаякоробка неизвестного назначения. С лица арранкара не сходили улыбка и выражениесчастливого предвкушения, шаги самим собой накладывались на ритм напеваемой поднос песни.
- Даже с кошкой своей за версту приходилосьвстречаться...
- СТОЙ!
Грозный окрик, раздавшийся столь внезапно,едва не заставил Нацу выронить все свои пожитки. Громко выдохнув и посетовавпро себя на то, что все почему-то так любят постоянно подкрадываться к немусзади и орать прямо в ухо, 78-ой нервно покосился через плечо, чтобы увидетьчеловека в форме шинигами. Впрочем, форма как раз не сильно обращала на себявнимание на фоне выдающейся афро-прически "бога смерти".
- А ну не с места! Отвечай, кто ты такой ичто здесь делаешь?! - рявкнул Зенноске, сурово сдвинув брови.
- Я? Так я таво, насяльника, - демонстрируяна лице искренний ужас, залепетал Нацу. - Я тавойт! Я Верхний Джунгар ващежить, с Кызыл-Кум приехать, да... Ящика сидеть, через граница прыг-скок,хозяина паспорт забирать, на стройка меня сажать... Во-о-о... Я лопата цементмешать, шмяк-бряк творить, лом курочить тудыть. Тяжелый работа, насяльника, ноя все копить, домой отсылать! Отпусти, командира... Пожалей убогого...