Страница 57 из 58
Улица Ярослава Галана приводит к университету. Даже не заходя в аудитории этого крупнейшего научного центра Львова, а просто постояв у его входа и понаблюдав за молодежью, зримо ощущаешь еще одну очень важную примету нового времени, привнесенную в город Советской властью.
До исторической осени 1939 года коридоры и аудитории Львовского университета, «Политехники», как, впрочем, и других высших учебных заведений города, были местами кровопролитий, ожесточенной борьбы украинской молодежи за право учиться на родном языке. Иногда эта борьба выплескивалась и на Академическую улицу, названную сейчас проспектом Тараса Шевченко. Вооруженные бритвенными лезвиями, палками, стояли там, поджидая «проклятых гайдамаков», студенты-шовинисты. Их действия приобретали иной раз настолько угрожающий характер, что даже польский премьер — профессор Казимир Бартель выступил с трибуны Польского сейма против разнузданных молодчиков. Они отплатили Бартелю за это его выступление так: по Львову загуляла свинья, а на боку у нее была написана дегтем фамилия: «Бартель». Вдохновители шовинистической молодежи тридцатых годов — немецкие фашисты расправились с Казимиром Бартелем иначе.
Захватив советский Львов в конце июня 1941 года, они уже 1 июля выволокли Казимира Бартеля из Львовского политехнического института, а затем зверски убили его.
Сегодня в учебных заведениях Львова нет и признака той национальной вражды, которая еще так недавно держала в нервном напряжении и профессуру и студенчество. На одной скамье сидят украинцы, русские, поляки, молдаване, венгры и даже уроженцы далекой Африки!
Проходим Стрыйский парк и решаем: теперь — к нему, на старинное Лычаковское кладбище. Склоняем головы перед памятником великому «Каменяру» Ивану Франко. Подолгу стоим у соседних могил — Степана Тудора и Александра Гаврилюка, Кузьмы Пелехатого, Петра Козланюка.
Думается: как удивительно и символично распоряжается судьба подчас самыми сложными обстоятельствами! По жизни они шли рядом. А потом в какие только немыслимые дали не забрасывала их судьба! И вот снова встретились здесь, за чертой жизни. Только не в небытии, а в бессмертии.
И — в благодарной памяти преображенного Львова. Это и их трудом и мужеством город стал крупнейшим промышленным центром Украины. Индустриализация города начиналась еще в те дни, когда советские войска, освободив Львов в последних числах июля 1944 года, выходили к Висле. Тогда было несколько необычно слушать слова партийных руководителей о планах больших экономических преобразований города, зная, что враг еще рядом, а вокруг, в лесах, злобствуют банды.
Сейчас на заводах Львова выпускают сельскохозяйственные машины и оконное стекло, автобусы и велосипеды, телевизоры и телеграфную аппаратуру. Механизмы, созданные на недавно возникшем львовском заводе «Автопогрузчик», облегчают труд людей, и не только в Советском Союзе: их можно увидеть в портах Бирмы и Египта, Польши и Болгарии, Румынии и Ливана. Из тихого воеводского центра с мелкой, кустарной промышленностью Львов превратился в город тружеников, которые изготовляют сложнейшие машины, ремонтируют паровозы и вместе со студентами и научными работниками, вместе с разведчиками нефти и угля определяют основное социальное лицо города.
В годы гитлеровской оккупации поэт Александр Баумгардтен в поэме, распространяемой нелегально, назвал Львов городом, «открытым вечности и закрываемым наглухо в девять». Советские танки, с победоносным грохотом ворвавшиеся во Львов памятным летом 1944 года, отменили навсегда этот «полицейский час», по которому все годы оккупации улицы города становились безлюдными ровно в девять.
Рабочие и инженеры, пришедшие в Кварталы Львова вслед за воинами, своим воистину подвижническим трудом открыли городу маршрут в вечность, в бессмертие. Каждая новая шахта, закладываемая на Волыни и близ Сокаля, каждая новая нефтяная скважина близ Долины — это еще одна новая страница бессмертной славы города Ярослава Галана.
Он прекрасен, как никогда, — позолоченный красками щедрой осени древний красавец Львов, город, открытый вечности, как и голубая бескрайняя даль, что так хорошо проглядывается с его дымчатых холмов.
Читатель раскрывает все новые и новые книги Галана. Журналы счастливы новейшим публикациям его рассказов, памфлетов, записных книжек. На премьеры пьес Галана трудно достать билеты. Тысячи посетителей прошли через Музей Ярослава Александровича на Гвардейской во Львове. Сотни исследователей, аспирантов, студентов, рабочих, учащихся — всех, кому дорог Галан и кто ищет в творчестве его радости, вдохновения и открытий, — получают здесь быструю и обстоятельную консультацию.
Галан умер, как умирают в бою, сделав последний шаг грудью вперед. Он погиб солдатом переднего края советской литературы. Его гневные, жгучие строки, как грозное оружие, приняли те, за кого он отдал жизнь, — честные люди мира.
…Уже давно закончились судебные заседания по делу обвиняемых в убийстве Ярослава Галана, и дела этих процессов покоятся в архивах.
Но следствие по этому кровавому делу не закончено, потому что на свободе еще за рубежом вдохновители этого убийства. В Мюнхене и Виннипеге, в Нью-Йорке и Детройте, в Лондоне и Мадриде расползшиеся по всему свету бандеровские недобитки с судорожной ненавистью вспоминают Ярослава Галана, клевещут на него.
Потому что для них он и сегодня жив. И сегодня наносит им яростные удары. И так же, перекрывая их жалкий лай, гремит по-прежнему как набат его голос:
Москва — «это, наверное, единственный город в мире, К которому никто не относится равнодушно… Человечество раскололось на два лагеря: на тех, кто любит Москву, и кто ее ненавидит. Нейтральных нет: линия раздела проходит через каждый континент, она затрагивает каждое человеческое сердце.
Иначе быть не может. Любить Москву — это значит любить человечество, верить в него, верить в его завтрашний день, и ради этого дня работать, бороться, а если надо — и погибнуть в бою. Ненавидеть Москву — значит быть врагом человечества, врагом его наилучших стремлений, врагом грядущих поколений…
На страже свободы и независимости Украины крепко стоит могучая советская Москва — столица и символ нашего великого социалистического Отечества — СССР. В этом источник нашей любви к ней».
1949–1970
Львов — Москва
Основные даты жизни и творчества Ярослава Галана
1902, 27 июля — Родился в местечке Дынов Львовского воеводства в тогдашней Австро-Венгрии.
1909–1913 — Учился в начальной школе города Перемышля. Выдержал экзамены в первый класс гимназии.
1914 — Закончил первый класс гимназии. Накануне войны — арест отца и заключение его в концлагерь Талергоф.
1915 — Эвакуируется вместе с матерью, сестрой и братом в город Ростов-на-Дону.
1915–1918 — Учеба в Ростовской гимназии. Начало участия в революционном движении.
1918–1922 — Возвращение в Перемышль. В 1922 году сдает экзамены на аттестат зрелости. Уезжает в Триест (Италия), где учится в Высшей торговой школе.
1923 — Поступает на философский факультет Венского университета, отделение славянской филологии. Знакомство с рабочим движением. Участие в студенческих организациях и рабочем товариществе «Единство».
1924 — На каникулах в Перемышле вступает в члены подпольной КПЗУ.
1926–1928 — Переводится в Краковский университет. Работает в прогрессивных студенческих организациях «Жизнь» и «Пролом». Работает над пьесами «Дон-Кихот из Этенгейма», «Груз».
1928–1929 — Заканчивает Краковский университет. Работает учителем в Луцке. Затем переезжает во Львов.
1930 — Публикует пьесу «Вероника» в журнале «Нови шляхи», пьесу «99 %», памфлеты и очерки в журнале «Викна». Во Львове и Харькове отдельными книжками выпускает пьесу «Груз». «Рабочий театр» во Львове ставит пьесу «99 %».
1931 — Работает в «Викнах», выходит отдельной книгой пьеса «99 %». Пишет публицистические произведения «Львов накануне», «Последние годы Ватагонии» и др.