Страница 40 из 43
Когда Кейд неловко поднялся, то знал, что всё кончено.
Бейли ползла к нему, всхлипывая и произнося его имя. Он видел её лицо, синяк, расползающийся на скуле, и даже смог поднять к нему руку.
- Предполагалось, что героизм ты оставишь мне. – Его собственный голос казался ему писклявым и отдалённым.
- Ты сильно ранен? Боже, скорее, ты истекаешь кровью.
Она что-то делала с огнём в его руке, но это не имело значения. Повернув голову, он глянул Сальвини в глаза. Он, не отрываясь, смотрел на Кейда: взгляд тускнеющий, но всё ещё осмысленный.
Кейд прокашлялся:
- Кто тебя нанял, ублюдок?
Медленная улыбка Сальвини в итоге превратилась в гримасу боли. Его лицо было залито кровью, бинты разорваны, а дыхание слабело.
- Дьявол, - вот и всё, что он ответил.
- Что ж, передавай ему в аду привет. – Кейд изо всех сил старался снова сфокусировать взгляд на Бейли. Та сосредоточенно хмурила брови. – Дорогая, тебе нужны очки для мелкой работы.
- Тихо. Дай мне остановить кровотечение, прежде чем я вызову скорую.
- Я должен бы сказать, что это поверхностная рана, но правда в том, что она чертовски болит.
- Прости. Мне так жаль.
Ей хотелось положить голову ему на плечо и плакать, просто плакать. Но вместо этого, Бейли продолжала сворачивать толстый тампон из куска ткани, оторванного от его рубашки, и плотно прижала к длинной, глубокой ране.
– Я позвоню в скорую, как только закончу бинтовать. Всё будет хорошо.
- Позвони детективу Мику Маршаллу. Спроси непременно его, назови ему мое имя.
- Позвоню, обязательно позвоню. Помолчи.
- Что, во имя Всевышнего, здесь происходит?
Голос заставил Кейда вздрогнуть.
- Скажи, что у меня галлюцинации, - пробормотал он. – Скажи мне, умоляю, скажи, что это не моя мать.
- Боже правый, Кейд, что ты наделал? Это кровь?
Он закрыл глаза. Как в полусне он слышал, что Бейли твердым и серьёзным голосом приказывает матери вызвать скорую. А затем он – спасибо, Господи! – потерял сознание.
Пришёл в себя в машине скорой помощи – Бейли держала его за руку, а дождь живо барабанил по крыше.
И ещё раз в приёмном отделении, когда глаза слепил свет, а вокруг кричали люди. Боль была сродни прожорливому зверю, отрывающему куски мяса от его руки.
- Можно мне немного обезболивающих? – попросил Кейд как можно вежливее и снова отключился.
В следующий раз, когда он пришел в себя, то лежал в кровати. Он не двигался и не открывал глаз, пока не оценил уровень боли и сознания. Кейд присвоил боли шесть по десятибалльной шкале, зато на этот раз, казалось, полностью бодрствовал.
Открыв глаза, он увидел Бейли.
- Привет. Я надеялся, что ты будешь первой, кого я увижу.
Бейли встала со стула у кровати и взяла Кейда за руку.
- Двадцать шесть стежков, мышцы не повреждены. Ты потерял много крови, но в тебя влили даже больше.
Затем она села на краешек кровати и позволила себе выплакаться.
Она не проронила ни слезинки с тех пор, как пыталась остановить кровотечение, пока он лежал на полу. И пока машина скорой помощи мчалась по мокрым улицам, в то время как гром и молния сотрясали небо.
И когда мерила шагами больничные коридоры, или разбиралась с его родителями – это испытание было сплошной головной болью. Бейли не плакала, даже когда пыталась рассказать полиции, что произошло.
Но теперь она позволила себе расслабиться.
- Прости, - сказала она, когда слезы иссякли.
- Трудный денёк, да?
- Пока что этот был худшим.
- Сальвини?
Она отвернулась к окну, за которым лил дождь.
- Мёртв. Я позвонила в полицию и спросила детектива Маршалла. Он снаружи, ждёт, когда ты очнёшься и доктора его впустят.
Бейли встала, расправила простыни.
- Я пыталась ему всё рассказать, прояснить. Не уверена, насколько хорошо у меня получилось, но он делал пометки, задавал вопросы. Он переживает за тебя.
- Мы к этому ещё вернёмся. Мы всё исправим, Бейли, - сказал Кейд и снова потянулся к её руке. – Можешь подержать еще немного?
- Да, так долго, сколько потребуется.
- Скажи Мику, чтобы вытащил меня отсюда.
- Это смешно. Тебя положили в больницу, чтобы присматривать за тобой.
- У меня швы на руке, а не опухоль мозга. Я собираюсь домой: свалю все на Мика, а сам буду потягивать пиво.
Она задрала подбородок.
- Твоя мама говорила, что ты начнёшь жаловаться.
- Я не жалуюсь, я… - Он умолк и, прищурившись, приподнялся на локтях. - Что значит «моя мама»? Это была не галлюцинация?
- Нет, миссис Пэррис приходила, чтобы дать тебе шанс извиниться – очевидно, добровольно ты никогда этого не делаешь.
- Прекрасно, займи её сторону.
- Я не занимаю её сторону. – Бейли запнулась, тряхнула головой. Неужели они правда могли вести такой разговор в подобных обстоятельствах? – Она была в ужасе, Кейд, когда поняла, что случилось, что ты ранен. Они с твоим отцом…
- Моим отцом? Я думал, он на рыбалке в Монтане.
- Он вернулся домой этим утром. Они сейчас в приёмной, напуганы до смерти из-за тебя.
- Бейли, если у тебя есть хоть капля любви ко мне, заставь их уйти.
- Уж этого я точно делать не стану, а тебе должно быть стыдно.
- Мне будет стыдно позже. У меня швы. – Похоже, не сработает. Кейд это отчётливо понимал. – Хорошо, давай договоримся. Ты можешь привести сюда моих родителей, и я с ними всё улаживаю. Затем я хочу встретиться с доктором и свалить отсюда. С Миком мы поговорим дома и там же утрясем дела.
Бейли скрестила руки:
- Она предупреждала, что ты всегда ждешь, что всё будет по-твоему. – И тут же развернулась и прошагала к двери.
Потребовалась львиная доля шарма, аргументов и упрямства, но спустя три часа Кейд расслаблялся на собственном диване. Последующие пара часов – учитывая постоянное вмешательство Бейли с чрезмерной о нём заботой – ушли на то, чтобы ввести Мика в курс дела относительно произошедших с ночи четверга событий.
- Да ты был порядком занят, Пэррис.
- Эй, работа частного детектива – это тебе не пончики с кофе трескать, приятель.
Мик хрюкнул.
- Кстати о кофе, - он кинул взгляд в сторону Бейли. – Я не намекаю, что вам надо уйти, мисс Джеймс.
- О, - она поднялась на ноги. – Я сделаю. – Она взяла его пустую кружку и поспешила прочь.
- Ловко, Мик, ловко.
- Слушай, - Мик наклонился ближе, – лейтенант не станет прыгать от радости, имея на руках пару трупов и два пропавших бриллианта.
- Бьюкенен никогда не прыгает от радости.
- Он не любит играть в копа, как ты, из принципа, но здесь полно острых углов. И то, что твоя подружка ждала четыре дня, прежде чем сообщить об убийстве, лишь один из них.
- Она не помнила. У неё была амнезия.
- Да, она говорила. И я ей верю. Но лейтенант…
- Если у Бьюкенена будут с этим проблемы, отправляй его ко мне. – В ярости Кейд поднялся, не обращая внимания на пульсирующую боль в руке. – Боже правый, Мик, она видела, как один из её братьев убил другого, а затем кинулся за ней. Так что сначала встань на её место, посмотри на то, что видела она, а затем скажи, сможет ли штатский с таким справиться.
- Хорошо. – Мик поднял руку в примирительном жесте. – Отправка бриллиантов.
- Она их защищала. Они бы уже пропали, если бы она ничего не сделала. У тебя есть её показания и мои. Ты знаешь во всех деталях, как всё получилось. Она пыталась замкнуть круг с тех пор, как пришла ко мне.
- Вот как я это вижу, - сказал Мик через мгновение и посмотрел на холщовую сумку у своего стула. – Она всё перевернула. Мы не говорим здесь о самозащите. Он выломал стекло у двери черного хода, зашел, поджидал тебя.
Мик запустил руку в свои жёсткие волосы. Он знал, как легко всё могло пойти по-другому. Как легко он мог потерять друга.
- А я ведь говорил тебе установить сигнализацию.
Кейд пожал плечами.
- Может, и установлю. Теперь, когда мне есть, что защищать.
Мик посмотрел в сторону кухни.