Страница 36 из 51
Маргарит цеплялась за его спину, погружаясь ногтями в его плоть. Она поднимала бедра навстречу его толчкам, словно умоляя увеличить темп, брать ее быстрее. Его движения ускорились, стали глубже, уходя из-под его контроля.
Эш спрятал лицо у нее на шее, вдыхая ее запах, похожий на молоко и мед, уверенный, что его бывшие женщины никогда не пахли так, как она.
— Маргарит, — выдохнул Эш, удивляясь, как каждый дюйм его тела мог быть так разгорячен, когда на улице такая лютая стужа.
Руки Маргарит скользнули с его спины, обхватили его ягодицы и сжали их. Эш содрогнулся и зарычал от облегчения, дернувшись в ней последний раз.
Маргарит потрясенно трепетала в его объятиях, когда ее накрыло собственное освобождение. Эш упал на нее, все еще находясь в ее восхитительном тепле, дрожа от вырывавшихся из него волн кульминации.
Через некоторое время он скатился с нее, продолжая обнимать за талию. Глаза Маргарит были закрыты, она тяжело дышала, словно пробежала большое расстояние.
Эш рассматривал ее лицо, раскрасневшееся от занятий любовью, при этом кончик ее носа все еще розовел от уличного холода.
Он потянулся рукой к соседнему креслу и схватил лежавшее там стеганое одеяло, затащил его на них, убедившись в том, что Маргарит была полностью укрыта.
— Ммм, — довольно пробормотала она, устраиваясь возле него, как в гнездышке, глубже зарываясь в меховой коврик. — Я могу привыкнуть к этому.
Заниматься любовью посреди дня? Дремать, как жирный кот, без забот и ответственности? Невзирая на богатство и власть, которые он приобрел за последние несколько лет, он никогда не позволял себе излишеств. Он всегда гордился своим трудом, работая больше, чем отдыхал или играл. Он не был аристократом голубых кровей, родившимся с серебряной ложкой во рту. И все же он знал, что она имела в виду.
Когда ее дыхание выровнялось, и она плавно погрузилась в сон, Эш залюбовался на нее — такую юную и нежную в состоянии покоя.
— Я тоже, — пробормотал он, в груди при этом странно сдавило. — Я тоже.
Глава 18
Когда Маргарит проснулась, день перетек в сумерки, небо за окном окрасилось в нежно розовые, пурпурные и серые тона. Она зевнула, с удивлением подумав, как же долго дремала. Беглый осмотр показал, что кровать пуста. Эша не было.
Хотя Маргарит и знала, что он не мог далеко уйти, в груди неясно заныло. Поднявшись, она быстро начала одеваться, при этом по лицу разлился жаркий румянец, когда девушка поняла, что эти несколько часов спала голой. Никогда прежде она не ложилась в постель полностью обнаженной. В Пенвиче сорок с лишним девочек ночевали в большой общей спальне. В недолгие моменты уединения она из скромности очень мало что узнала о себе, когда раздевалась. В любом случае с Эшем от той скромности не осталось и следа.
Теперь она была как истинная сирена: сбрасывала одеяния, словно привыкла делить постель и тело с другим человеком.
Одевшись, она пошла в большую комнату и обнаружила Эша склонившимся над столом с вытащенной из корзины буханкой хлеба.
Маргарит принюхалась.
— Пахнет божественно.
— Я приготовил тушеное мясо.
Ее глаза расширились от удивления, взгляд остановился на большом горшке около него на столе.
— Ты умеешь готовить?
Его губы дрогнули.
— Я много чего еще умею.
В этот момент Маргарит заметила падуб и ветки, большой кучей лежащие у двери.
— Ты забрал наш падуб, — пробормотала она.
Эш пожал одним плечом.
— Думал, тебе захочется украсить ими вечер.
Она села за стол напротив него.
— Конечно, я должна что-нибудь сделать. Пока я спала день напролет, ты много чего успел.
— Я таскал тебя по всей стране. Должна же ты отдохнуть. — Его глаза соблазнительно вспыхнули. — Тем более, что впереди у тебя долгая ночь.
— О, — прошептала Маргарит, ее сердце подскочило куда-то к горлу, пока она смотрела, как Эш поднял с кастрюли крышку и стал мешать содержимое, от которого шел пар. Мужчина заботится о ней — совершенно незнакомое ощущение.
Ее живот заурчал, напомнив, что с утра она ничего не ела. Пока Эш накладывал вкусно выглядевшее мясо в миски, она нарезала хлеб толстыми кусками, ощущая потребность занять руки и избавиться от смущения из-за того, что ждал от нее новоиспеченный муж.
— Очень вкусно, — наконец заметила Маргарит.
— Уверен, не самый лучший рождественский ужин из всех, что у тебя были.
Маргарит удивленно переспросила:
— Сегодня сочельник? — За последнюю неделю она потеряла счет дням — настолько была полна решимости сбежать от него… сбежать от своей судьбы. Быстрый взгляд за окно — словно в подтверждение, стал мягко падать снег.
— Да.
Ее посетила непрошеная мысль. Ее последнее Рождество. Она отчаянно затрясла головой, отрицая это, глаза внезапно защипало. Не последнее. Оно не будет последним, прервала она свои мрачные размышления, особенно с человеком, к которому она…
Та еще головоломка. Что? Что она чувствует к Эшу? Любовь? Она мысленно прошептала это слово. Зажмурилась, силясь удержать слезы. Да, вот результат. Маргарит осознала это в полной мере. Как она могла пойти с ним на такой риск?
— Мне жаль, — сказал Эш грубо, почти сердито, явно неправильно истолковав ее молчание. Его ложка звякнула по внутренней стенке миски. — Уверен, есть много других вариантов празднования Рождества, и ты бы предпочла любой из них. Я не подумал выбрать время, когда забирал тебя из отцовского…
— Не жалей, — затараторила Маргарит, сама себя удивив следующими словами, но она должна была это сказать. — Я не жалею. Я рада, что ты приехал именно тогда. Приедь ты на день позже, на мгновение позже, и ты упустил бы меня.
И это было правдой. Он упустил бы ее. И в канун Рождества рядом с ним сидела бы одна из ее сестер.
Ее бы не похитили. Она бы не вышла за него замуж… не было бы ничего этого.
Маргарит поняла, как много оставлено на волю случая. Или судьбы. И она не жалела об этом. Не жалела ни о чем — и уж точно не жалела о нем.
Не важно, что принесет следующий год, она не пожалеет. Рано или поздно все оказываются перед лицом смерти. И если ей предназначено умереть молодой, то у нее, по крайней мере, будет настоящая жизнь. И любовь.
Черты его лица расслабились от ее слов, резкие линии смягчились в мягком отсвете камина.
— В таком случае замечательно. Я тоже не жалею. Не то чтобы я сожалел по-настоящему. Просто в наше первое Рождество я хотел для тебя чего-то лучшего, чем это. — Он с гримасой указал на тарелки с тушеным мясом и окружающую их обстановку.
Поднеся ложку к губам, Маргарит выдержала его пристальный взгляд и проглотила содержимое.
— Это лучшее Рождество, которое у меня когда-либо было.
Позже вечером Маргарит проснулась в пустой кровати и спросила себя, когда у Эша появилась привычка сбегать с брачного ложа. Это мужчина что, никогда не спит?
Натянув через голову сорочку, она протопала в большую комнату, растирая замерзшие руки и поражаясь, насколько уютно ей стало в этом домишке. Идея остаться, задержаться здесь навсегда больше не казалась ей в целом… плохой. Может, опасность не найдет ее здесь… или несчастье случится с ней не смотря ни на что. Может, здесь она сможет скрыться от призраков смерти. Они с Эшем могли бы построить свой собственный безопасный мирок. Приятная мечта — даже если ей не суждено сбыться.
Эш оказался в кресле перед камином. В одних брюках он, склонившись, трудился над чем-то. Плечи и бицепсы работали, напрягаясь и чуть подрагивая, а широкая обнаженная спина мерцала в свете камина.
Обхватив себя руками, Маргарит тихо приблизилась, став у него за спиной. Комнату заполнял слабый скребущий звук.
— Эш?
Муж стремительно глянул через плечо.
— О. Я думал, ты спишь. — Эш глянул в окно. Она проследил за его взглядом, заметив слабый пурпурный свет надвигающегося утра.
— Счастливого Рождества, — прошептал он, поднимаясь на ноги.