Убежище

— Неплохая идея, — пробормотала она, не зная, радоваться ли тому, что на этот раз он вооружен.

Они миновали двух студентов, болтавших и явно не торопившихся на занятия, и вошли в старое каменное здание. Дежурный в вестибюле отсутствовал — штат археологического факультета состоял всего из двух десятков преподавателей. Миа знала, что кабинет Эвелин располагается на верхнем этаже, и повела Корбена мимо пустующего лекционного зала и входа в музей вверх по лестнице.

Идя по коридору, они заглядывали во все комнаты, пока не добрались до кабинета Рамеза. Дверь была открыта. Когда они вошли, помощник преподавателя испуганно вздрогнул, но затем узнал Миа и смутился.

— Я дочь Эвелин, — улыбнулась ему Миа, стараясь его ободрить. — Мы с вами уже встречались, помните? В ее кабинете.

— Да, конечно.

Он перевел нервный взгляд на Корбена и хотел было что-то сказать, но тот заговорил первым.

— Я из американского посольства, — спокойно сообщил он Рамезу. — Мы разыскиваем Эвелин и надеемся на вашу помощь. Детектив из Фухуда рассказал мне о человеке, который встречался с вами вчера, о Фарухе. Нам необходимо с ним поговорить и выяснить, не сможет ли он помочь нам освободить Эвелин.

— Мы договорились, что он позвонит мне в двенадцать часов, — дрожащим голосом сказал Рамез.

Корбен кивком головы указал на мобильный телефон:

— По этому телефону?

Рамез кивнул:

— В полиции сказали, они приедут за мной и скажут, что ему говорить.

— Я предпочел бы перевезти вас в наше посольство, — возразил Корбен. — Там вы будете в большей безопасности, а как только мы встретимся с Фарухом, сможете спокойно уйти.

Глаза Рамеза округлились от страха, и он инстинктивно попятился:

— Что значит в большей безопасности?

— Это на всякий случай, — успокоил его Корбен. — Мы не знаем, какими связями в городе располагают похитители Эвелин, но, похоже, они чувствуют себя довольно уверенно. Они тоже разыскивают Фаруха, поэтому в любом другом месте я не могу гарантировать вам безопасность.

Он ждал, пока Рамез осознает сказанное.

Молодой человек помрачнел, следовательно, оценил ситуацию правильно.

— Нам пора. — Корбен забрал со стола мобильник и передал его Рамезу. Тот, с опаской посмотрев на него, засунул телефон в передний карман джинсов. — Я сообщу детективам, что вы уже с нами. — Заметив в глазах помощника преподавателя сильную тревогу, он сказал: — Все будет хорошо. Идемте.

Рамез посмотрел на Миа, ответившую ему ободряющей улыбкой. Он пожал плечами и неуверенно кивнул.

Они вышли из университета и вернулись к машине. Корбен оглядел тихий двор — университетский кампус являлся оазисом тишины даже в самые худшие времена, — затем пригласил Рамеза занять место на заднем сиденье. Через пару секунд створки огромных ворот снова разъехались в стороны, и большой серый «чероки» влился в шумный поток движения.

Корбен пропустил две машины, после чего развернулся на улице Блисс и, набрав скорость, помчался обратно, в сторону почти пустого перекрестка перед входом в университет. Он достал мобильник, собираясь позвонить в полицию, и бросил взгляд в зеркальце заднего вида на Рамеза. Тот с искаженным от страха лицом напряженно смотрел на дорогу. И вдруг в зеркальце промелькнула какая-то черная тень, послышался грозный шум двигателя, пронзительно взвизгнули шины, и через мгновение «чероки» содрогнулся от мощного удара в задний бампер.

Глава 34

Столкновение заставило джип резко дернуться, повисшие на ремнях безопасности Миа и Рамез испуганно вскрикнули, а Корбен судорожно стиснул руль и бросил взгляд в боковое зеркало. Большой черный «мерседес», в котором он сразу узнал машину, маячившую перед домом Эвелин, немного отстал от «чероки», по инерции пролетевшего вперед. Но не успел он выжать педаль, намереваясь оторваться от преследователя, как «мерседес» взревел и настиг его, на сей раз ударив сзади под углом, отчего тот отлетел в сторону и потерял управление. Проскользнув мимо припаркованных справа автомобилей, «чероки» задел один из них передним бампером и, обернувшись вокруг своей оси, влетел в узкий промежуток между двумя машинами; воздушные подушки с хлопком раскрылись и приняли на себя тела Корбена и Миа, по инерции дернувшихся вперед, а мощный джип со скрежетом протаранил бока машин и, взвизгнув шинами, остановился.

С момента первого столкновения прошло не больше пяти секунд.

У Корбена кружилась голова, в ушах звенело, и все-таки он сообразил: атаковавший их «мерседес» с визгом затормозил где-то рядом, слева от него. Он понял: если он промедлит, они погибнут. Сквозь покрывшееся трещинами ветровое стекло ничего не было видно, тогда он выглянул в боковое окошко и увидел, как дверцы «мерса» распахнулись, выпустив вооруженных людей. Один из них, бандит с изуродованным оспой лицом, которого он видел в глазок из квартиры Эвелин, громко выкрикнул какое-то приказание по-арабски. Корбен обернулся к Миа. Она, оглушенная, но невредимая, сидела, придавленная подушкой к спинке сиденья. Он достал пистолет и продырявил выстрелами обе подушки, сразу сплющившиеся, с хлопком выпустив воздух. Низко пригнувшись, он высунул руку в окно автомобиля и выпустил в бандитов несколько пуль, вынудив их рассыпаться в поисках прикрытия, и крикнул Миа: «Вылезайте отсюда скорее!», тыча пальцем в ее дверцу.

Миа отцепила ремень безопасности и стала отчаянно дергать дверцу, не поддававшуюся из-за перекосившейся от удара рамы.

— Дверцу заело! — крикнула Миа, изо всех сил толкая ее. — Я не могу открыть!

— Открывайте, или нам конец! — заорал Корбен, осыпая пулями пространство вокруг джипа, выигрывая тем самым еще несколько минут. — Рамез, выходите из машины и бегите подальше от улицы! — приказал он.

Он приподнялся, чтобы посмотреть назад, и увидел дрожащие кончики пальцев Рамеза, которыми тот цеплялся за спинку сиденья.

— Рамез! — снова крикнул он, но тот не отвечал, только что-то сердито пробормотал на арабском.

Миа еще раз ударила в дверцу плечом, и та с треском приоткрылась. Тогда Миа стала толкать и давить на нее всем телом, пока не протиснулась наружу.

— Все в порядке! — закричала она.

Корбен бешено махнул ей рукой:

— Уходите подальше и пониже пригнитесь!

Он выпустил в нападавших еще несколько пуль, затем, низко опустив голову, прополз по сиденью к дверце со стороны пассажира и вылез на тротуар.

— Рамез! — Он побарабанил по задней дверце, потом хотел заглянуть внутрь, но ему пришлось пригнуться, так как с противоположной стороны машины загремели выстрелы, но пули врезались в стену дома за его спиной.

Вожак банды крикнул по-арабски:

— Не убейте учителя, он нам нужен живым!

Через мгновение раздался пронзительный крик Рамеза:

— Я выхожу! Не стреляйте!

— Не надо! — заорал Корбен, но услышал, как задняя дверца открылась.

Он быстро обернулся к Миа и приказал ей не вставать, затем зажал пистолет обеими руками и выскочил из-за машины, держа палец на спусковом крючке, но Рамез уже шел, спотыкаясь, с поднятыми руками навстречу вышедшим из укрытия двум бандитам. Корбен поймал в прицел одного из них и произвел два выстрела подряд. Тот качнулся назад и заорал от боли, а его плечо окрасилось кровью. Корбен прицелился во второго, но на секунду задержался с выстрелом, так как на линии огня оказался Рамез, и прежде чем он успел выстрелить, вожак банды выскочил из укрытия и ответил огнем. Корбен мгновенно упал на землю, а пули со свистом ударялись в панели машины, летели мимо, скользили по крыше и попадали в стену.

Миа и Корбен присели на корточки за «чероки», прислонившись спиной к машине, Корбен смотрел то влево, то вправо, лихорадочно ища путь к спасению, а Миа следила за ним с бешено колотящимся сердцем.

Корбен услышал новые приказы вожака:

— Кончайте с ними, скорее, нам нужно ехать!

Он осторожно выглянул поверх дверцы и увидел, как к ним с обеих сторон приближаются два бандита, а вожак заталкивает Рамеза в большой седан. Корбен перевел дыхание, поднял палец, предостерегая Миа от движений, и, на слух определив, что бандиты уже близко, перекатился к заднику машины, не поднимаясь, вытянул руку с пистолетом и выстрелил из-под днища, целясь в ноги одного из бандитов, который находился уже в десяти футах от них, но промахнулся. Он крепче зажал рукоятку пистолета и сделал подряд три выстрела. Из щиколотки бандита брызнула кровь, он рухнул и завизжал от страшной боли.