Под акацией Запада

— Ваше Величество, вся Нубия уже знает, что вы назначили Сетау наместником.

Гнетущая тишина воцарилась над собранием. Если вожди племен не одобрят решение Фараона, возобновится беспорядок. Но Рамзес не откажется от Сетау. Он знал, что его друг был рожден, чтобы управлять этой страной и что он сделает ее счастливой.

Старейшина повернулся к Сетау, одетому в тунику из шкуры антилопы:

— Мы благодарим Рамзеса Великого за то, что он выбрал человека, который умеет спасать жизни людей, который советуется со своим сердцем, чтобы завоевать наше.

Тронутый до слез Сетау склонился перед Рамзесом.

Но то, что он увидел, ужаснуло его: рогатая змея, извиваясь на песке, приближалась к ноге Рамзеса.

Сетау хотел закричать и предупредить Фараона об опасности, но нубийцы подхватили его и торжественно понесли к храму под сопровождение приветственных возгласов, и предупреждение утонуло в оглушительном шуме ликования.

Когда змея выпрямилась для нападения, белый ибис, спустившийся с неба, вонзил клюв в голову рептилии и снова взлетел ввысь, унося добычу с собой.

Те, кто видел эту сцену не сомневались: бог Тот в обличье ибиса спас жизнь царю. И раз Тот проявил себя таким образом, управление Сетау будет справедливым и мудрым.

Вырвавшись из толпы нубийцев, Сетау смог, наконец, подойти к царю:

— Подумать только, эта змея…

— Чего ты боялся, Сетау, разве ты не защитил меня от укуса рептилий? Нужно доверять себе, мой друг.

В два раза хуже, если не в три, если не в десять! Да, это было гораздо хуже, чем представлял Сетау. Со времени своего назначения он был завален работой и принимал бесчисленное количество просителей, ходатайства которых были одно безотлагательнее другого. За эти несколько дней он понял, что люди способны потерять стыд, когда речь идет о защите их собственных интересов, даже в ущерб другим.

Несмотря на желание повиноваться царю, выполняя данное им поручение, Сетау много раз посещала мысль отказаться от этого назначения. Ловить опасных змей было куда легче, чем разрешать конфликты между соперничающими племенами.

Но новому наместнику Нубии пришли на помощь два неожиданных союзника. Первым была Лотос: требовательная возлюбленная, нубийская лиана, совершенное тело которой будило в нем страстное желание, колдунья, говорящая на языке змей, помогала ему с хладнокровием государственного мужа. Ее неувядающая, несмотря на годы, красота являлась ценным подспорьем во время споров со старейшинами племен, они, забывая распри и некоторые из своих требований, рассматривали восхитительные формы жены наместника. Короче говоря, теперь она околдовывала других рептилий.

Второй союзник оказался еще более неожиданным: сам Рамзес. Присутствие царя во время первых споров Сетау с высшими военачальниками египетских крепостей было решающим. Воины поняли, что Сетау обладает реальной властью и поддержкой царя. На совете Рамзес не произнес ни одного слова, предоставив своему другу возможность самостоятельно принимать решения.

После торжественной церемонии в крепости Бухен, на которой собравшиеся приветствовали нового наместника, Рамзес и Сетау прогуливались недалеко от крепостных стен.

— Я никогда не умел благодарить, — признался Сетау, — но…

— Никто не смог бы помешать тебе утвердиться на нубийской земле. Я дал тебе выиграть немного времени, вот и все.

— Ты помог мне своей магией.

— Любовь к Нубии заполнила твою жизнь, и ты принял это как факт, потому что ты настоящий воин, пылкий и искренний, как эта земля.

— Воин, от которого ты требуешь укрепить мир!

— А разве он не самая сладкая пища?

— Ты ведь скоро уедешь?

— Ты — наместник, у тебя замечательная жена, это вам предстоит сделать Нубию процветающей.

— Ты вернешься, Твое Величество?

— Не знаю.

— Однако ты тоже любишь эту страну.

— Если бы я здесь жил, то я бы сидел под пальмой на берегу Нила напротив пустыни и смотрел на движение солнца, думал о Нефертари и не занимался бы государственными делами.

— Только сегодня я начинаю понимать, какой тяжкий груз лежит на твоих плечах.

— Потому что ты больше себе не принадлежишь, Сетау.

— У меня нет твоей силы. Твое Величество, не слишком ли тяжело для меня бремя власти?

— Благодаря змеям ты победил страх, благодаря Нубии ты выдержишь власть и не станешь ее рабом.

Серраманна тренировался, стрелял из лука, бегал и плавал. Изобилие физических упражнений, однако, еще больше разжигало его злобу против Урхи-Тешшуба. Вопреки его надеждам хетт не потерял хладнокровия и не совершил ошибки, которая позволила бы сарду арестовать его. И его смешной союз с Танит выглядел вполне пристойно, к нему уже привыкли знатные семьи Пи-Рамзеса.

Когда начальник личной охраны Рамзеса провожал восхитительную нубийскую танцозщицу, игривая чувственность которой его немного успокоила, один из его подчиненных открыл дверь.

— Ты завтракал, воин?

— А что?

— Нильский окунь, почки под соусом, фаршированный голубь, свежие овощи… Подойдет?

— Пожалуй, начальник.

— Когда я голоден, у меня заложены уши, поедим, а потом будешь говорить.

Закончив трапезу, Серраманна улегся на подушки:

— Что привело тебя ко мне?

— Как вы мне и приказали, я тайно наблюдал за домом госпожи Танит во время ее отсутствия. Какой-то человек с вьющимися волосами и в разноцветном платье три раза подходил к управляющему.

— Ты выследил его?

— Вы не давали таких указаний, начальник.

— Значит, мне не в чем тебя упрекнуть.

— Именно… В третий раз я пошел за этим человеком и спрашивал себя, не совершил ли я большую оплошность?

Серраманна встал, и его тяжелая ручища опустилась на плечо воина.

— Браво, малыш! Иногда неповиновение приносит замечательные плоды! Каковы результаты твоих действий?

— Я знаю, где он живет.

Глава 46

Серраманна долго колебался. Должен ли он подвергнуть допросу подозрительного человека или сначала посоветоваться с Амени? Когда-то он не стал бы размышлять по этому поводу, применив грубую силу, но бывший пират стал египтянином и проявлял уважение к Закону Маат, соблюдение которого, как он считал, позволяло людям жить более или менее спокойно, не оскорбляя богов, поэтому начальник личной охраны Рамзеса вошел в кабинет Амени в тот час, когда писец и носитель сандалий Фараона работал один при свете масляных ламп.

Читая деревянные таблички, Амени поглощал фасолевую похлебку, свежий хлеб и медовые пироги. И чудо продолжалось: несмотря на огромное количество поедаемой пищи, личный писец Фараона не толстел.

— Когда ты так поздно приходишь ко мне, — сказал Амени, — это плохой знак.

— Ты ошибаешься. Быть может, я напал на интересный след, но еще ничего не предпринял.

Амени удивился:

— Неужели бог Тот взял тебя под защиту, чтобы вдохнуть немного благоразумия? Ты правильно поступил, Серраманна. Визирь не шутит с соблюдением закона.

— Речь идет о богатом финикийце Нарише, который живет в большом доме. Он несколько раз приходил к госпоже Танит.

— Обычный визит вежливости.

— Нариш не знал, что Танит и Урхи-Тешшуб сопровождали путешествующую царицу. Когда они вернулись, он пришел только один раз, среди ночи.

— Ты организовал наблюдение за домом Танит без разрешения?

— Вовсе нет, Амени. Эти указания мне дал стражник, который отвечает за безопасность квартала.

— Ты не только принимаешь меня за дурака, но еще и разыгрываешь из себя дипломата! Вот новый Серраманна…

Писец перестал есть:

— Ты портишь мне аппетит.

— Я совершил серьезный проступок? — заволновался сард.

— Нет, ты превосходно излагаешь факты… Меня беспокоит Нариш.

— Это богатый человек и, безусловно, очень влиятельный, но почему он должен избежать правосудия?

— Он влиятельнее, чем ты думаешь! Нариш — купец города Тира, которому поручено вместе с нашим дипломатическим ведомством подготовить визит царя в Финикию.