Под акацией Запада

Мат-Гор ходила на пиры, ее принимала египетская знать, она посещала гаремы, где учили музыке и поэзии, и каждый день с наслаждением приобщалась к жизни настоящей египтянки.

Все было еще прекраснее, чем в мечтах! Она более не вспоминала о Хаттусе, унылой и серой столице ее детства. Здесь, в Пи-Рамзесе, не было высоких стен, а были сады, водоемы и дома, украшенные черепицей из бирюзы, что делало столицу Рамзеса бирюзовым городом, где радость жизни смешивалась с пением птиц.

Хеттская принцесса мечтала о Египте, и Египет ей принадлежал! Она была всеми почитаемой царицей.

Но царствовала ли она на самом деле? Она знала, что Нефертари ежедневно работала рядом с Рамзесом, принимала участие в управлении страной, стояла у истоков мирного договора, заключенного с хеттами.

Она же, Мат-Гор, купалась в роскоши и удовольствиях, но так мало видела Рамзеса! Конечно, он занимался с ней любовью нежно и страстно, но оставался далеким, и она не имела над царем власти.

Это поражение было только временным. Мат-Гор обольстит Рамзеса, она будет властвовать над ним. Ум, красота и хитрость станут ее тройным оружием. Сражение будет долгим и трудным, так как противник очень силен, и тем не менее молодая хеттка не сомневалась в успехе. То, чего она страстно желала, она всегда получала.

А сейчас Мат-Гор хотела стать такой великой царицей, что не останется даже воспоминаний о Нефертари.

— Ваше Величество, — прошептала служанка, — мне кажется… Я думаю, что Фараон сейчас в саду.

— Пойди посмотри, и если это действительно он, немедленно возвращайся!

Почему Рамзес не предупредил ее о своем присутствии?

В этот поздний утренний час Фараон не имел обыкновения отдыхать. Что же заставило его изменить своей привычке?

Вернулась взволнованная служанка:

— Это и вправду Фараон, Ваше Величество.

— И… он один?

— Да, один.

— Дай мне самое легкое и простое платье.

— Вы не хотите платье из тонкого льна с красной вышивкой и…

— Поторопись.

— Какие драгоценности вы желаете?

— Никаких драгоценностей.

— А… парик?

— Никакого парика. Да поторопишься ты, наконец?

Рамзес сидел в позе писца у подножия смоковницы с развесистой кроной, блестящей листвой, увешанной красными и длинными плодами. Царь был одет в традиционную набедренную повязку, какую носили фараоны Древней империи, в эпоху строительства пирамид. На запястье — два золотых браслета.

Хеттка наблюдала за ним.

Вне всяких сомнений, он с кем-то разговаривал.

Она подошла. Легкий ветерок нежно ласкал листья смоковницы, издающих маслянистый запах меда. Удивленная молодая женщина обнаружила собеседника Фараона: это был его пес Дозор, лежавший на спине!

— Ваше Величество.

— Подойди, Мат-Гор.

— Вы знали, что я здесь?

— Тебя выдал запах духов.

Она села рядом с Рамзесом. Дозор перевернулся на бок и принял позу сфинкса.

— Вы разговаривали с этим животным?

— Все животные разговаривают, когда они близки нам, как был близок мне мой лев, а теперь этот пес, наследник династии Дозоров, они много чего могут сказать нам, если мы умеем их слушать.

— Но… что он вам рассказывает?

— Он рассказывает мне о верности, доверии и честности и описывает мне дороги потустороннего мира, по которым он меня поведет.

Мат-Гор сделала недовольную гримасу:

— Смерть… Зачем говорить об этом ужасе?

— Только люди совершают ужасное. Смерть же — простой физический закон, и загробный мир может стать блаженством, если наша жизнь была праведной и сообразной Закону Маат.

Мат-Гор придвинулась к Рамзесу и посмотрела на него великолепными черными миндалевидными глазами.

— Ты не боишься испачкать платье?

— Я еще не одета, Ваше Величество.

— Строгая одежда, ни одной драгоценности, без парика… С какой стати такая простота?

— Ваше Величество упрекает меня в этом?

— Ты занимаешь высокое положение, Мат-Гор, и не можешь вести себя, как обыкновенная женщина.

Хеттка вспылила:

— Разве я когда-нибудь так поступала? Я дочь императора, а сейчас Великая Супруга Фараона. Моя жизнь всегда была подчинена требованиям определенных правил и власти.

— Правила, да, но зачем вспоминать о власти? Ты не занималась управлением при дворе твоего отца.

Мат-Гор почувствовала, что ее поймали на слове:

— Я была слишком молода… И Хеттская империя — военное государство, где женщин считают низшими существами. Здесь совсем иначе! Разве не долг царицы служить своей стране?

Молодая женщина раскинула свои волосы на коленях Рамзеса.

— Ты действительно чувствуешь себя египтянкой, Мат-Гор?

— Я не хочу больше слышать о хеттах!

— Ты отрекаешься от отца и матери?

— Нет, конечно, нет… Но они так далеко!

— Ты переживаешь трудное испытание.

— Испытание? Да нет же, это то, чего я всегда хотела! Я не хочу больше слышать о прошлом.

— Как подготовить завтрашний день, если человек не проникся вчерашним? Ты молода, Мат-Гор, и мечешься в поисках равновесия. Его будет нелегко найти.

— Мое будущее предначертано: я — царица Египта!

— Царствовать — это искусство, которое постигается день за днем и никогда не достигает совершенства.

Хеттка была раздосадована:

— Я… я не понимаю.

— Ты — символ мира между Египтом и Хеттской империей, — заявил Рамзес, — много смертей усеяло путь, который вел к концу длительного конфликта. Благодаря тебе, Мат-Гор, радость заменила страдание.

— Значит, я… только символ?

— Много лет понадобится тебе, чтобы постичь тайны Египта, учись служить Маат, богине правды и справедливости, и твоя жизнь будет светлой.

Хеттка встала и смело ответила повелителю Двух Земель:

— Я хочу царствовать рядом с вами, Рамзес.

— Ты всего лишь дитя, Мат-Гор. Сначала откажись от своих капризов, займи положенное тебе место и предоставь времени свершить свое дело. А теперь оставь меня одного, Дозору нужно о многом со мной посекретничать.

Обиженная хеттка бегом вернулась в свои покои.

Рамзес не увидит ее плачущей от бешенства.

Глава 37

В последующие месяцы после разговора с Рамзесом Мат-Гор сделалась ослепительной. Разодетая в роскошные платья, она осветила своей красотой и очарованием фиванские вечера, безукоризненно играя роль царицы, предавшейся светским развлечениям. Приняв к сведению советы царя, она усвоила обычаи двора и усовершенствовала свои знания культуры древнего царства, глубина которой ее заворожила.

Мат-Гор не встретила враждебности со стороны придворных, но ей не удалось завоевать симпатию Амени, самого близкого друга Фараона. Что касается Сетау, другого наперсника, то он вернулся вместе с Лотос в Нубию, чтобы собирать яд рептилий и проводить в жизнь идеи относительно развития провинции.

Молодая хеттка имела все и не владела ничем. Такая близкая к ней власть ускользала от нее, и горечь начинала наполнять ее сердце. Она тщетно искала средство завоевать Рамзеса и в первый раз засомневалась в себе самой. Но она не даст царю возможности заметить это. Поэтому она искала забвения в праздниках и развлечениях, неоспоримой царицей которых была.

В этот осенний вечер Мат-Гор почувствовала себя уставшей, она отпустила слуг, легла на ложе, не закрывая глаз, чтобы мечтать о Рамзесе, этом всемогущем и непостижимом человеке.

Дуновение ветра подняло льняную занавеску окна. По крайней мере, хеттке так показалось, пока перед ней не возник длинноволосый, внушительного вида мужчина.

Мат-Гор вскочила и скрестила на груди руки:

— Кто вы?

— Хетт.

Лунный свет позволил царице лучше рассмотреть лицо неожиданного посетителя.

— Урхи-Тешшуб?

— Ты помнишь меня, девушка?

— Ты осмелился проникнуть в мою спальню!

— Это было нелегко, я тебя давно подстерегаю. Так как Серраманна не прекращает за мной следить, я долго выжидал, прежде чем приблизиться к тебе.