Блуждающий Неф

Русик спикировал к Маргине и, прильнув к ней, заплакал.

— Ты довольна? — усмехнулся Неф, глядя на Маргину.

— Спасибо, — сказала она, прижимая к себе Русика.

Неф упал вниз и, вскоре, превратился в точку.

«Хотя бы ты разбился», — подумала Маргина, и тут же внутри себя услышала насмешливый голос Нефа: «Не дождёшься!» Она засмеялась и ещё крепче прижала к себе Русика.

— Пойдём, — сказала она ему, — а то мама все слезы выплакала о тебе.

Тем временем Неф тонким слоем покрыл станцию, пытаясь обнаружить код и вскрыть её. Но, как ему было не прискорбно, поиск кода дело затяжное, и, несмотря на целую вечность впереди, нужно сделать это быстро, пока Мо не обнаружил его затею. Мо и Маргина эмоционально связаны и Блуждающий Неф постарался совсем успокоить Маргину, чтобы её эмоциональный всплеск не привлёк Мо, который, в данный отрезок времени, был для Нефа опасным.

То хорошо, что он сразу не привлёк Наблюдателей, у которых разговор короткий — вечная изоляция. Да и, кроме того, совсем немного зная эту женщину, Маргину, он понял, чем она привлекательна для Мо и считал, что в пределах вечности ему тоже неплохо иметь такую. Может быть даже её, Маргину.

Возможно, Маргине и икалось, но она этого не заметила, так как вручила Русика Вете, которая мочила его рубашку, с вырезами для крыльев.

— Ма, ну ты чё, — удивлялся Русик, которого смущали слёзы его названной матери, и, вообще, непоследовательное поведение взрослых. Отец почему-то был сердит на него, а Маргина, которую он любит, как отца, почему-то отдаёт его новой маме, которая его тоже любит, как и все остальные. Балумут, к примеру, его любит, а его отца — ненавидит, и как так можно жить?

— Вета, пусти его. Пусть идёт, полетает, — сказал Лотт, обнимая жену. Вета глянула на него, но Русика отпустила. Русик двинулся к дверям, кинув на прощанье:

— Я пошёл!

— Осторожно, — запоздало крикнула Вета, но Русик уже исчез.

Расправив крылья, он разбежался и взлетел в воздух.

— Вава, за мной! — крикнул Жужу, вплетаясь в струю после Русика. Обогнув Таинственный остров, они поднялись выше, наматывая спираль.

— Жужу, что там, позади нас, — спросил Вава, устремляя взор тысячи фасеток на белую точку у горизонта.

— Это корабль, — сказал Жужу, напрягая свои фасетки.

— Корабли не летают, они плавают, — сообщил Вава.

— А может там вода, — предположил Жужу.

— Воды на небе нет, — сообщил Вава.

— А тучи? — спросил Жужу и Вава понял, что лопухнулся.

— Тогда поплыли ближе и рассмотрим, — предложил он.

— Полетели, — поправил Жужу.

— Что? — не понял Вава.

— Полетели, а не поплыли, — объяснил Жужу.

— А-а-а, — понял Вава, и согласился, — полетели.

Они поднялись выше и полетели к кораблю, на самом носу которого стоял хабиба Бата и рассматривал приближающийся Таинственный остров. Он не понимал, радоваться ему или огорчаться, оттого что он догнал ускользающую от него Маргину. Что-то у него расклеилось в последнее время, особенно после посещения тотама Ай-те-Кона, и, казалось бы, ясное и конкретное будущее сейчас таковым совсем не являлось.

Конечно, первейшим его желанием было настигнуть беглецов, но сразу возникала мысль: «А что потом?» Маргина не из тех женщин, которые позволят собой командовать, а если что и делают, то только по своему желанию. К тому же сразу возникала неувязка с дочерью, Этиорой, и её Гешеком. Любое его карательное действие в отношении их сразу и навсегда отвратит Маргину от хабиба Бата.

Адевир поморщился, и от огорчения стукнул рукой по борту невинного «Зверобоя». И тут его осенило! Выход был таким красивым, что хабиба Бата даже удивился своей несообразительности. Он весело потёр занывшую от удара руку, а стоящий сзади мама Искандер чуть-чуть расслабился, видя поднявшееся настроение доселе грозного хозяина.

Ещё один человек на борту «Зверобоя» пребывал в глубокой задумчивости, рассуждая о своей судьбе, и пытаясь определить себя в будущем. Волшебник Тартиф считал, что это он виноват в бедах Маргины и жителей Таинственного острова, которые приняли Тартифа если не с любовью, то с достаточной терпимостью.

А он со своим дурацким изобретением чуть не погубил всех. А сейчас только благодаря Тартифу хабиба Бата догнал Таинственный остров и неизвестно, что он сделает с его жителями. И всё из-за его, Тартифа, трусости перед грубостью. Рассуждая таким образом, Тартиф решил, что при высадке на летающий остров он обездвижит хабиба Бата, и пусть его режут на куски.

На плечо волшебника хлопнула рука, и он от страха и неожиданности чуть не упал.

— Что, уважаемый Тартиф, подышать вышел? — спросил его капитан Краббас, добродушно поглядывая на него с высоты своего громадного роста.

— Д-да… — ответил Тартиф, решительность которого совершенно испарилась.

— Смотри не простудись, — заботливо сказал Краббас, как маленькому поправляя Тартифу платок на шее. Кого-кого, а волшебника он любил за то, что Тартиф сделал с его «Зверобоем», а ещё за то, что тот терпеливо возился с его Аделем, обучая его азам наук. «Где этого негодника носит?» — подумал капитан о сыне, не подозревая, что тот совсем рядом.

С воздуха на корабль падала птица, и стоящий на палубе Метин сразу схватился за свою кету, поправляя клапан на камне.

— Не сметь! — крикнул хабиба Бата, но было уже поздно — камень, брошенный Метином, летел прямо в Русика.

* * *

Назад возвращались в том же порядке — впереди вышагивали зелёные человечки, за ними Полиния и Онти на лошадях, а замыкали процессию Хабэлуан, Палдор и Арвин Флипп. Зелёные человечки не осмелились петь свои песни, глядя на сурового Палдора. А тому было о чём беспокоиться — пища подходила к концу, а до Мессаки приходится добираться кругами.

Ещё Палдора беспокоило неожиданное исчезновение Мо. Если в начале их пути он подразумевался, как незваный инспектор их состоятельности, как родителей Онти, то в данное время Палдор считал его не меньше, чем другом, сделавшим для их Онти непредсказуемо много.

Кроме того, Палдор не совсем понимал, почему их Онти подстерегают так много неприятностей. Мо, вероятнее всего, знал об этом, и Палдор был бы рад, чтобы он всё это объяснил и проводил их до самого дома. Его размышления были прерваны появлением нового персонажа, возникшего впереди. Когда Палдор его рассмотрел, он с раздражением сказал:

— Ещё один зелёный!

Впереди шёл зелёный человечек, одетый в зелёную одежду, а на голове красовалась, в отличие от остальных, островерхая, широкополая шляпа.