Страница 9 из 64
В 1987 г. американцем Дж. Х. Гринбергом была предложена несколько иная классификация, названная им «евразийской». С его точки зрения, евразийская макросемья состоит из следующих семей: индо-хеттской (та же индоевропейская), уральско-юкагирской, алтайской (без корейского и японского языков), корейско-японской (с айнским) и чукотско-эскимосской.
По приблизительным подсчетам, на языках, принадлежащих к ностратической макросемье, сейчас общается около 56 % населения мира, в том числе на языках индоевропейской семьи — 45 %, алтайской — 6 %, дравидийской — 4 %, уральско-юкагирской — 0,5 %, картвельской — 0,1 %, эскимосско-алеутской — около 100 тыс., то есть 0,002 % населения мира. На языках афразицской макросемьи (к которым принадлежат семито-хамитские) сейчас говорит около 5 % населения мира, в том числе на языках семитской семьи — 4 %, чадской — 0,6 %, кушитской — 0,6 %, берберской — 0,2 %50.
Время начала распада единой ностратической общности обычно датируется около XII–XI тыс. до н. э. Данный результат получен лингвистическим методом глоттохронологии, который был разработан американцем М. Сводешем. Метод глоттохронологии сводится к следующему (в изложении акад. С. А. Старостина51):
1. В словаре каждого языка можно выделить специальный фрагмент, который называется основной, или стабильной, частью.
2. Можно указать список значений, которые в любом языке обязательно выражаются словами из основной части. Эти слова образуют основной список (ОС). Через N0 обозначим число слов в ОС.
3. Доля р слов из ОС, которые сохранятся (не будут заменены другими словами) на протяжении интервала времени t, постоянна (т. е. зависит только от величины выбранного промежутка, но не от того, как он выбран или какие слова какого языка рассматриваются).
4. Все слова, составляющие ОС, имеют одинаковые шансы сохраниться (соответственно, не сохраниться, «распасться») на протяжении этого интервала времени.
5. Вероятность для слова из ОС праязыка сохраниться в ОС одного языка-потомка не зависит от его вероятности сохраниться в аналогичном списке другого языка-потомка.
По совокупности вышеприведенных постулатов и выводится основная математическая зависимость глоттохронологии:
N(t)=N0e-λt,
где время, прошедшее от начала момента развития до некоторого последующего момента, обозначается как t (и измеряется в тысячелетиях); N0 есть исходный ОС; X есть «скорость выпадения» слов из ОС; N(t) есть доля слов исходного ОС, сохранившихся к моменту t. Зная коэффициент λ и долю слов, сохранившихся в данном языке из ОС, мы можем вычислить длину прошедшего промежутка времени.
Здесь обязательно следует подчеркнуть, что надежность результатов, полученных по методу глоттохронологии, оставляет желать лучшего, однако, за неимением более качественного метода, приходится довольствоваться тем, что есть.
Еще одна важная информация. У читателя могут возникнуть сомнения в правомочности объединения под крышей единой ностратической семьи народов совершенно различных рас, в частности тех же японцев, наряду, к примеру, с великороссами. Однако в данном случае я позволю себе напомнить, что в настоящее время на языках той же индоевропейской семьи говорят как и славяне, так и негры США. Таковы исторические коллизии, без которых не обошлось и в случае с ностратиками. Здесь я рекомендую читателю ознакомиться со статьей акад. П. И. Пучкова (ИЭА РАН) «Дивергенция языков и проблема корреляции между языком и расой», расположенной в Сети по адресу http://www.cbook.ru/peoples/obzor/div1.shtml.
Из данной статьи можно сделать один немаловажный вывод: ностратический язык, как следует понимать, может быть соотнесен, хотя и с определенной долей осторожности, с большой европеоидной расой. Дело, впрочем обычным образом, осложняют семито-хамиты, которые претендуют на прародину в Палестине и не собираются принимать участия в ностратическом единстве, несмотря на то, что выпирающие семитские носы, так или иначе, как биологический признак приспособленности к холодному климату, указывают на их северное происхождение. Впрочем, как и в случае с «самостийными» балтами, никто здесь не настаивает на признании родства.
О конкретном местонахождении ностратической прародины, на данный момент, можно только гадать, несомненно одно: ностратики были хорошо знакомы со снегом, льдом, метелью52. Интересно, что ностратическое слово *bura «снежная (* — знак реконструкции) (песчаная) буря» присутствует в следующих языках: сем. — хам. *bwr «песчаная буря, ветер» (араб, barih «горячий ветер с песком, сомали fora «сильный ветер с пылью»), индо-евр. *bher «буря, бушевать» (рус. буря, исланд. byrr «попутный ветер»); урал. *pura «вьюжить» и *purka «метель» (фин. purku «метель, вьюга»); алт. *bura/bora «буря, метель» (татар, buran «метель», эвенкийск. borga «вьюга, пурга»)53. Состав праностратической лексики относится к самым древним человеческим понятиям, как-то: местоимения, термины родства, части тела, свойства, простейшие действия и т. п.54.
По типу хозяйственной деятельности носители ностратического языка являлись, конечно же, охотниками и собирателями, каковая деятельность, как следует понимать, возможна более всего в лесной зоне, тогда как переход в степь стоит соотносить уже со временем, последующим за одомашниванием скота. Одомашнивание скота и начало занятий скотоводством и земледелием приходится на неолит, тогда как существование ностратической общности относится к мезолиту и палеолиту.
Как считают М. Т. Дьячок, В. В. Шаповал55, «носители ностратического праязыка принадлежали, по всей видимости, к европеоидной расе и обитали на территории Восточной Европы и, возможно, сопредельных районов Азии.
Затем в результате миграций предки современных алтайских народов передвинулись далеко на восток, достигнув берегов Тихого океана; дравиды уже в историческое время переселились на территорию Индостана (начало этого переселения датируется 4–3 тысячелетиями до н. э.). Пракартвелы очень давно обосновались на Кавказе, а носители семито-хамитских языков продвинулись еще дальше на юг, в глубь Аравийского полуострова и Северной Африки. Праиндоевропейцы и прауральцы оставались, вероятно, на прежних территориях проживания носителей ностратического праязыка, причем индоевропейские племена занимали более южные области. В процессе переселения происходило постоянное смешение носителей ностратических языков с местным населением. В результате образовались те семьи языков, которые ныне входят в большую надсемью ностратических языков».
С вышеприведенной гипотезой смыкается и гипотеза Р. Доманского, который считал Фатьяновскую культуру (Ивановская, Ярославская, Костромская, Московская области) исходной для индоевропейцев, к востоку от Волго-Окского междуречья он помещал прародину финно-угров, а прародину тюрков — в Среднем Поочье, от Каширы до Мурома56. Так или иначе, как мне представляется, наиболее целесообразно размещать ностратическую прародину в Евразии, причем в одной из лесных зон Евразии, учитывая еще и тот факт, что ностратики — это европеоиды, а европеоидная раса — это северная раса.
Итак. Сейчас читатель, хотя и очень кратко, посвящен в некоторые аспекты дела, касающегося времен более ранних, чем время распадения ИЕ общности. Главное, что следует отметить, это то, что в настоящее время в связи с появлением ностратической теории любая гипотеза о локализации ИЕ прародины должна выдвигаться и согласовываться с гипотезой о локализации прародины ностратической общности.