Арийская теорема

К. А. Пензев

Арийская теорема

Пусть тот, кто ищет, не перестает искать до тех пор, пока не найдет, и, когда он найдет, он будет потрясен…

Евангелие от Фомы

ОТ АВТОРА

До начала эпохи Великих географических открытий (конец XV — половина XVII вв.) западные европейцы находились на задворках человеческой цивилизации и имели весьма смутное представление о мире вообще и об азиатской истории в частности. Восточная граница Европы тогда проходила по Дону, и все народы, которые проживали восточнее этой границы, сливались в сознании западных европейцев в один безбрежный человеческий океан под общим названием «татары». В Европе также слышали о загадочной Индии, обладающей несметными богатствами, но где конкретно эта страна находилась, предки современных французов, немцев и англичан представляли себе смутно. Естественно, что, когда в Индию наконец-то попали достаточно образованные европейцы, образованные в том числе и в области филологии, удивлению их не было конца. Оказалось, некоторые слова санскрита совпадали с некоторыми словами из немецкого, итальянского и английского языков как по звучанию, так и по значению. Первым, кто заметил данное сходство, оказался флорентийский купец и путешественник Филиппо Сассетти (1540–1588 гг., находился в Индии в 1583–1588 гг.), который, сравнивая итальянские слова sei, sette, otto, nove, Dio, serpe с санскритскими sapta, nava, devas, sarpan, понял, что их сходство не случайно, о чем и сообщил в письмах на родину (опубликованы в 1855 г.)

Первыми приступили к научному изучению санскрита англичане, тем более что им это оказалось гораздо удобнее, поскольку начиная с XVIII века индийские области перешли под контроль британской Ост-Индской компании, а затем, после подавления восстания сипаев в 1859 году, под непосредственный контроль британской короны. Затем к изучению данного вопроса подключились еще и немцы, чей вклад в области сравнительного языкознания оказался весьма велик. В XIX веке германскими учеными был выпущен целый ряд значительнейших трудов в области индоевропеистики, однако именно этот век приходится на становление единого немецкого национального самосознания и формирование общенемецкого государства, которое закончилось при канцлере Бисмарке. Естественно, данное обстоятельство послужило источником ряда, грубо говоря, «перегибов и перекосов» в изучении языков индоевропейской семьи, и немецкими лингвистами было заявлено о существовании в прошлом неких «индогерманцев». Вступившие в дело немецкие «расологи» оповестили мир о существовании высшей «нордической расы» и полном превосходстве германцев над кем бы то ни было в этом мире — вследствие одного, как им казалось, самого главного показателя, а именно: формы черепа. Долихокефальные черепа объявлялись образцовыми, но и тем немцам, чья форма головы оказалась далекой от идеала, предлагалось утешиться принадлежностью к великой германской нации, которая говорила на великом и могучем арийском языке.

Между тем нашлись некоторые несознательные граждане (кое-кто из них евреи), которые засомневались в арийских корнях языка древних германцев. О нелепости подобных сомнений немецкая наука заявила со всей прямотой, присущей только истинным арийцам. «Нашлись ученые, которые объясняют первый и второй фонетические сдвиги заимствованием германцами языка негерманского народа. Такую гипотезу высказали Зигмунд Фейст1 и Браун. Согласно теории этих лингвистов, которая противоречит всем известным фактам, германцы, которые первоначально говорили на неиндоевропейском языке, заимствовали свой индоевропейский язык от народа, пришедшего с Востока, произвели потом в этом чуждом им языке сначала первый фонетический сдвиг, а позже, продолжает Фейст, в Южной Германии подверглись таким языковым влияниям, что язык германских племен испытал второй фонетический сдвиг. Лингвист Бехагель считает эту теорию несостоятельной (История немецкого языка, 1916)»2.

Любопытно, что русских переводов Зигмунда Фейста по вышеуказанной проблематике, как я понимаю, не существует, хотя они, пожалуй, явились бы весьма действенным оружием против нацистской пропаганды. Однако, судя по засилью в поздней советской исторической науке так называемых норманистов, это упущение выглядит вполне закономерным. Впрочем, здесь я могу определенным образом ошибаться и окончательных выводов делать не стану.

Итак, я буду краток и выскажу только свое личное мнение по данному поводу. Как мне представляется это дело, под утверждениями Фейста и Брауна есть основания, и эти основания очень веские. Тем не менее начнем по порядку.

О ТЕРМИНАХ

Начнем с самого известного и, пожалуй, важнейшего термина — арии. Историческая наука XIX века придавала данному термину несколько значений. Арии (или же еще арийцы) (от санскритского Aryas — достойные), есть, во-первых, название в Ведах индусов из Ирана, которые переселились в Пенджаб и оттуда распространились по всей долине Ганга, навязав свою религию (брахманизм), государственный строй (касты) и язык (санскрит) всему подвластному местному населению; во-вторых, наименование в Индии трех высших классов в отличие от низшего (шудры), потомков первоначального населения; в-третьих, термин для обозначения индоевропейцев или индогерманцев. Так трактуется данный термин в словаре Брокгауза и Ефрона.

Большая советская энциклопедия в лице Э. А. Грантовского, отталкиваясь, очевидно, от опыта Великой Отечественной войны, предложила свою трактовку значения слова арии и считала единственно оправданным и принятым к настоящему времени в науке применение термина арии лишь по отношению к народам, говорившим на индоиранских языках. Этим самым советская историческая наука, а вслед за ней и современная российская стремились и стремятся задвинуть столь взрывоопасную лексему куда-нибудь подальше, желательно к тем народам, чьи возможности по завоеванию мирового господства, мягко говоря, не особенно велики. Однако в данном случае дело, похоже на то, выходит по поговорке «Куда ни кинь, всюду клин», особенно учитывая тот факт, что санскрит имеет настолько много лексических и грамматических соответствий в славянских языках, что их игнорирование выглядит как минимум странно.

Между тем Э. А. Грантовский определенно прав, утверждая, что именно в древнейших литературных памятниках индоиранской общности присутствует наименование арии, каковое обозначало полноправных людей, в отличие от соседних или покоренных народов. От данного слова происходит целый ряд географических и этнических названий, например название страны Иран, т. е. страна ариев. В ряде случаев термин арии стал племенным самоназванием (к примеру, мидийское племя аризанты, сарматское — аланы, равно как и самоназвание осетин в фольклоре «аллен», — от древнеиранского aryana и т. д.). Таким образом, прошу отметить это особо, слово арии может иметь, опять же, два смысла — один этнический, другой, более расширенный, социальный, обозначая правящий слой того или иного народа, изначально неиндоевропейского происхождения.

В настоящее время вместо вышеуказанного термина в исторической литературе повсеместно используется термин «иранцы», что вызывает определенное недоумение. Дело в том, что иранец — это, прежде всего, житель Ирана, по определению той же БСЭ, или официальное название населения Ирана. В состав данного населения, по крайней мере на сегодняшний момент, кроме персов, входят еще и азербайджанцы, курды, луры, туркмены, армяне, ассирийцы, евреи и др. Кроме того, когда древние индоевропейцы вторглись на территорию будущего Ирана, они вовсе не обнаружили здесь необитаемую пустыню, а встретили здесь доарийское население, о составе которого сейчас сложно судить. Смешение пришлых ариев и туземного населения, в конечном итоге, и дало народ, который можно назвать иранцами (персами). Однако, утверждая зачастую о присутствии иранцев в той или иной части Евразии, к примеру в Центральной Азии, авторы не особенно утруждают себя объяснением, кого все-таки они имеют в виду, персов или кого-то еще.