Арийская теорема

Многие из вас, уважаемый читатель, быть может, помнят давний скандал с казахским писателем и лингвистом Олжасом Сулейменовым, отголоски которого до сих пор слышны в Сети. Уважаемый О. Сулейменов нашел в великом древнерусском литературном произведении «Слово о полку Игореве» ряд заимствований из тюркского. По этому поводу разгорелись нешуточные страсти и были построены разнообразнейшие гипотезы самого смелого рода, вплоть до того, что великороссы, объявленные ранее финно-уграми, стали причисляться к тюркским народам.

В реальности, как это представляется лично мне, подобные открытия мало чего стоят. В русском языке можно найти не только тюркизмы, иранизмы, арабизмы, германизмы и «финноугризмы», но если хорошо покопаться, то даже и некоторое количество китаизмов. Поясняю. Я проходил срочную службу на Дальнем Востоке (так что за запад России не ручаюсь), и в мою бытность одно из популярнейших армейских слов кушать имело еще и очень распространенный синоним чифанить. Глагол чифанить, конечно же, свободно спрягался, а существительное чифан (еда) не менее свободно склонялось. Семантика данного слова была, безусловно, понятна даже бойцам, призванным из отдаленных районов Азербайджана, которые до службы не говорили по-русски и попали под рекрутский набор случайно спустившись с гор за солью. Из армии я демобилизовался в 1986 году, когда перестройка еще толком не началась, но Чернобыльскую АЭС уже взорвали. Каково же было мое удивление, когда я не так давно, штудируя книгу по грамматике китайского языка, наткнулся на слово чи-фан, что означает кушать.

Какие из этого будут выводы? Да абсолютно никаких.

Скажу читателю прямо, писатели исторической литературы довольно часто злоупотребляют его доверием, когда на основании обнаруженных в русском языке или в каком еще другом некоторых лексических заимствований (особенно лексических) начинают строить бог знает какие теории. Лексические заимствования, сами по себе мало что значат, а может быть, не значат ничего. Возможно, в лучшем случае, они являются свидетельством того, что между носителями языков существовал когда-то и какой-то контакт, но не более. Без уяснения конкретных исторических обстоятельств суть этого контакта и его обширность не может быть установлена в точности.

В качестве иллюстрации. Сейчас у меня на жестком диске находится любопытная статья от 1877 г., отпечатанная в типографии К. Н. Милевскаго, на Крещатике. Называется статья «Причина ненависти англичан к славянским народам», соч. Платона Лукашевича, дозволено цензурой 8 марта 1877 года (в Сети она есть, поищите на Натахаусе). Автор статьи обнаружил в современном ему английском языке 56 (!) лексических соответствий с монгольским, маньчжурским и тунгусским языками (использован Монгольско-русско-французский словарь, сост. Ковалевский, 1844, а также другие словари). Например, curb, узда, цепочка у мундштука (англ.), то же в монг. кюрбэкю, повертываться, поворачиваться. Или: cut, резать (англ.), то же в монг. китуху, резать, couteau, нож (франц.), то же в монг. хитуга, нож или кото, нож (тунгус), cling, высушить, изнурить (англ.), то же в монг. килунг, высохший, сухой, лишенное коры дерево, duck, кивок, наклонять голову (англ.), то же в монг. докиху, склонить голову, кивнуть головой и т. д. и т. п. Затем автор, П. Лукашевич, делает выводы, от которых Мурад Аджи просто бы позеленел от зависти. Монголы-то, однако, завоевали все-таки Англию. Но это еще что! Эту многострадальную страну (а ее действительно, вплоть до Вильгельма Нормандского, только ленивый не завоевывал) возможно, завоевывали еще и казахи, поскольку казахское слово тис (казах. mic)224 — зуб, зубы, в точности соответствует английскому слову teeth (tooth) — зубы. А каково происхождение форманта ман/мен, который и в тюркских, и в германских языках обозначает человек? Не правда ли интересное соответствие? А откуда пришел древнегерманский бог Один? Скандинавские саги, в частности «Сага об Инглингах», утверждают, что у Одина были владения «в стране турок»225. Вот оттуда он и пришел.

И вот после всего этого норманистская историческая братия утверждает, что слово русъ происходит от искаженного финского ruotsi, а это, в свою очередь, означает, что русъ — это шведы (!), что шведы научили славян государственности и что шведы должны управлять якобы неполноценным народом России и пр. и др. Видите, читатель, какие выводы можно сделать (или, вернее, наделать) из похожести финского слова ruotsi и славянского русъ. И после этого кто-то смеет жаловаться на акад. А. Т. Фоменко?

Итак. Первое. Лексические заимствования, равно как и заимствования технологий, искусств, предметов культуры и быта, сами по себе ни о чем не говорят. Они не говорят ни о глупости какого-либо народа, ни о его слабости, ни о культуртрегерстве отдельных богоизбранных национальностей. «Индоевропейцы нередко заимствовали, а заимствование ни в одном историческом периоде не было формой интеллектуальной неполноценности: благодаря тому, что во втором тысячелетии до нашей эры хетты усвоили клинопись, мы можем теперь знакомиться с их архивами; точно так же греческий алфавит, от которого происходит алфавит латинский, имеет финикийское происхождение»226.

Второе. Если все-таки лексическое заимствование и установлено, то гораздо интереснее, чем издавать вопли о чьей-то мнимой отсталости, попробовать установить путь этого заимствования и обстоятельства, с которыми оно может быть связано.

Что мы отчасти и попробуем сделать в следующей главе.

О МЕХАНИЗМЕ ОБРАЗОВАНИЯ ИНДОЕВРОПЕЙСКИХ НАРОДОВ

Однажды меня заинтересовала этимология русского слова доля. Почему заинтересовало именно это слово? Я думаю, читатель, вы сейчас все поймете. Дело в том, что слово доля имеет два значения, в смысловом отношении друг с другом, на первый взгляд, не связанные. 1-е значение: доля — это часть чего-то целого. 2-е значение: доля это — участь, судьба, рок. Каким образом судьба и, к примеру, часть, долька апельсина могут быть связаны, остается только догадываться, но те же самые смысловые значения могут выражаться еще и словами часть и участь, также имеющими общий корень. Наши древние предки явно видели между судьбой и частью чего-то целого прямую связь. Возможно, что связь здесь осуществляется через участие в каком-то предприятии, по результатам которого человек получал долю, если предприятие оказывалось слишком рискованным и участник вместо доли получал вражескую стрелу в грудь, то такова была его доля, в смысле участь, судьба. Впрочем, я не настаиваю на этом объяснении. Слово доля, безусловно, общеславянское и, очевидно, восходит к праиндоевропейским временам. Этимология его, по мнению М. Фасмера, выглядит следующим образом.

Доля — укр. доля, польск. dola. Сюда же одолеть, ст. — слав. одолети. Родственно лит. dalià, dalis часть, доля, лтш. daja, dalis, др. — прусск. dellieis и т. д., повел, дели, др. — инд. dalam кусок, часть, половина, dálati трескается, разрывается, лат. dolăre обтесывать, обрабатывать, ср. — нж.-н. tol, tolle ветка, дюйм, ср.-в.-н. zol м., zolle ж. колода, кляп, дюйм (из *dlno-). Изменение знач. часть > доля, судьба, ср. греч., μοίρα: μέρος, греч. αισα, род. п. ед. ч. partis227.

Отсюда вполне понятно происхождение слова доллар, но немного непонятна связь между греческими богинями судьбы Мойрами и долей, если только не предположить, что греч. μοίρα: μέρος; имеет общий корень с русским мера, отмерять. Известно, что Мойры это три дочери Зевса и Фемиды, богини судьбы, следящие за ходом человеческой жизни. Клото (греч. Κλωθώ, Пряха) прядет нить жизни, Лахесис (греч. Λάχεσις, Судьба) распределяет жизненные жребии, Атропос (греч. Ατροπος, Неотвратимая) в назначенный час обрезает нить. Так вот Зевс, отец Мойр, называется еще и Мойрагетом (греч. Μοιραγέτης). У Гомера он взвешивает (измеряет) человеческие судьбы на золотых весах228.