Страница 4 из 75
Стокгольм,
17 января 1909 года
Прошло три года три месяца и один день с тех пор как Свен Хедин сел в поезд на Треллеборге и начал свою третью большую исследовательскую экспедицию в Центральную Азию. Долгое время о судьбе экспедиции не было никаких известий, она исчезла в изолированном от всего мира Тибете. Полагали, что Хедин погиб.
Теперь он возвращался на родину и не хотел, чтобы это осталось незамеченным. Ему удалось благополучно завершить исключительно дерзкое предприятие и сделать большие научные открытия. Он не мог позволить, чтобы его ратные подвиги пропали напрасно, это было не в его характере.
Хедин был позер, любил свет рампы и сумел подготовить соотечественников ко дню своего возвращения. В триумфальной встрече, главным постановщиком и действующим лицом которой был сам Хедин, участвовал весь Стокгольм. Было 17 января 1909 года, осуществлялась старая мечта, ставшая манией.
Двадцать девять лет назад… Дождливый весенний вечер, 24 апреля 1880 года. Хедину пятнадцать лет. На Стокгольм медленно опускаются сумерки. Все семейство Хедин едет на извозчике на Южные холмы — оттуда хороший вид на стокгольмскую гавань. Едут долго, кучеру приходится объезжать толпы собравшихся на улицах людей.
Сверху Свену хорошо видны тысячи раздуваемых ветром факелов, замок и дома, подсвеченные фонарями. Дым от факелов поднимается к затянутому облаками небу.
В десять часов пушечные батареи на Замковом острове начали салютовать, цветные огни фейерверка отражались в воде. Послышались радостные крики собравшихся на набережной людей. Темный силуэт трехмачтового корабля появился из-за мыса Блокхюс: возвращалась «Вега» — судно полярного исследователя Адольфа Эрика Норденшёльда.
Прошло без малого два года с тех пор, как Норденшёльд, рискуя собой и своими товарищами, затеял практически неосуществимую авантюру — другими словами, отправился в плавание по Северному морскому пути. На десять долгих месяцев «Вега» оказалась намертво вмерзшей в лед и дрейфовала вдоль берегов Сибири. В конце концов судно высвободилось, и в сентябре 1879 года Норденшёльд телеграфировал из Йокогамы об успехе своего предприятия.
Это стало событием, привлекшим всеобщее внимание. На обратном пути через Южно-Китайское море, Индийский океан и Суэц экипаж «Веги» торжественно встречали и чествовали в каждом порту. За несколько недель до прибытия «Веги» в Стокгольме начали готовиться к приему возвращавшихся на родину героев — великий день для всей нации.
Хедин во все глаза смотрел на «Вегу». Корабль медленно скользил вверх по проливу Стрёммен, направляясь к якорной стоянке перед дворцом. Якорь «Веги» плюхнулся в воду, и буря аплодисментов разнеслась над водой. На фасаде замка светились звезда и имена членов экипажа «Веги».
Впечатление от возвращения «Веги», овации ликующих толп, встречавших Норденшёльда, определили жизнь Хедина. Это событие зажгло в нем честолюбивое желание стать великим исследователем и добиться того, чтобы в один прекрасный день его самого встречали так же торжественно, как и Норденшёльда тем незабываемым апрельским вечером 1880 года. «Меня тоже когда-нибудь будет встречать весь Стокгольм», — подумал он тогда.
Сейчас мечта сбывалась.
Вечером 15 января 1909 года он поднялся на борт парохода «Буре-2» в Обу. На следующее утро «Буре» ненадолго лег в дрейф у острова Фурусунд. Хедин сошел в шлюпку. От Фурусунда он собирался отправиться в Стокгольм на следующее утро на лоцманском судне.
Любой другой человек, но только не Хедин с его самолюбованием и склонностью к театральности спокойно приплыл бы в Стокгольм на «Буре». Возникает закономерный вопрос: зачем Хедин затеял замену корабля? Дело в том, что лоцманское судно, как и корабль Норденшёльда, называлось «Вега».
На Фурусунде Хедин переоделся, готовясь к предстоящему выходу на сцену, во фрак и цилиндр. По заранее согласованному расписанию «Вега» должна была появиться у Национального музея в половине второго. Хедин стоял на капитанском мостике и смотрел на берег, пока «Вега» плыла мимо Лидингё, пересекала Малый Вертан и огибала Блокхусский мыс. Хедин был счастлив, он возвращался домой.
«Это самое красивое из всего, что я видел за время моих странствий», — думал он, наслаждаясь зимним видом на Южные холмы, Старый город, набережную Шеппсбрун и за ней силуэты церквей Немецкой, Большой и Ридархольм.
За предшествующие шестнадцать лет десять Хедин провел за границей, но уж в чем, в чем, а в космополитизме обвинить его было нельзя. Хедин скорее был великошведским национал-романтиком, он считал, что быть шведом и душой и телом — высшая добродетель.
«Вега» плыла по Стрёммену, льдины постукивали о борта корабля, кричали чайки, были уже видны собравшиеся на набережной толпы — люди махали белыми платками, ветер трепал флаги и штандарты. В это солнечное январское воскресенье выпало много снега.
«Вега» проплыла Шепсхольмен и повернула к Бласиехольмену, судно было украшено сигнальными флагами. На доме Болиндеров светилось имя Хедина, написанное электрическими лампочками. На набережной перед Национальным музеем стояли его родители, родственники, члены Географического общества, министры, дипломаты, представители городских властей — видные и уважаемые люди.
Хедин посмотрел на Королевский дворец и на статую Карла XII — одного из самых любимых своих героев. Когда Хедин впоследствии встретился с Гитлером, он подумал, что видит современного Карла XII, мужественного борца с русскими.
«Вега» подплыла к набережной и пришвартовалась. Хедин на капитанском мостике поднял цилиндр, приветствуя встречающих, он победно улыбался. Опустили трап, губернатор Стокгольма Роберт Диксон поднялся на борт, следом за ним шел адъютант Густава V майор Анкаркруна, чтобы передать Хедину поздравления от имени короля. На берегу его с нетерпением ждали родители и другая родня.
После них настала очередь правительства, представленного военным министром Улофом Мальмом, министром по делам церкви Хуго Хаммаршёльдом и гражданским министром Хуго Хамилтоном. От имени властей Стокгольма произнес речь Стен фон Фриесен, и Хедин сказал в ответ несколько слов. Затем его приветствовали представители риксдага, Географического общества, других шведских и иностранных научных организаций, послы иностранных государств в Швеции и представители общества «Идун».[2] Хор студентов в белых фуражках пропел псалом «Сколь крепок рыцарь света».
Руководитель студенческого хора также произнес речь, начинавшуюся словами: «Добро пожаловать домой, прославленный подвигами муж, воплотивший свои мечты». Хедин вновь выступил с ответным словом. Когда он закончил, хор пропел «Ты древняя, ты свободная» и «Услышь нас, Швеция».
Хедин всем этим упивался. «Так торжественно в Швеции не встречали никого со времени возвращения Норденшёльда», — думал он, поднимаясь в запряженное четверкой коней королевское ландо, которое должно было отвезти его в замок.
Пять тысяч человек выстроились вдоль его пути; ландо ехало, на каждом шагу встречаемое восторженными криками людей, мимо «Гранд-отеля», Ферсенского дворца и роскошно украшенного здания Оперы к площади Густава-Адольфа. Даже трамвайные столбы были украшены еловыми ветками и флагами. Хедина ждала королевская аудиенция.
Когда Хедин отправлялся в путь 16 октября 1905 года, королем был Оскар II. После его смерти в декабре 1907 года королем стал Густав V. Государь с чувством пожал Свену руку и произнес речь, в конце которой сообщил новость: он решил наградить Хедина Большим крестом ордена Северной звезды.
В зале для аудиенций присутствовали королевская семья, премьер-министр Арвид Линдман, министр иностранных дел Эрик Тролле и другие. Все были в парадной форме, лишь один Хедин во фраке.
«Это самый торжественный прием, на котором мне только довелось бывать», — думал Хедин, вспоминая почести, оказанные ему британским вице-королем в Индии лордом Минто, прием у императора Японии Муцухито и у русского императора Николая II, которого он посетил в Санкт-Петербурге несколько дней назад. Хедину очень нравились все эти церемонии, но, вероятно, еще больше ему нравилось то, что Бог выбрал именно его для славы и всех этих восхвалений.
2
2 Историко-культурное общество, названное по имени богини плодородия Идун, хранительницы яблони вечной молодости. Члены общества ориентировались на традиционные для общества викингов ценности и скандинавскую мифологию.