Страница 8 из 80
А потом он ощутил запах.
Его тонкая, но сильная волна пришла снизу, с улицы...
...Вовка не курил. То есть, до всего, что случилось, он как раз ещё как курил - начал в десять лет, потому что хотелось попробовать и ещё чтобы показать, что он не боится этих придурочных надписей в пол-пачки, что "курение убивает". Но потом оказалось, что курение и правда убивает. И не разным там раком-сраком. Просто курящий не так внимателен и быстр, как некурящий. И его легче выследить - по бычкам, по пеплу, да просто по запаху. Выследить - и убить. Всё было просто. Поэтому он курить бросил. Может, это было ещё одной из причин, по которым он остался жив?..
...Он мгновенно открыл глаза - по улице от угла шли люди.
Цепочкой.
И первое, что увидел Вовка - сразу, это бросилось ему в глаза - были торчащие над плечами идущего первым мужика синеватые палки.
Отрубленные человеческие ноги - ступнями вверх...
...Вовка никогда не ел человечины. Честно говоря, он не думал - почему так получилось, и стал бы он её есть, "если что"; просто ему повезло с едой. А так он отлично понимал, что для многих выживших именно человеческое мясо станет самой доступной пищей. Людоедов он видел много раз, когда город ещё как-то жил, и многих убил - низачем, повинуясь какому-то тёмному глубинному инстинкту, повелевавшему таких уничтожать. И из страха перед судьбой, чуть не постигшей его самого. Но так далеко в город они не заходили никогда с самого начала сильных снегопадов.
И Вовка понял, с чем это связано. Там, откуда они пришли, пищи не осталось. Наверное, уже никакой. Ни молчаливой в заброшенных супермаркетах, ни разной блеющей-кудахчущей... ни той, которая просит, чтобы её не ели.
Вовка не был настолько развит, чтобы делать серьёзные широкие выводы и обобщения - но он был наблюдателен и умён от природы. Он давно заметил, что быстрей всего скатывались до самых ужасных дел, до того же людоедства, те, кто во время мира гордо назвал себя "средним классом" - разные-всякие офисные работники и "предприниматели", свысока посматривавшие на остальных. Возможно, дело тут было - Вовка не задавался этим вопросом серьёзно - в изначальном аморализме их деятельности? Бессмысленная работа всегда аморальна по сути своей... Какой-нибудь пьянчуга-работяга сопротивлялся озверению куда дольше и намного успешней, чем такие; собственно, они и не сопротивлялись толком, они "приспосабливались", и этим в своих глазах полностью обеляли себя.
Правда - только в своих. И сейчас Вовка был практически уверен, что эта банда покинула какое-нибудь уютное загородное "гнёздышко", изгнанная оттуда голодом...
...Их было с десяток, все в снегоступах - тепло одетые мужики с оружием впереди, бабы - тоже с оружием - сзади, с ними несколько детей, в том числе - малышей на руках. У некоторых детей, постарше, тоже было оружие. Они двигались по улице, как настороженные бесшумные животные - опасные безжалостные хищники.
Вовка вдруг подумал, что ещё не так давно они все были самыми обычными людьми. Может, даже никакими менеджерами не были они. Вон тот, может, мобильниками торговал. А вон та училкой была. А вон тот пацан ходил себе в школу...
Точно. Ровно десять штук. Трое мужиков, три бабы. Четверо детей. У троих детей стволы. Один грудной, кажется - в "кенгуровке" болтается.
Такой большой компании людей Вовка не видел уже очень давно. Да и сейчас... какие они люди-то?
Если бы они не были людоедами, Вовка, может даже, вышел бы к ним. Или во всяком случае попытался бы заговорить из укрытия, узнать - кто, что...
- Что делать, Вовка?
Мелкий, оказывается, стоял рядом - тоже чуть сбоку, в тени. Конечно, всё он уже увидел. И теперь смотрел на Вовку - требовательно, немного испуганно, но пристально. Держал оружие наготове. И был немного бледный.
- Пропустим, пусть уходят... - не сказал, а предположил Вовка. Мелкий посмотрел на улицу. Провёл языком по обветренным, примороженным немного губам. И сказал:
- Они же людей едят. Вовк... их убить надо.
Он сказал это просто, ясно и безыскусно. Как говорил "мне в тубзик" или "я есть хочу". Его слова не оставляли никаких сомнений я ясности и искренности намерений.
- Их много, смотри, - Вовка хитрил, испытывал младшего. Мелкий покусал тёмную корочку на губе:
- Ну... они ещё кого-нибудь съедят так. Вовка, убить их надо.
- И ты будешь убивать? - настаивал Вовка.
- Я... я буду, - решительно ответил Мелкий. И добавил: - Надо же ведь...
Вовка натянул ему на голову капюшон и сказал резко и тихо:
- Слушай тогда, что будем делать.
Группу врагов, идущих цепочкой без дозоров с тыла и флангов, атаковать лучше всего сзади. Так, чтобы они как бы уходили от тебя. Но не совсем сзади, а - сзади и справа. Если напасть просто сзади, то один-два последних прикроют собой остальных. А если стрелять сзади-справа, то перед тобой будет как бы густая линия мишеней, даже сплошная их стена - когда атакуешь сбоку, то так не получается, надо водить автоматом, многие успевают спрятаться. И ещё, когда ты атакуешь так, то ответный огонь враги не могут открыть сразу - им надо развернуться или через правый бок (долго), или через левый (рискуя уложить кого-то из своих). А если есть кому подстраховать огнём чисто справа - то и совсем хорошо.
Вовка не был уверен, что Мелкий хоть раз в жизни стрелял по живым мишеням. Точнее - был уверен в обратном. Но в конце концов, Мелкий нужен просто для страховки. Пусть хоть в небо стреляет, если уж так.
Города эта банда не знала, было заметно сразу. И была обречена несмотря на свой численный перевес и вооружённость.
Вовка не горел желанием стрелять в детей. Но он отчётливо понимал, что это не дети, а - детёныши. У человеческого мяса есть ужасное свойство: тот, кто его попробовал хоть раз по доброй воле - становится каннибалом-наркоманом, если так можно сказать. Дороги назад нет. Вернее - есть... в обществе, где такое надо скрывать и от такого можно лечиться. Долгая и трудная дорога.
А тут - какая дорога? И зачем, если у старшего стаи такой запасец на рюкзаке? Да и в рюкзаках, конечно, хватает всякого. Нашли кого-то и убили? Или своего прикончили? Нет, в таких случаях первыми убивают детей, а если дети с ними - значит, кто-то им попался.
Ну и они - попались. Всё.
Засаду Вовка рассчитал со всей хитростью молодого хищника. И, когда его автомат резко и длинно ударил точно в тыл косой плотной линии, а сбоку зачастила коротышка Мелкого, и бело-серые фигуры начали разбегаться и валиться, еле-еле успев огрызнуться огнём - Вовка понял, что они с Мелким победили. Сразу.
Он вскочил с колена, пригнулся, чтобы перебежать по гребню стены вниз и добавить огнём по тем, кто ещё может быть жив...
...что-то хрустнуло и подалось под ногой. Вовка рванулся вверх-в сторону толчком, но и вторая нога провалилась, заскользила, он ударился плечом и спиной о стену, ноги окончательно потерял опору, предательский сугроб, казавшийся таким прочным и плотным, с тихом шорохом осел - и Вовка ощутил резкую боль-петлю на шее.
Завязки капюшона, подумал Вовка, уронив автомат и зашарив по стене. Я повесился. Вот чёрт.
Под ногами ничего не было. Пальцы скребли стену, дотянуться ни до чего Вовка не мог.
Нелепость, подумал он ещё отчётливо. И понял, осознал наконец, что не может дышать. Это было так ужасно, что он хотел закричать, но вместо этого захрипел, вцепился в горло и понял, что куда-то очень быстро бежит...
...потом он мешком рухнул в снег. И начал дышать широко открытым ртом, понимая только одно - он дышит - и думая лишь об одном - как это здорово: дышать!!!
- Вовкаааа, ты живооой?! - склонилось над ним лицом Мелкого. В правой его руке был автомат, в левой - нож...