Страница 13 из 28
Александр и Абдуллаев, затаив дыхание, следили за часовым.
Часовой повернул голову влево. Не мешкая ни секунды, Михолап привстал на одно колено Приложив булыжник к скуле, как спортивное ядро, солдат толкнул его в сторону «духа».
Услышав шум, часовой снова повернул голову к Михолапу. Но было уже поздно: камень, со свистом разрезав воздух, шмякнулся ему прямо в лоб. Раздался глухой стук, и, «дух», закатив глаза, осел на землю.
Александр, Абдуллаев и Михолап, вскочив, почти бесшумно понеслись к поверженному наземь часовому. Подбежав к нему первым, Александр склонился над «духом», схватил его руку и пощупал у афганца пульс.
Облегченно вздохнув, Сухоруков повернулся к Абдуллаеву и Михолапу, застывшим у него за спиной, и шепотом произнес:
- Живой!
Михолап довольно улыбнулся…
…По горной тропе двигались, возвращаясь в полк, Александр и его разведчики. Следом за ротным, возглавлявшим колонну, шагал Михолап, который нес на плечах свою «добычу» - связанного по рукам и ногам часового.
Неожиданно Александр резко остановился и, вскинув вверх правую руку, упал на землю. Остальные тоже залегли.
Навстречу разведчикам по тропе неторопливо шли двое афганцев с автоматами. Один из них тоже волок на себе связанного по рукам и ногам человека с кляпом во рту.
…Перед «духами», словно из-под земли, выросли могучие фигуры десантников. Сухоруков, Абдуллаев, Мороз, Макаед и Кошкин бросились на афганцев, повалили их на землю и мгновенно обезоружили. Когда «духи» были связаны, а их рты – надежно заткнуты кляпами, Александр подошел к человеку, которого афганцы несколько минут назад несли на себе: он лежал на земле, испуганно озираясь по сторонам.
Склонившись над ним, Александр осветил фонариком лицо человека и едва не вскрикнул от удивления. Повернувшись к Абдуллаеву, Александр шепотом протянул:
- Мать честная, это ж майор, из нашего госпиталя. Забыл фамилию…
Сухоруков вытащил изо рта майора кляп, и военный врач в ту же секунду огласил воздух пьяным воплем:
- Чё такое, бля?! Ты кто такой?
Александр быстро засунул ему кляп обратно в рот. Майор недовольно замычал.
Сухоруков криво усмехнулся и бросил Абдуллаеву:
- Да он пьяный! В дымину!
…Александр и его разведчики приближались к афганскому городку, на окраине которого стоял парашютно-десантный полк. Михолап нес на себе часового, который по-прежнему находился без сознания, а Макаед – пьяного майора, который всю дорогу что-то мычал. Следом шли на своих ногах двое взятых в плен «духов» со связанными руками, которых подталкивал в спину Абдуллаев.
Когда до полка оставалось уже недалеко, Александр взмахнул рукой, дав команду остановиться.
Михолап и Макаед, облегченно вздохнув, положили свою ношу на землю. Майор начал мычать еще громче.
Александр кивнул Макаеду на майора.
- Вынь кляп.
Тот быстро наклонился над военным врачом и выполнил приказ.
Уже малость протрезвевший майор тут же, не скрывая радости, выпалил:
- Вы из десантного полка, мужики?
Александр улыбнулся.
- Оттуда. А ты? Из гарнизонного госпиталя?
Майор торопливо кивнул.
- Из госпиталя. Хирург.
Александр подошел к майору и развязал ему руки и ноги. Военный врач тут же поднялся на ноги и начал разминать затекшие конечности.
Он виновато шлепнув себя ладонью по лбу.
- Ну, я, блин, попал! – майор вскинул голову. - Ко мне в гости приехал друг, из Кабула. Мы с ним выпили. Потом, как всегда, не хватило… Взял машину да и рванул ночью в город за поддачей. Там дукан есть, который работает допоздна…
Майор со злостью выругался.
- Купил я водки – и обратно, - продолжал военный врач. - А недалеко от госпиталя уазик заглох. Я вылез посмотреть, что да как, а тут меня кто-то сзади по башке…
Поморщившись, он дотронулся до затылка.
- До сих пор болит… Короче, очнулся я, когда они меня уже волокли на себе. Как барана.
Майор подошел к Александру вплотную и, схватив своими маленькими ладошками его за руку, благодарно потряс ее.
- Спасибо, капитан! Век не забуду!
Александр махнул свободной рукой.
- Да ладно… Тебе б еще машину найти. А то что скажешь начальству?
- Думаю, «духи» ее не взяли, - майор махнул головой в сторону. - Там, где заглохла, и стоит.
- Далеко?
- Не, где-то в километре от госпиталя.
Сухоруков повернулся к Абдуллаеву.
- Мирхамид, тут рукой подать… Возьми с собой Кошкина. Помогите майору найти машину.
Абдуллаев весело тряхнул головой.
- Поможем!
…Майор, Абдуллаев и Кошкин шли по улочке городка, ведущей к гарнизонному госпиталю. Вскоре они увидели вдалеке УАЗик, который стоял на обочине дороги.
Майор радостно взмахнул руками.
- Вот она!
Военный врач и десантники приблизились к машине.
Абдуллаев кивнул на уазик.
- Сам доедешь или довезти?
- Да сам, сам!
Майор запрыгнул на водительское кресло и начал поворачивать ключ зажигания. С третьей попытки УАЗик завелся.
Военный врач повернул голову к десантникам и махнул им на прощание рукой.
- Ну, все, мужики! Еще раз спасибо! Заезжайте в гости!
УАЗик тронулся с места и, набирая скорость, помчался в сторону госпиталя…
…Утром командир полка подполковник Ремизов сидел за столом своего кабинета, довольно потирая руками. Напротив него устроился на стуле Александр.
Ремизов восхищенно цокнул.
- Не ожидал. Вместо одного «языка» - сразу трех!
Сухоруков смущенно пожал плечами.
- Так получилось.
- Зашибись получилось! – Ремизов хлопнул по столу ладонью. - Сегодня же подпишу тебе представление на орден.
***
Поздно вечером генерал-лейтенант Сухоруков и генерал-майор Столяров стояли у стола в кабинете главного военного советника, склонившись над разложенной перед ними картой. Оба выглядели усталыми и крайне озабоченными.
Сухоруков распрямился и раздраженно передернул плечами.
- Когда они собираются отмечать годовщину этой… своей революции?
Столяров тоже оторвался от карты и уныло вздохнул.
- Ровно через неделю.
Сухоруков отрицательно помотал головой.
- Не сможем, Иван Ильич, мы сделать им подарка, о котором нас просит президент, - он пристально посмотрел Столярову в глаза. - И ты знаешь об этом не хуже меня.
Василий Егорович решительно рубанул ладонью воздух.
- Я разрабатывать плана этой операции не буду. И тебе не позволю… Завтра я скажу ему об этом лично.
…Роскошный кабинет президента Малагии был обставлен дорогой и красивой мебелью, но – очень безвкусно.
Маршал Малулу, редко носивший гражданское платье, изменил в этот день своей привычке и восседал во главе длинного стола из красного дерева в белоснежном костюме-тройке.
Над головой Малулу, на стене, красовался его собственный портрет огромных размеров в золоченой раме. Рядом с президентом, учтиво склонившись, стоял его переводчик – тоже одетый в белый костюм молодой африканец, окончивший в прошлом году Московский университет дружбы народов.
Генерал Сухоруков устроился за столом на его противоположном конце: главного военного советника и маршала Малулу разделяло не меньше десятка метров.
Стараясь не глядеть на Малулу, Василий Егорович твердо произнес:
- Чтобы взять этот город, нам придется перебросить туда, где можно начать наступление, очень много частей с других участков фронта, - Сухоруков достал из кармана носовой платок и вытер взмокший от напряжения лоб. - Это – очень опасно. Ваших частей едва хватает на то, чтобы держать оборону. Если сепаратисты начнут наступление на любом из этих оголенных участков… Они быстро прорвут нашу оборону и через сутки окажутся на подступах к столице.
Переводчик, наклонившись к самому уху Малулу, быстро переводил. Когда он закончил, надменное лицо Малулу исказила злая гримаса.
Гневно сверкнув глазами и хлопнув ладонью по столу, президент бросил короткую фразу на своем языке.