Страница 12 из 28
- А нас не колышет, хватит у тебя или нет, - с издевкой протянул Мороз. - Сшибешь у кого-нибудь из своего призыва.
- Давай, шевелись! – Макаед погладил себя по животу. - А то «дедушки» голодные.
Кошкин пожал плечами.
- Не знаю я, у кого сшибать.
Потерявший терпение Макаед злобно сверкнул глазами, вскочил с кровати и, широко раздувая ноздри, подошел к Кошкину вплотную. Он схватил солдата за хэбэ на груди.
- Щас ты у меня все узнаешь!
…По большому залу офицерской столовой, между столиками на четверых, сновали с подносами две официантки – полная, неуклюжая Света, которой уже давно перевалило за сорок, и молодая, симпатичная Рита, приехавшая в полк всего неделю назад. Они разносили по столам, за которыми сидели офицеры и прапорщики полка, алюминиевые миски с первым и вторым.
В зал зашли Александр Сухоруков, Сельянов и Абдуллаев.
Поздоровавшись с однополчанами, они уселись за свободный столик.
Кивнув на Риту, Сельянов вполголоса произнес:
- Видели новенькую? Не успела приехать, как начала торговать одним местом, - он усмехнулся. - Хочу тоже наведаться к ней вечерком.
- И дорого берет? – поинтересовался Абдуллаев.
- Двадцать чеков, как все.
- За час?
- Ну, не за ночь же!
Александр грустно покачал головой.
- Одной «чекисткой» в полку стало больше.
Сельянов развел руками.
- А зачем еще бабы сюда едут, Сань? – он снова кивнул на Риту. - В Союзе она таких денег в жизни не заработает. А здесь…
Раздевая Риту глазами, Сельянов похотливо улыбнулся.
Вскоре к ним подошла Света с подносом в руках. Поздоровавшись с офицерами, она поставила на стол три миски с супом.
Александр, наклонившись к тарелке и потянув носом, поморщился.
Он недовольно буркнул:
- Ёлы-палы, опять эта бурда из рыбных консервов.
Помешав в миске ложкой, Сельянов с шумом швырнул ее на стол и повернулся к Свете.
- Слушай, они чё там, в продслужбе, – охренели? Мало того, что вторую неделю жрем один и тот же суп: так он еще жидкий, как…
Александр сверкнул глазами.
- После обеда схожу к начпроду. Поговорю с этой тыловой крысой!
Света печально вздохнула.
- Уже не поговоришь…
Александр удивленно вскинул брови.
- Не понял.
- Погиб начпрод, - тихо сказала Света.
- Капитан Мукусев? Когда? – растерянно протянул Сельянов.
- Сегодня утром. Только что сообщили…
Всхлипнув, она достала из кармашка передника носовой платок и поднесла его к глазам, на которые навернулись слезы.
- Полетел на вертолете, сбрасывать сухпайки… Батальону, который ушел на «боевые»… А «вертушку» сбили…
Махнув рукой, Света снова направилась на кухню.
Александр, Сельянов и Абдуллаев сидели, тупо уставившись в свои тарелки.
Абдуллаев грустно покачал головой.
- Вот тебе и тыловая крыса…
…До отбоя оставалось еще целых два часа, и десантники разведроты, получив после ужина свободное время, проводили его каждый по-своему.
Рядовой Мороз сидел на своей кровати с гитарой в руках. Вокруг солдата устроилось на соседних койках и табуретах не меньше дюжины его сослуживцев. Перебирая пальцами струны гитары, Мороз негромко пел:
На «дембель» полетим домой.
И штурман, наконец, решится
Над речкою Амударьёй
Нам просигналить – есть граница!
Отрежет громко, навсегда,
Гудок сирены берег правый.
И сопредельная держава,
Вздохнув, нас левому отдаст.
За славой кончится поход…
Дожить бы до того мгновенья,
Когда сирена заревет,
А мы не рев услышим – пенье!
Не умереть бы по пути…
А жить, братишки, будет можно!
Ревущей сипло неотложкой
Навстречу Родина летит…
В глубине казармы, в широком проходе между кроватями, десантники собрались в круг - поглазеть на то, что выделывал самый сильный солдат роты: в середине круга стоял рядовой Михолап, который высоко подбрасывал в воздух, а потом легко ловил на лету двухпудовую гирю. Каждый раз, когда ему удавалось это сделать, сослуживцы восхищенно цокали языками.
Недалеко от входа в казарму переминался с ноги на ногу у тумбочки дневальный по роте рядовой Кошкин, который тоже во все глаза смотрел на Михолапа.
В казарму зашел Александр.
Увидев его, Кошкин вытянулся в струнку и гаркнул:
- Рота, смирно!
И Мороз, и слушавшие его пение десантники вскочили на ноги и замерли по стойке «смирно». Солдаты, собравшиеся в круг в проходе между кроватями, - тоже. В том числе – и сам Михолап.
Подброшенная им в воздух гиря, которую он не успел поймать, с грохотом рухнула на пол. Солдаты прыснули от смеха.
Увидевший это Александр улыбнулся и махнул рукой..
- Вольно!
- Вольно! – крикнул Кошкин.
Солдаты расслабились, а Михолап бросился поднимать с пола гирю.
Проходя мимо Кошкина, Александр кинул на дневального мимолетный взгляд и тут же остановился. Ротный, лицо которого вытянулось от удивления, повернулся к солдату: под глазом Кошкина красовался «фингал», неумело замазанный мелом.
Александр подошел к Кошкину вплотную и кивнул на «фингал».
- Не понял… Что у тебя под глазом?
Кошкин махнул рукой.
- А, ерунда, товарищ капитан. Это, когда мыл пол… Ударился об угол кровати.
Александр недовольно поморщился.
- Ты следующий раз осторожнее. Смотри, куда голову-то суешь. А то увидит замполит полка… Скажет потом, что в моей роте – неуставные взаимоотношения…
…Ночью по горной тропе в колонну по одному двигалась группа десантников в маскхалатах. Впереди шел Александр. За ним шагали, отстав всего на пару шагов, рядовые Мороз, Макаед, Михолап и Кошкин. Колонну замыкал лейтенант Абдуллаев.
Александр замедлил шаг и, махнув рукой, остановился. Следом за ним на месте замерли и остальные.
Издалека еле слышно доносились гортанные звуки чужого языка.
Александр опустился на землю и дальше начал двигаться уже ползком. Солдаты и Абдуллаев сделали то же самое…
…На окраине афганского кишлака, у длинного, невысокого дувала, стоял «духовский» часовой с автоматом в руках. Поворачивая голову то влево, то вправо, он зорко вглядывался в темноту. Из-за дувала были слышны приглушенные голоса людей, говоривших на пушту.
Метрах в пятидесяти от часового лежали, вжимаясь в землю, Александр и его разведчики. Их отделяло от часового ровное, голое пространство.
Александр повернул голову к Абдуллаеву, примостившемуся рядом с ним, и шепотом произнес:
- А вот и «язык». Только как к нему подобраться, чтобы взять живым?
Услышав это, Михолап, который лежал за спиной командира, подполз к Александру. Он приблизил губы к самому уху офицера.
- Товарищ капитан, я в физкультурном техникуме толкал ядро. Почти на двадцать метров… Если хорошо прицелюсь, не промахнусь.
- Где ж я тебе возьму ядро? – сердито спросил Александр.
Михолап самодовольно усмехнулся, отвернулся от командира, пошарил по земле рядом с собой и поднял с нее большой булыжник.
Он снова повернулся к Александру и показал ему камень.
- А это?
Александр посмотрел на булыжник с сомнением.
- Что, прямо отсюда докинешь?
Михолап деловито взвесил камень в руке.
- Отсюда не докину, но если подползу еще метров на двадцать…
Сухоруков кивнул на часового.
- А ты насмерть его не зашибешь?
Михолап растянул губы в улыбке.
- Постараюсь.
Александр почесал затылок и махнул рукой.
- Ладно, давай. Где наша не пропадала.
Михолап, зажав в своей огромной ручище камень, медленно пополз в сторону часового.
Оказавшись метрах в тридцати от «духа», солдат лежал и ждал, когда тот перестанет смотреть в его сторону.